Кружево Парижа - Джорджиа Кауфман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Граса устроилась на кровати, придвинутой к стене напротив «кухни».
Кровать была покрыта грубым вязаным хлопчатобумажным одеялом, каким накрываются люди, торгующие у дороги, которых я видела, проезжая вдоль по авениде Атлантика на пляж или в центр города.
Лоскут ткани, похожий на ситец, свисал с крышки деревянного ящика под кроватью: ее гардероб.
И меня вдруг пронзило: эта единственная комната была для Доны Апаресиды целым домом. Отрезвляющая мысль. Я будто потеряла все, будто сердце вырвали из груди, но, оглядев этот дом, я поняла, что у меня так много всего, столько вещей, столько удобств. А еще знала, что отдала бы все, лишь бы вернуть Шарля.
– Сеньора Роза, – начала она, налив нам кофе и по стакану воды.
Она сидела на тяжелом деревянном стуле ко мне лицом, стола не было.
– Из того, что мне рассказала сеньора Граса, я поняла, что вы не верите в духов.
Я на какое-то мгновение заколебалась, не желая ее обижать.
– В моей стране я никогда о них не слышала. У нас есть церковь, и все.
– Католическая?
– Да.
– Значит, вы знаете о дьяволе и демонах? – спросила она, пронизывая меня взглядом.
– Да, – медленно ответила я, думая впервые за многие годы об Оберфальце.
Одного я узнала сразу, как только увидела… В глазах Шляйха совсем не было доброты. Когда я последний раз ходила на исповедь, то призналась отцу Маттиасу, что меня изнасиловали. Я не знала, согрешила или нет. Священник уверил меня, что нет, насилие было грехом насильника. Я с облегчением услышала, что даже в глазах Бога согрешил Шляйх.
– И о святых и Деве Марии? – уточнила она.
– Да, но…
– Это одно и то же. Оглянитесь, – скомандовала она, и я развернулась на стуле.
У стены, рядом с которой я сидела, на небольшой полке, закрытой золотистой тканью, были собраны скульптурные изображения святых и божеств, а рядом лежали цветы и небольшие подношения из риса и бобов в знак просьбы о милости. Сама стена была выкрашена в голубой цвет.
– Ангелы, святые, дьяволы и демоны. Наши ориша и призраки, они такие же, как в церкви, просто под другими именами: Иеманжа – это святая Варвара, Огун – святой Георгий.
– Я видела на Новый год на пляже подношения Иеманже.
– Значит, вы видели, как ориша входит в тело человека и им овладевает. Представьте, как легко духам принести человеку болезнь, просто что-то отобрать.
Я никогда не забуду ту одержимую женщину, стонавшую на пляже перед отелем «Копакабана» в первый Новый год в Рио. Теперь я привычно обхожу небольшие подношения из кукурузы и цыплят, оставленные на улице, наученная не наступать на них, иначе они принесут несчастье, привыкла видеть людей в трансе. Но никогда не думала, что это коснется меня или Шарля.
– Извините, мне бы хотелось поверить, просто не знаю как.
– Сеньора, – сурово сказала медиум. – Если вы не верите, мы зря теряем время. Тут не наука, а факт. На мне с детства порча от видений.
– Порча? Это же дар.
Я сморщилась от неожиданного неприятного запаха.
– Это и благословение на освобождение людей от злых духов и заклятий, но и проклятие, когда видишь смерть, получаешь предупреждение и не можешь остановить непоправимое, что тебе открылось, – да еще в этом же тебя и обвинят.
– Обвинят вас?
– Да. Когда я была маленькой, то пыталась предупредить, чтобы отец однажды не ходил на работу. Просила и умоляла, но он все равно ушел. Когда он не вернулся домой, мать назвала меня ведьмой и не простила, а после нескольких таких предупреждений выгнала из дома.
До меня дошла еще одна волна ядовитого запаха. Я огляделась, но единственными продуктами были овощи и бобы, кипящие на плите. Может, где-то был спрятан корм свинье. Граса рассказывала, что их часто держали в фавелах.
– Теперь поверили?
Я долго думала, что ответить. В голове крутилось, что все это чепуха.
И все же что-то, наверное, ее безыскусность или отсутствие всякого наигрыша, произвело на меня впечатление. Как бы то ни было, я удивилась сама себе, сказав «да», и поняла, что не покривила душой.
– Хорошо. Мне кажется, вы пришли из-за духа?
Теперь запах стал невыносим, меня стошнило в руку, и я покачала головой.
– Нет. Помощь нужна моему мужу. Он очень болен.
– Значит, этот злой дух не ваш муж?
Я тупо на нее уставилась.
– Нет, – выпалила я.
– Сеньора, – заявила она, словно ничуть не сомневалась. – Вас преследует кровожадный дух.
У меня по спине побежали мурашки, и я встревоженно оглянулась.
– Какой дух? – содрогнулась я, чувствуя, как покрываюсь холодным потом.
До меня дошла еще одна струя неприятного запаха. Медиум вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Привидения и духи бывают разные. Есть злобные, преследующие издали. Это бесы, откручивающие крышки банок, и когда вы за них беретесь, банки и джем падают на пол. Еще бывают плутишки, которые любят пугать звуками и видениями. Но самый мерзкий тип из всех – кровожадные духи.
– И у меня именно такой?
Я чувствовала, как во мне растет протест, все это выглядело нелепо.
– Да, сеньора, у вас такой спутник. Я встревожилась, как только вы вошли, думала, что вы пришли из-за него.
Она говорила, уставившись в одну точку за моим плечом.
– Это «он»?
Я оглянулась, но ничего не увидела, только неприятный запах, казалось, сгущался.
– Кровожадный дух, – объяснила она, – обретает плоть, когда кто-то умирает, он сильно привязан к жизни или к какому-то человеку. Потом он становится спутником человека, к которому привязан.
– Потому что кого-то любит?
– Иногда, – она пожала плечами, – может и ненавидеть тоже. Обе страсти – своего рода привязанность.
– Вы хотите сказать, что они… вас выслеживают?
Она встретила мой вопрос спокойно, только потерла нос, чтобы прогнать неприятный запах.
– Да. Некоторые из них доброжелательные. Умершие любимые иногда остаются с возлюбленными, ожидая воссоединения. Другие могут злиться, преследовать, пытаться навредить.
После ее слов сердце у меня ушло в пятки. Отвратительный запах мне кое о чем напомнил.
– Что с ними случается? – осмелилась спросить я.
– Порой они отступают, когда их возлюбленный находит кого-то еще. Такие обычно безвредны.
Она встала и налила воды в стакан.
– Но некоторых стоит опасаться: например, кровожадных духов. Эти преследуют тебя, выжидая каждую возможность навредить бесконечными несчастьями. Люди приходят ко мне после цепочки неудач или какого-то несчастья, их жизнь меняется до неузнаваемости.
– Понятно…
Запах был определенно знакомый.
– А этот дух сейчас здесь? Где?
– За вами, у плеча.
Я неожиданно
