Леннар. Псевдоним бога - Антон Краснов

Второй раунд схватки был еще более кровавым и быстротечным, чем бой на балюстраде. Ревнителей теперь стало больше, около трех десятков, и несдобровать дайлемитам, если бы из числа сардонаров не вступили в активный бой двадцать или чуть более бойцов, достаточно опытных и отважных, как показали последующие события. Прошло буквально несколько мгновений, а на полу, на окровавленных плитах, уже лежало несколько трупов Ревнителей и до десятка убитых сардонаров. Однако же дела братьев Храма были хуже, чем они сами могли предположить: со стороны портала послышался шум множества шагов, а потом звонкий голос крикнул:

— Держитесь! Все боги и священный червь!.. Идем на подмогу!

— Гареггины!

Ревнители отступали. «Бродячие» и те из сардонаров, кто еще не струсил, преследовали их. Сказать, что это было опасно — ничего не сказать, потому что на быстром ходу братья Храма оборачивались и метали в преследующих их бунтовщиков уже хорошо известные миэллы, смертоносные дротики. Один из таких дротиков угодил в бедро Третьему, но он не стал его извлекать, как гареггин Илам при штурме Портала-1.

— Скоро должна быть лестница, ведущая вниз, в главную галерею! — воскликнул один из дайлемитов, подхватывая захромавшего Третьего и совершенно не обращая внимания на то, что тот пытается отстраниться и бормочет смятые слова благодарности: «Нет… не надо… спасибо… я… я сам!» — В самом худшем случае мы доберемся не все, но хватит и ОДНОГО, чтобы…

И тут коридор кончился. Боковая галерея оборвалась площадкой, застеленной крупнозернистыми каменными плитами. От площадки вниз, к величественным колоннам, алтарям и статуям главной галереи вела широкая трехпролетная лестница, застеленная посередине алой тканью. По обеим краям дорожки стояли Ревнители. Тут их было много. Очень много. Никак не меньше сотни. Они стояли и бесстрастно смотрели на то, как выход из вспомогательной галереи забирается массивной шипастой решеткой, опускающейся сверху. Сардонары окаменели. Нет, не решетка… Эту решетку можно легко вышибить тем стенобитным тараном, что использовался при атаке на въездные ворота порталов. Просто они не ожидали, что едва ли не на каждой ступени лестницы, ведущей уже напрямую в недра и к сердцу Храма, будет стоять по вооруженному Ревнителю. Чего же они ждали?.. Лишь боги и хитрый пророк-прозорливец Грендам ведают!

Решетка опускалась, закрывая выход из коридора. Высокий дайлемит, тот, что швырнул Ревнителя с высоты в десять анниев, шагнул к ней и, перехватив прутья и один из шипов своими мощными руками, потянул в противоход. Откуда-то сверху посыпалась пыль, просочился неприятный металлический визг. Верно, древний механизм, опускающий решетку, никак не мог справиться с натиском гиганта.

Молча, один за другим, пятеро дайлемитов поднырнули под решетку, а шестой, что держал ее, вдруг пинком ноги откинул молодого сардонара, который хотел последовать их примеру, и перебросил свое мощное тело по ту сторону решетки. Для этого ему пришлось перекатиться по полу. С лязгом решетка опустилась. Опустилась, разъединив воинов Дайлема и сардонаров.

Третий, смахнув со лба крупные капли пота и припадая на раненую ногу, произнес:

— Нам нужно говорить с Сыном Неба. Это очень важно. Это очень нужно. Прежде всего — для вас, храмовники.

Один из Ревнителей, наверное, из тех, кто уже успел почувствовать на себе силу и воинскую доблесть дайлемитов, там, в боковом коридоре и на балюстраде, крикнул:

— Эти дайлемские скоты только что убили много наших братьев! Это же «бродячие»! Режьте их! Что вы слушаете?!.

— Мы должны говорить с Верховным, — бесстрастно повторил Третий. — Немедленно отведите нас к нему, пока не стало поздно. Оружие мы отдадим. И если вы убьете нас, то сами будете умерщвлены. Когда Верховный предстоятель узнает, КТО мы, вы пожалеете… Насколько я знаю, право карать в этих стенах принадлежит только ЕМУ, и за самовольную расправу над пленниками нашего ранга — смерть!

Судя по выражению лиц большинства Ревнителей, говорил он сущую правду. Невысокий храмовник жестом руки сдержал своих куда более молодых и горячих собратьев, норовивших сломать четкий строй и достать мерзавцев-бунтовщиков клинком или дротиком. Он поднялся по ступеням и, поравнявшись с Третьим, произнес:

— Вы из Дайлема? Вы из числа бывших братьев Храма, иначе откуда вам известны пункты устава о пленных? Хорошо. Прежде чем допустить вас в зал Молчания — если дозволит пресветлый отец! — я должен видеть ваши лица.

Зал Молчания, Первый Храм

— Вот эти люди, которые хотят видеть тебя, пресветлый отец, и говорить с тобой.

— Это не люди, а убийцы и подлые мятежники, которые немедленно должны быть препровождены в пыточный подвал! — крикнул кто-то.

И тотчас же в зале Молчания стало так тихо, что слышно было, как где-то наверху терпеливо, неспешно, капля за каплей точится вода.

— Ну… — негромко произнес Третий, — еще неизвестно, кто из нас больший убийца. После того как на мирных переговорах мы были отравлены древним ядом, который какой-то демон заботливо сохранял в подвалах Храма многие сотни лет!.. Разве после этого вам, жрецы Благолепия, говорить о подлости и убийствах?

По огромному залу прокатился ропот. Многие даже привстали, чтобы лучше видеть того, кто произнес эти крамольные слова. Брат Алькасоол, который сидел по правую руку от трона Верховного предстоятеля, тоже вскочил, не веря своим ушам. Сам же глава Храма проявил выдержку, достойную сановника его высочайшего ранга. Он поднял руку, затянутую в голубую перчатку, и указал на Третьего:

— Ты от Леннара?

— Лучше скажи, что он и есть Леннар!

— Нет, я не Леннар, — отвечал Третий, — я действительно уроженец Дайлема, мое имя Бер-Кун-Дак, и я Обращенный.

— Да, он не Леннар, — сказал невысокий Ревнитель, тот, под чьей командой переодетые в дайлемитов воины были доставлены сюда, в зал Молчания. Стоявший за спиной Третьего дайлемит выступил вперед и, подняв руку в знак того, чтобы ему внимали, произнес негромко:

— Да, он не Леннар. Я — Леннар.

В самом деле, это было сказано негромко, даже глухо, но у зала Молчания, как и у всех нефов Храма, была превосходная акустика, и потому слова эти не затерялись, не припали к шершавым плитам, а взлетели вверх, к куполу, несколько раз отразившись от стен и сводов и обвившись вокруг гулких колонн: «Леннар… Лен-нар!»

— Я не хочу снова открывать лицо, — сказал глава Обращенных, — думаю, ни для кого из присутствующих не секрет, что каждый из побывавших в Круглом зале переговоров, инфицирован амиацином. Заражен ядом из Камня Примирения, если говорить так, как вы. Вот, к примеру, не вижу я тут главу вашего посольства, брата Эрриваана… Но не о нем разговор. У нас мало времени… Почему мы переоделись в одежду дайлемитов? По той причине, что она больше всего подходит для того, чтобы минимизировать последствия вашего преступления. Повязка закрывает лицо, а под повязкой незаметны фильтры, которые не пропускают заразу. Пресекают ее распространение воздушно-капельным путем, как говорят у нас на медицинском факультете Академии. — Леннар немного сдвинул дайлемитскую лицевую повязку, и под ней блеснул тонкий, полупрозрачный, матово отсвечивающий фильтр, — Второй способ заразиться — через кровь, и он гораздо опаснее. Так что не советую вам убивать нас прямо здесь. А лучше поскорее окажите помощь Бер-Кун-Даку, которого ранили миэллом в ногу, и Лайбо, которому отсекли кисть. И поторопитесь!..

Повторять было не нужно. Вся масса присутствующих, едва не наваливавшаяся на тех, кто был им столь ненавистен, мгновенно откачнулась назад. И даже когда по едва заметному знаку Алькасоола появился жрец-врачеватель с полосатой повязкой на массивном черепе и увел обоих названных Леннаром Обращенных, все члены Конклава все равно оттянулись максимально назад. Только Алькасоол и Сын Неба остались на месте.

— Зачем вы пришли? — спросил Первосвященник, когда суматоха слегка улеглась.

Голос Леннара из-под фильтра зазвучал все так же глухо:

— Да так… подумал, что если уж все равно суждено умереть, почему бы не захватить с собой тех, кто тебя отравил.

По залу пронесся испуганный вздох, в толпе закрутились водоворотики, образовавшиеся из-за того, что кое-кто бросился пробивать себе дорогу к аркам, ведущим вон из зала.

— Впрочем, — продолжил между тем глава Обращенных, — если у вас в Храме нашелся яд из таких давних эпох, то, быть может, найдется и столь же древнее противоядие?

Омм-Алькасоолу, внимательно наблюдавшему за знаменитым гостем, упорно казалось, что под этим фильтром и под лицевой повязкой, употребительной среди уроженцев Дайлема, прячется саркастическая, желчная усмешка.

— И я хотел бы задать вам этот вопрос: есть ли?.. Конечно, ты, Верховный предстоятель, волен не отвечать на этот неприятный вопрос, тем более в родных стенах Первого Храма. Но я предпочел поднести тебе этот вопрос в такой форме и при таких обстоятельствах, что тебе, право, лучше дать ответ, и как можно скорее. Быстрее!.. Сардонары скоро будут здесь. И вам их не остановить.