Коридор - Александр Плотников

– Вовсе нет. Просто он меня слезно умолял выполнить одно поручение. И в конце концов, я решил согласиться.

– И меня за одно приработал?

– В некоторой степени. Но ты меня еще сам за это благодарить будешь.

– С какой это стати?

– Этот засранец Бренеке решил испортить мне настроение, послав сопровождающим почты на станцию. Но один я с этим заданием справиться не могу. Мне нужен был помощник. Машины– то две. И угадай, кого я назвал?

– Я уже давно угадал. Спасибо тебе большое.

– Да ладно, не дуйся ты, я же все специально подыграл.

– Вот это-то меня и пугает.

– Помнишь ту мадам, – не обращая на его постоянные колкости никакого внимания, продолжал Хельмут, – с которой я познакомился на прошлой неделе?

– Не помню, у меня на всех твоих мадам никакой памяти не хватит.

– Ну, черненькая такая. Ее Николь зовут.

– Ну?

– Что ну, помнишь или нет?

– Прекрати тянуть резину, иначе сам поедешь на станцию.

– В общем, у Николь есть свое заведение на 31-м километре – называется «Prestige», ты его, наверное, и сам не раз видел, проезжая мимо. Я ей уже позвонил, так что на обратном пути нас ожидает теплый прием.

– Ну и?

– Что ну и? Давай, топай на второе КП. Там должны уже стоять обе машины. Отыщешь дежурного по автопарку. Он передаст сопроводительные на груз, а я пошел в штаб за пропусками.

– Только давай по-быстрому.

– Постараюсь! – прокричал он уже издалека.

Проводив его взглядом, Карл направился в сторону второго КП, где, к своему удивлению, обнаружил почти весь личный состав авиаполка. Плотное кольцо из двухсот человек окружило трех громадных монстров, не давая возможности подойти к ним ближе сорока метров. Поэтому тем отважным, которым хотелось не только посмотреть, но и пощупать, приходилось чуть ли не локтями пробивать себе дорогу. Все же остальные, кому не хватило мест в первых рядах, старательно лезли на близлежащие деревья, а за одно и на грузовики, стоящие неподалеку. Водитель, вылезший из машины, пытался их оттуда согнать. Но все было тщетно. Определенно, Карлу следовало поторопиться, в противном случае ужин, а вместе с ним и важная миссия по доставке почты, могли запросто накрыться медным тазом.

– Так, безбилетники, а ну брысь с машины, – произнес он, пытаясь сделать свою интонацию более грозной. Но безбилетники на его интонацию никак не отреагировали. По-видимому, они его попросту не услышали.

– Я кому сказал. Вы, что там, оглохли?!

На этот раз его заметили. Те, кто сидел на капоте, попрыгали сразу. А висевшие на тенте кузова помедленней, с этакой неохотой. Карл же, осознавая свою значимость, вошел в кураж, и на этом не остановившись, дальше продолжил разнос.

– Где этот чертов дежурный по автопарку?

– Я здесь, – из-за кабины с водительской стороны показалась высокая фигура Рихарда. На его левой руке красовалась синяя повязка с белой полосой посередине и аббревиатурой из двух букв – «ДА».

– Чего разорался, тебя, что ли, грозное начальство ссылает на станцию?

– А я так понимаю, что автопарк ближайшие сутки будет разлагаться под твоим чутким руководством?

– Там разлагаться уже нечему. Три машины, и все на капиталке. А эти ведра, – он указал кивком в сторону автомобиля с почтой,

– я вообще не принимал. Официально они выехали из базы полтора часа назад, так что я выполняю чистую формальность.

– Ну, тогда все понятно.

– Я за тебя очень рад. А теперь ты мне, дураку, объясни. Что ты здесь делаешь? Ведь Шеф по телефону сказал, что поедет Хольцер.

– Он и едет.

– А ты тогда зачем?

– В нагрузку, чтобы ему скучно не было.

– Ха, вот умора, узнаю старину Хельмута. Ты, что, был где-то по близости, когда он получал свою дневную порцию тумаков?

– Ты почти угадал.

– Ну, ты даешь…

Карл не успел дослушать до конца всех саркастических напутствий Рихарда, потому как новая «штурмовая» группа пошла на приступ грузовика

– Куда вы все прете? Сейчас эта рухлядь из-за вас развалится, – ему уже не надо было настраивать себя на суровый тон. Эти постоянно карабкающиеся дети Маугли начали не на шутку выводить его из себя.

– Да не трогай ты их, пускай порезвятся. Когда к нам еще зоопарк приедет? Ты лучше занял бы свободное место в «Опеле», пока Хольцер не пришел, иначе, если поедешь на этом, – он многозначительно указал в сторону трофейной русской полуторки, – всю душу на дороге оставишь.

– Ладно, разберемся, – отмахнулся Карл, пытаясь из-за спин впередистоящих рассмотреть железных монстров. Любопытство оказалось вещью довольно заразительной.

Но отсюда и вправду ни черта не было видно. По крайней мере, Карлу с его небольшим ростом. Поискав глазами какую-нибудь возвышенность, он ничего не нашел лучшего, как согнать с подножки кабины двух солдат из команды аэродромного обслуживания, став на которую, на две головы возвысился над общей толпой.

– Быстро ваш штаффель осваивает новую технику, – Рихард указал на рыжую гриву Ганза мелькающую на броне танка. Тот, как будто бы услышав его слова, обернулся, и, разглядев их в общей толпе, помахал пилоткой.

Танк действительно восхищал своими размерами. На его внушительной по размерам башне большими белыми цифрами красовался номер 707. Рядом был изображен непонятный геометрический символ с готической надписью «Hitlerjugend 12 «SS» P.D.»[30]

Башня начала медленно поворачиваться, и вскоре ее грозная 75-миллиметровая пушка уперлась жерлом своего орудия в сторону второго грузовика. Наводчик, что-то проверяя, стал изменять угол по вертикали, перемещая ее вверх-вниз, после чего, вновь развернувшись, башня приняла исходное положение.

– Все, хватит, – прокричал седовласый фельдфебель с наушниками, одетыми поверх фуражки, в открытый люк башни. Ствол перестал двигаться, и из люка показалось чумазое лицо подростка, которому на вид было не больше 17 лет.

– Эта машина может все, – продолжал свою лекцию перед зеваками седовласый фельдфебель. – Вы бы видели, что они под Курском вытворяли.

– «Как будто бы ты видел. Герой тыловых резервов», – тут же про себя съязвил Карл. Он вдруг вспомнил про деда, сгоревшего в танке несколько месяцев назад где-то под Малоархангельском от снаряда, выпущенного, возможно, вот из такого же танка.

– Эта машина не имеет аналогов, ни у русских, ни тем более, у американцев и англичан… – продолжал распинаться фельдфебель.

– Впечатляюще, а? – задрав голову вверх, поинтересовался Рихард.

– «Ага, передрали наш Т-34. Да так бездарно, что он весит на десять тонн больше прототипа, – и радуетесь теперь».

– Так что, впечатляет? – повторил свой вопрос Рихард.

– Да, серьезная машина, – спохватившись, ответил Карл.

– Вот дали бы нам еще реактивную авиацию, как давно обещают. Тогда уж точно они бы у нас все получили. Что на Востоке, что на Западе.

– Скоро дадут.

– Дадут, дадут, – совсем рядом раздался голос Хельмута. – Ты машины принял? Здорово, Рихард.

– Нет. Дежурный сказал, что передаст их только лично тебе. Мне он не доверяет.

– А кто у нас сегодня дежурный?

– Вот он, – кивнул Карл на Рихарда, старательно прячущего руку с повязкой за спину. сражалась в Арденнах. В январе 1945 г. ее перебросили в Венгрию, а затем, после кровопролитных боев, она была вынуждена отступить в Австрию. Из первоначального состава 21 300 человек в живых остались лишь 455 солдат и офицеров.

– А-а-а, опять вредитель заступил на службу, – Хельмут стал в шутку заламывать тому руку, уводя прочь из толпы. – Ну, пошли, разберемся.

– Да отстаньте вы все. Мне еще целую ночь бессонно коротать впереди, а тут вы со своими газетами.

– Знаем мы эти бессонные ночи. Во всем полку потом стекла дрожат от твоего храпа. Уснуть невозможно.

– Кто бы говорил? У меня, между прочим, от твоей вечно подгоревшей кормежки скоро гастрит будет.

– Ах, так. Ну, я сейчас тебе покажу. – неожиданно отпустив Рихарда и обернувшись к Карлу, Хельмут поднес палец ко лбу, собираясь сообщить что-то важное. – Чуть не забыл. Там тебя какая– то мамзель дожидается на третьем КП. Посыльный уже весь полк оббегал.

– А кто именно, ты не узнал?

– Ну, уж извини. Не успел.

Уверенно шагая меж вековых сосен по известной только ему тропинке, Карл все ближе приближался к заветной цели. И чем дальше он продвигался вглубь леса, тем сильнее все вокруг окутывалось туманной дымкой вперемежку с легким полумраком надвигавшихся сумерек. Подойдя к третьему КП, он тут же разглядел стоящего возле сторожки автоматчика, с жадностью смотревшего на каждую молодую особу, коих здесь было в изобилии. В голове промелькнула дежурная реплика Кюстера, которую тот произносил каждый раз, устраивая кому-нибудь разнос: «Полк превратился из боевого подразделения в загородный пансион, в котором никто не думает о службе».