Да, урук-хаи мы! (СИ) - Борчанинов Геннадий

Глава 48

Утро наступило, а мы ещё даже не сомкнули глаз, всю ночь впахивая на стройке башни и фортификационных работах. Да уж, к этой осаде стоило подойти со всей серьёзностью.

— Вождь! Там опять они на стене шевелятся! Тряпкой какой-то машут! — до моего слуха донёсся крик одного из часовых, и я отвлёкся от возведения осадной башни.

Над воротами города, опасно высунувшись из бойницы, какой-то эльфийский хлыщ размахивал занавеской. Не понял, они так приглашают на переговоры? Любопытно, конечно, но в то же время страшновато. С них станется пренебречь неприкосновенностью переговорщика и всадить десяток стрел в поверившего им орка.

Со стены что-то прокричали, но крепкий зимний ветер развеял слова по воздуху. Похоже, мы и правда сумели их напугать, раз уж защитники решились на переговоры. Мы прятались от их эльфийского взора под защитой деревьев, и они по-прежнему не могли оценить нашу реальную численность, так что уловка, кажется, сработала. Ладно, пойдём и поговорим, делов-то. Война, как говорится, всего лишь продолжение дипломатии.

Я воткнул топор в бревно, отряхнулся от снега и щепок, взглянул на растущую осадную башню. Ну, хотя бы первый ярус уже готов, пусть в данный момент он и походил всего лишь на сруб.

— Гартрак! Дальше без меня! — крикнул я сидящему на самой верхотуре инженеру.

Тот кивнул и махнул рукой. Справятся.

Ну а я облачился в парадные доспехи, взял посох, позвал с собой десяток арбалетчиков с щитами-павезами. Не то, чтоб я вообще верил в возможность договориться, но сходить и проверить стоило в любом случае, как минимум, я буду иметь представление о том, на что они готовы пойти.

А может, это просто их военная хитрость, чтобы выманить меня на открытое место и застрелить. Или поджарить. Или превратить в жабу. На что хватит фантазии у колдунов. Такой вероятности я тоже не исключал, но всё же надеялся, что на подобную низость они всё-таки не пойдут.

— Вождь, зачем вообще с ними болтать? — хмыкнул один из сопровождающих меня арбалетчиков. — Их стукать надо, всех до единого.

— Это ты верно говоришь, — сказал я. — Считай это разведкой. Чтоб потом удобнее было стукать.

Я видел, что солдаты мне не особо поверили, но перечить никто не стал. Вождю всяко виднее.

Мы вышли на дорогу и, нисколько не торопясь, отправились к городским воротам. Эльф на стене увидел нас, ещё несколько раз махнул своей занавеской и нырнул обратно в безопасность надвратной башни. Меня на секунду кольнуло подозрение. Похоже, он и правда пытался меня выманить.

Арбалетчики пошли полукругом впереди меня, прикрывая мою драгоценную тушку павезами, напоминающими небольшие двери. Я не возражал. Умереть от передозировки эльфийских стрел в организме стало бы самым глупым поступком в моей жизни, я и без этого достаточно много этих глупых поступков совершил.

— Эй! — гаркнул я. — Защитники! Чего хотели⁈

Эльфы на стене замешкались, забегали снова, то ли срочно вызывая колдунов для моего уничтожения, то ли выискивая переводчиков. Как там говорил Кунеш, староельфски език. Наверняка среди остроухих найдутся те, кто его ещё помнит. Хотя бы на уровне «моя твоя понимай».

— Ор’кей! — крикнули в ответ. — Дань и уходи!

Кричал тот самый хлыщ, размахивавший занавеской. Не знаю, кем он там является в эльфийской иерархии, но явно не из последних. Впрочем, на стене виднелись и человеческие лица, и гномьи макушки, едва-едва торчащие из бойниц.

Такое, значит, у них предложение. Решили откупиться. Любопытно. Готовят оборону или хотят выгадать время до прибытия подкреплений? Непонятно. Вполне возможно, что и то, и другое.

Я не спешил с ответом, во все глаза разглядывая городские укрепления, прикидывая толщину стен, ворот, сколько воинов поместится на том или ином участке стены, откуда будет удобнее по ним стрелять, и всё такое прочее.

— Сколько? — крикнул я.

— Сто тысячев! Силван! Се-ребро! — последовал ответ, по всей видимости, согласованный с остальными членами альянса.

Вот только в наших горах нам ни серебро, ни золото ни к чему. На хлеб его не намажешь и в чай не обмакнёшь, для нас оно будет всего лишь блестяшками, не имеющими никакой ценности. Если мы не можем его обменять на реальные товары, то это не деньги, а мёртвый груз. А торговать с орками никто не будет, пока остроухие остаются у власти. Иной вождь, может быть, и повёлся бы на эти обещания, может быть, это серебро даже выплатили Орде, но ведь его надо ещё и доставить через враждебную территорию на собственном горбу, пожертвовав лишними съестными припасами, которые тоже надо тащить с собой.

Зуб даю, это всего лишь уловка. Если бы мы согласились и пошли обратно к себе, нас либо где-нибудь поджидала засада, либо догнала бы местная конница, навязывая нам абсолютно невыгодное для нас место битвы. Неплохо, на самом деле. И овцы сыты, и волки целы, и денежки возвращаются обратно в казну. Пусть даже и не все.

— Надо подумать! — ответил я, сопровождая всё красноречивыми жестами.

Пускай они ждут, у нас хотя бы будет время на постройку осадной башни и подготовку к штурму. А можно и деньги взять, и штурм запланировать. Одно другому не мешает.

— Три дня! — указывая на солнце, крикнул я.

— Да! — ответил эльф.

— Не стреляем! Мир! Пока что! — добавил я.

— Мир! — согласился эльф.

Я решил прикинуться недалёким дурачком, купившимся на эту уловку, так что расстались мы каждый в полной уверенности, что ему удалось обмануть другого.

— Вождь, ты что, правда решил с ними договориться? — зашипел Нурзбук, едва мы отошли от городских ворот.

— Не неси ерунды, — сказал я. — Я купил нам немного времени на подготовку.

Арбалетчики понимающе закивали. Военную хитрость орки уважали почти так же, как и воинскую доблесть.

Мы вернулись в наш лагерь на опушке леса, пройдя мимо выкопанных траншей и установленных больших щитов-мантелетов. Воины провожали нас заинтересованными взглядами, но тут же возвращались к работе, которой предстояло ещё много. Всех интересовало, как прошли переговоры и когда мы наконец пойдём бить остроухих, и я заверял, что пойдём обязательно, как только всё будет готово для штурма. Это и заставляло орков копать и строить с удвоенным энтузиазмом.

И не успел я вернуться к осадной башне, как меня там уже поджидали. Два моих ближайших соратника, верные командиры, Улдук и Бурздуб, оставив свои войска, примчались сюда, чтобы ястребами накинуться на меня с обвинениями.

— Никаких переговоров с остроухими! — прорычал Бурздуб.

— Ты забыл, что они сделали в наших землях⁈ — прошипел Улдук.

— Они коварны и хитры, им нельзя верить! — добавил Бурздуб.

— Если ты не поведёшь нас в бой, мы сделаем это сами! — сказал Улдук.

Меня даже тронула такая самоотверженная ярость, и я понял, что эти двое точно будут сражаться до победного конца. И, скорее всего, они сейчас представляли общее мнение всей Орды.

— Братцы, тише, — попросил я.

Я вернулся к бревну и выдернул из него топор, чтобы продолжить стройку, а эти двое опасливо попятились.

— Три дня перемирия дадут нам спокойно достроить эту махину, — пояснил я. — А потом уже мы ворвёмся в этот вонючий город и перебьём там всех остроухих до единого. Клянусь вам вот этим топором.

Оба заметно расслабились.

— Я же тебе говорил, — буркнул Улдук, пихая второго командира под локоть.

— Говорил, — хмыкнул Бурздуб. — Вождь, предупреждать о таком надо. Мы забеспокоились.

— Некогда было предупреждать, — сказал я, обтёсывая топором очередное бревно для верхнего яруса. — Да я и сам не знал, как переговоры пойдут. Думал, они меня, может, коварно застрелят.

— Эти могут, — протянул Бурздуб.

— У вас как обстановка? — спросил я.

— Вроде всё спокойно, — ответил Улдук. — Племена рвутся в бой.

— У меня тоже, — сказал Бурздуб.

— Отлично, — сказал я. — Глядите в оба, эльфы могут устроить вылазку. Если есть возможность, разведайте обстановку со стороны реки, но не подставляйтесь там.