КГБ и тайна смерти Кеннеди - Олег Нечипоренко

КГБ по заранее разработанному плану еще в Мехико заменил настоящего Освальда «своим», которого направил в США с «особой миссией». Настоящий поселился в подвальном помещении советского посольства, где с ним непрерывно занимались политическим образованием. 23 ноября 1963 года спецкоманда КГБ оперативно доставила Освальда в Даллас и в ночь на воскресенье, в здании полицейского управления, вновь произвела тайный обмен на «своего». Поэтому на кладбище покоились останки настоящего Ли Харви Освальда. А «наш» был благополучно вывезен в Советский Союз, где живет и поныне и, кажется, пишет книгу воспоминаний.

Поскольку эта «правдивая» история рассказана впервые, то рассчитываю на долевое участие в авторских правах на ее художественное воплощение в любом виде.

Довольно похоже на мою ироничную версию и повествование другого «заговорщика»:

«…Освальд не мог решиться на такое опасное предприятие, имея заверения только тех кубинских агентов, которые манипулировали им в Новом Орлеане. Ему нужны были гарантии более крупных фигур. Мы уже знаем, что в советском посольстве он встречался с начальником всей диверсионно-подрывной сети Западного полушария Костиковым».

Когда в апреле 1993 года я прочитал это Валерию, он долго смеялся, а потом, поинтересовавшись, кто это назначил его на такую высокую должность, заметил: «Если увидишь автора, скажи, что занимай я в тридцать лет такую должность, то уж, наверное, в шестьдесят ушел бы в отставку не полковником, а генерал-полковником».

Далее тот же исследователь перечисляет кубинских сотрудников госбезопасности, с кем Освальд якобы встречался в Мехико, и сообщает со ссылкой на одного из них, что «в кубинском посольстве о покушении знали заранее».

Подобные «находки» можно отнести скорее к курьезам, чем к результатам серьезных поисков, исследований, хотя у тех же авторов есть и интересные аналитические выкладки.

Вот каковы общие итоги всех этих многочисленных и многолетних расследований «десятков» заговоров, приведших к гибели тридцать пятого президента США.

Перечень cui bono («кому выгодно»), появившийся сразу после далласской драмы (за три дня убито три человека прямо на глазах многих свидетелей), за прошедшие годы практически не изменился.

У разных авторов одни и те же лица выступают «персонажами» одновременно нескольких заговоров.

Источником информации для «заговорщиков» в течение всех этих лет был практически один и тот же круг свидетелей, причем даже трудно представить, сколько раз они отвечали на расспросы официальных и неофициальных исследователей. Можно предположить, что «заговорщики» при опросах свидетелей использовали такие наборы вопросов, ответы на которые должны были подкреплять именно их версию, то есть пытались доказать ее, идя не от противного, когда стараются опровергнуть собственную версию, а наоборот. Это хорошо заметно, когда в разных книгах авторы делают ссылки на одних и тех же свидетелей для подкрепления совершенно противоположных гипотез. Свидетели, очевидно, тоже привыкли к этому и охотно сообщали спрашивающим как раз то, что тем хотелось услышать.

Фактически все попытки раскрыть тот или иной заговор начинались с Освальда или приводили к нему. Его «вставляли», пожалуй, во все «ведущие» теории заговоров. Будь то ЦРУ или КГБ, анти- или прокастровцы, мафия или ФБР — везде ему находилось место. В зависимости от прихоти «заговорщика» Освальд то состоит в группе инициаторов «конспирэси», то играет роль киллера, то — козла отпущения, то выполняет задание спецслужб, то — поручение мафии. Этакий профи-универсал по ликвидации президентов.

В 1979 году появилось официальное заключение Комиссии Стоукса — первое альтернативное выводу Комиссии Уоррена об убийце-одиночке: «Комиссия на базе доступных ей доказательств считает, что президент Джон Ф. Кеннеди был, вероятно, убит в результате заговора».

Такое заключение стало манифестом «заговорщиков». Но и оно, построенное на акустической экспертизе магнитофонной записи, свидетельствовавшей якобы о наличии четвертого выстрела, оказалось впоследствии недостаточно обоснованным. По этому поводу в новом предисловии 1992 года к книге Э. Эпштейна «Хроники убийства» говорится, что эксперты Национальной академии наук установили, что комиссия анализировала сомнительную запись, на основе чего и появилось «заговорщическое» заключение. Но к моменту выявления ошибки, в октябре 1982 года, комиссия была давно распущена и ее неверное заключение о заговоре стало частью «народной мифологии».

Таким образом, можно констатировать, что и сегодня остается один конкретный подозреваемый в убийстве Кеннеди и много-много нераскрытых заговоров.

Можно ли еще рассчитывать на какую-то новую информацию, которая — не говорю, что «разоблачит» тот или другой заговор, — хотя бы приблизит к разгадке далласской тайны? Полагаю, что источниками такой информации могли бы стать архивные документы американских спецслужб, но не берусь судить, насколько реально рассчитывать на их исследование в обозримом будущем.

Что касается свидетелей, то трудно надеяться, что по прошествии стольких лет появятся новые. Конечно, и сейчас, и даже в последующие годы могут всплыть чьи-то признания, появиться хранимые кем-то документы, относящиеся к далласским событиям. Есть много причин, по которым такие свидетельства могли скрываться в течение долгих лет. Взять хотя бы эту книгу. Даже десять лет назад я не мог вообразить, что когда-нибудь смогу наконец свободно рассказать о содержании встреч с Освальдом, хотя думал об этом все годы после далласских событий. В Советском Союзе эта проблема вообще мало кого волновала, а тот, кто интересовался ею, проснулся бы в холодном поту, если бы ему приснилось, что он обращается в КГБ за помощью по такому вопросу. В самом КГБ, после того как было доложено высшему руководству страны и сообщено американской стороне об отсутствии оперативных контактов с Освальдом, все эти события довольно быстро забылись, и никто к этому делу не возвращался вплоть до начала 1990-х годов. Иностранным исследователям (я не говорю о запросах официальных комиссий) тоже вряд ли могла прийти в голову мысль обратиться в КГБ за информацией об Освальде. Так что за все это время никто никогда и нигде нас не расспрашивал об обстоятельствах наших бесед с Освальдом и их подробностях. Мы же, связанные нормативами секретности нашей службы, инициативы не проявляли и хранили молчание.

Безусловно, любые новые сведения по этой проблеме вызывают повышенный интерес и пристальное внимание с точки зрения их достоверности. Так и должно быть, поскольку возможны всякого рода фальсификации и просто фантазии, в том числе и больных людей, как это не раз бывало в прошлом.