Уральские россыпи - Юрий Запевалов

– Да. Удивительно всё это. Удивительно и загадочно. Может «пришельцы» какие к нам пожаловали?

– Знаешь, после той «стены» я уже ничему не удивлюсь. Я уже во всё готов поверить!

Загадочна всё же «страна» наша огромная, этот наш Урал!

Вот это и есть самое удивительное, самое непонятное, самое непознанное! Мы здесь живём. А что мы знаем об этом нашем огромном горном крае? Вот упёрлись мы с тобой в какую-то совершенно непонятную стену. И что? Мы сообщили об этом нашим исследователям, специалистам по «непонятным явлениям», понаехали, и что? На смех нас же и поднять готовы. Мы говорим – видели, щупали, а они? Усмехаются. «В ваших краях, да с похмелья, всё, мол, может привидеться!». Мне, конечно, такое не говорят, но я же вижу, я им рассказываю, ссылаюсь на вас, на тебя, на Сергея водителя, но я же вижу, усмехаются просебя, не верят! А когда я рассказал об этом в Обкоме, меня прямо предупредили – ты, говорят, людей-то не смеши, поменьше болтай о явлениях этих!

…Много позже, уже работая в Якутии, прочитал Георгий в заметках газеты «Комсомольская правда» рассказ об удивительных событиях в тех же местах, на Урале, в окрестностях той же Медведки, о «космических пришельцах». Будто кто-то из местных вышел прямо на «тарелку» космическую. Посмеялись многие над «сказочными рассуждениями» в той «Комсомолке». А Георгий поверил! Запомнил надолго он ту «стенку горячую», что не пустила их с Крюковым в долину туманную, разряд электрический, пронзивших его при соприкосновении со стеной той невидимой, и дорогу ту, твёрдую, новую, не наезженную, но исчезнувшую мгновенно, как только люди заинтересовались дорогой этой…

Уха удалась на славу. Мужики выпили водочки, женщины вина, посидели, попели песни. Разъехались поздно.

С Крюковым горнякам работалось легко. Он часто бывал в цехах прииска, видел, как тяжело даётся горнякам добытое золото, он знал и нужды прииска, и возникающие трудности. И он чаще всего, если видел, что прииск прав, он всегда вставал на его сторону, защищал его от «наездов» многочисленных инспекций, да всевозможных проверяющих, помогал прииску всегда. Всем.

Что было в его силах, в его компетенции.

Так было и с продовольственным снабжением посёлков прииска.

Дело в том, что продовольственными товарами прииск снабжал себя сам. Схема простая.

В составе прииска был свой орган продовольственного снабжения, который вначале назывался «Золотопродснаб», затем проще – «Продснаб Исовского прииска», а в послевоенные годы и того проще – «Исовской Продснаб». Это было самостоятельное учреждение, с собственным балансом, собственным руководством. Но в силу исторически сложившихся взаимоотношений, еще с тех пор, когда изначально этот «Продснаб» был цехом прииска, и все последующие годы «Продснаб» работал на прииск. Он занимался снабжением магазинов всех посёлков прииска, как продовольствием, так и промышленными товарами.

И это было взаимовыгодно. В Управлении прииска не было отделов, и даже отдельных специалистов, занимающихся снабжением горняков продовольствием и промышленными товарами, а «Продснабу» не надо было иметь в своем составе транспортные, ремонтные и другие вспомогательные службы – всем этим его обеспечивал прииск.

Прииск, за счет очистки своих полигонов от леса, за год производил в лесоцехе значительное количество пиломатериалов.

А это товар, который особым спросом пользуется в совхозах и колхозах, на продовольственных базах, в гостиницах и в других организациях, занимающихся снабженческими делами, производством товаров народного потребления, или просто предоставлением каких-то «специфических» услуг.

Снабженцы прииска, Мустафин с Лягаловым, а затем и Ляпцев, ставший после ухода Мустафина на пенсию начальником снабжения прииска, все они имели огромные снабженческие связи с организациями всего Урала, да и не только Урала. Они давно поняли всю выгоду «бартерного» обмена – мы вам лес, вы нам – что попросим – и наладили обширные взаимовыгодные связи.

Конечно, «бартерные» – это условно. Нет, прииск оплачивал покупаемые товары, а партнёры оплачивали прииску лес.

Каменщиков заключил с соответствующими организациями специальные договора, «Продснаб» прииска стал получать внефондовые товары по всей, необходимой магазинам прииска номенклатуре, и горняки Прииска забыли, что такое «дефицит»!

И мясо, и рыба, и молочные продукты, и разного рода консервированная продукция в магазинах теперь были всегда. Кроме того, не было трудностей с устройством в гостиницах Свердловска командированных с прииска специалистов. В гостиницах «Свердловск» и «Большой Урал» у прииска всегда имелись «забронированные» номера.

Но прииск жил не в изолированном районе, как, скажем, город-сказка «Свердловск-45», предприятие «Средьмаша», где было спецснабжение, и в магазинах города не было разьве-что «птичьего молока». Да и оно было, только в виде шоколадных конфет! (И что так ругают сегодня пресловутые «шарашки»? Да в эти «шарашки» трудно было попасть, устроиться на работу, огромный конкурс, туда отбирались специалисты высочайшего уровня. Зарплата там была более чем вдвое выше, чем на окружающих город предприятиях, а о снабжении и говорить не приходится. И не пускали туда, в этот закрытый город, посторонних! Хотя жители самого города выезжали, через специальный пропускной пункт, когда хотели, и куда хотели!).

Руководители Продснаба стали замечать – только привезут в магазины приисковых посёлков, скажем, мясо или свежую рыбу, тут же, в тот же день пустеют полки приисковых магазинов!

Привезут еще какой «дефицит» – тут же всё разбирается.

Да что же это такое, не военные голодные годы, куда всё девается? Вроде и завозим с запасом, если брать «на душу населения» работников прииска и членов их семей, а всё мало, всё не хватает. Пока приисковые на работе, в магазинах приезжие разбирают всё! Вроде, своё спецснабжение организовали, для себя, для своих рабочих, работников, а получается – кормим всю округу.

Коротков – в партком. Секретарем парткома работал заслуженный горняк, прошедший нелёгкий путь «золотодобытчика» от рабочего гидравлики, до начальника драги, Терентьев Виктор Александрович. Коротков рассказал ему о положении со снабжением продуктами «повышенного» спроса в приисковых магазинах. Терентьев пригласил Верещагина, председателя приискома. Леонард Александрович тоже опытный приискатель, геолог, прошел все должности в поисковых геологических отрядах – от «шурфовщика» до начальника геологической партии. Он тоже хорошо знал и представлял себе нужду в хорошем снабжении приисковых рабочих.

– Да давно уже ко мне жалобы идут на эту тему. Я же говорил тебе, Виктор Александрович. Рабочие жалуются, пока они на работе, качканарцы наезжают, и как «саранча» всё выгребают из магазинов. Не поверите – тушами мясо скупают!

– Ну, так нам надо, Леонард Александрович, не положение дел фиксировать, а принимать конкретные решения! Может, по вечерам, или в какие-то конкретные часы, продавать мясные, рыбные продукты, другой какой «дефицит»?

– Нет, это не поможет. Это создаст дополнительные очереди, но скупать большую часть продуктов всё равно будут приезжие.

Они же наедут, пораньше наедут, создадут огромную очередь, сквозь которую нашим всё равно не пробиться. – Коротков в упор посмотрел на парторга. – Надо вводить «талоны». На мясо, на свежую рыбу, еще на такие продукты, которые пользуются особым спросом! Твоя, Виктор Александрович задача – согласовать это с Горкомом. А Верещагин пусть с Хвощевским, с председателем Райисполкома, переговорит. Он ведь наш, приисковый, должен понять нас. Леонард Александрович в хороших с ним отношениях. Хвощевский тебя по крайней мере выслушает, поспорит, конечно, но и задумается. Если я буду говорить с ними, поймут не так. Вот, скажут, директор пожалел мяса соседям. А если вы поддержите и настойчиво докажете необходимость вводимой нами меры, они оба задумаются. Пусть даже сначала и не дадут согласие. Но и не запретят! А пока «суть да дело», пока жалобы дойдут до Горкома, потом до Обкома – система приживётся, все уже поймут, что здесь «чужие» не пройдут, все в округе постепенно привыкнут к нашим порядкам и смирятся. Я думаю, дорогие партийные руководители, это единственный выход.

Всю округу мы всё равно не накормим. Не хватит нам ни сил, ни средств.

– Крик поднимет «округа», в Москве услышат.

– Ну и пусть слышат. Мы им скажем, вот наши расходы продуктов, вот, за месяц, за год. Снабжайте! Мы будем торговать!

Но вы нас снабжаете недостаточно, поэтому разного рода «дефицит» мы закупаем за свой счет. И продаем его только своим работникам! Или, если вы нам запретите, мы прекратим эти закупки. Тогда и приисковые ничего не получат! Вам этого надо?

Вот так мы их спросим, проверяющих. Правда, я лично думаю, никаких проверок не будет. Везде сидят умные люди, они понимают, что прииск закупает для себя и ни с кем делиться не будет.