Мир Культиваторов и Стихий - geta
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вжух!
Мо Фань уворачивался с изяществом парящего в облаках журавля. Мечи соперника проходили в считанных миллиметрах, но юноша не упускал шанса покрасоваться, избегая опасности акробатическими финтами в самый последний момент. Чуань Тао был обескуражен таким поведением врага, ведь пока он истекал кровью, тот был полон сил и всячески демонстрировал своё превосходство. Должно быть вся семья Мо сейчас гордо задирает носы с трибун, тогда как семья Чуань сжимает кулаки до хруста.
— Не сдавайся! — внезапно дошедший до Тао возглас матери разбудил его от захлестнувших сознание мыслей. Разум юноши одномоментно очистился, и взор стал осознанным как никогда.
В следующий миг юноша нанёс несколько ударов мечом, и Фань с тем же успехом от них увернулся. Парень не сдавался. Ещё несколько ударов полетели, целясь в лицо красавца и гения Небесной Хамулы. У девушек замерли сердца. С трибун послышался вздох удивления. Как только Чуань Тао перестал атаковать, разгорячённый акробатическими кульбитами Фань удивлённо вскинул брови, разведя руки в стороны.
— Ну что? Уже выдохся? — несмотря на гордо поднятое лицо красавчика все смотрели на него с удивлением. Зрители перешёптывались, переглядывались, кидая косые взоры на кандидата семьи Мо.
На лице Чуань Тао внезапно возникла нахальная ухмылка, словно бы юноша переспал с невестой Мо Фаня накануне их свадьбы. Соперник скривил лицо, а затем почувствовал, как что-то стекает у него по щеке.
Попробовав кожу пальцем, Фань увидел на нём собственную кровь. Его щека была порезана мечом Тао. Прекрасное и несравненное лицо было осквернено, опорочено и больше не идеально. В этот миг Мо Фань ощутил, как все окружающие смотрят на него.
Когда юноша тренировался до седьмого пота, когда его избивали инструктора и учителя он не чувствовал себя ущемлённым. В те дни, когда Мо Фань жестоко истязался собственным отцом, который очень хотел встать во главе Небесной Хамулы Мо Фань не чувствовал себя униженным. Но сейчас, когда образ номера один, предмета вожделений и обожаний тысяч людей был попран у всех на глазах, это внезапно смутило Мо Фаня. Всю жизнь посторонние превозносили его, как гения, рождающегося раз в сто тысяч лет, а сейчас те же люди смотрели на него совсем по-иному. Эти взгляды врезались в душу Мо Фаня и резали больнее, нежели десятки кинжалов.
— Я тебя прикончу. — утерев кровь тыльной стороной ладони, низко прорычал Гений, тогда как соперник продолжал улыбаться. Чуань Тао зажимал рукой порез на животе, откуда вот-вот были готовы вывалиться кишки. Боль была страшной, однако улыбка всё равно не хотела сползать с лица парня. Ему хотелось смеяться над образом кумира, который был втоптан в грязь всего лишь одним точным движением его руки.
Мо Фань ринулся в бой. Громкий крик свидетельствовал о серьёзности намерений юноши, хотя со спины ему кричали, чтобы он успокоился и держал дистанцию. Но Фань будто не слышал, сближаясь с соперником, который уже был готов воплотить заготовленный план.
Рывок!
Чуань Тао резко скользнул под лезвие меча Фаня. Проехав по ковру несколько метров на коленях он резко вскочил и нанёс удар, который больно хлестнул соперника по спине. Широкая рана тут же засочилась кровью, отчего на трибунах вновь завздыхали, а сам Мо Фань закричал не своим голосом.
— Сволочь!
Чуань Тао внезапно почувствовал резкий наплыв усталости. Внутренние органы едва могли удержаться в его ладони, тогда как остальные раны заставляли юношу с каждой секундой становиться всё слабее. Нужно было во что бы то ни стало удержаться на ногах.
— Эй, Мо Фань! — пока соперник выискивал глазами новую позицию Тао, юноша насмешливо окликнул его, прилагая неимоверные усилия чтобы не сводить усмешку с лица. — Я написал у тебя на спине бранное слово! Подожди немного, и рядом с ним появится имя твоей сестры! — публика как один раскрыли рты в едином порыве. Сестра Мо Фаня была известна всей Небесной Хамуле как милая и добрая девочка. Она никогда никого не обижала и была подобна святой, которой не могли касаться обычные люди. Не только Мо Фань любил её всем сердцем, в этом с ним были единодушны буквально все, кто был хоть немного знаком с юной девой. Подобное оскорбление вывело из себя зрителей, а уж самого Мо Фаня оно заставило харкать кровью.
— Убью! — юноша ринулся на Чуань Тао, словно разъярённый бык. Соперник не уворачивался, и даже не защищался. Раненый Тао просто стоял, ожидая, когда противник будет открыт для удара.
— Остановись! — кричал кто-то из членов семьи Мо, однако их претендент ничего не видел и не слышал вокруг, охваченный желанием поставить выскочку на место. В этом чувстве были единодушны сотни зрителей, которые теперь желали смерти всей семье Чуань. Такова была цена за публичное оскорбление сестры Мо Фаня, но и это же стало ценой победы в этом поединке. Чуань Тао был готов заплатить.
Бам!
Мечи столкнулись и переплелись точно также, как в прошлом поединке Чуань Тао. Фань растерялся от такого, потому как забыл в порыве ярости, что после аналогичной ситуации в поединке с Тао будет всего лишь один исход. Пара вздохов, и вот уже Мо Фань был скручен собственным мечом и стоял на коленях с лезвием у горла. Чуань Тао тяжело дышал, из его рта на страдающее лицо Мо Фаня капала кровь. Без лишних слов юноша надавил на рукоять Уруми, взрывая артерию Мо Фаня. Прежде чем тело Гения упало на ковёр, глава семьи Мо признал поражение.
Сразу после оглашения победителя Чуань Тао пошатнулся. Пространство в глазах юноши начало плыть, колени обмякли, а руки упали, уронив кишки. В следующий миг парень почувствовал, как его уносят с арены, а старый седой Целитель с хмурым лицом принимается копошиться в ране на животе.
Периодически проскакивали возгласы матери, младшего брата и других родственников. Все они шли фоном, пока боль властвовала в разуме Чуань Тао. Он очень хотел отдохнуть, хотел погрузиться в медитацию, избавиться от боли, поспать. В то же время парень понимал, что нельзя расслабляться. Нужно было узнать, кто будет сражаться с ним в следующей схватке; подобрать нужный план и тактику действий.
— Сын… Сын! — по ту сторону сознания юноша услышал голос своего отца. Сперва он подумал, что ему мерещится, однако после ещё нескольких попыток удостоверился в обратном. Пришлось приложить усилия и разлепить глаза.
— Папа? Что ты тут делаешь? — Кашляя кровью спросил юноша, видя
