Дальний рейд - Михаил Михеев

Виктор рассказал о цели рейда и предупредил их — возможна заваруха, возможна стрельба. Противником может быть кто угодно — и, вполне возможно, это будут американские корабли. Не факт, что и самой Америке не влетит чем-нибудь тяжелым, обстрел планеты, конечно, будет вестись с дальней дистанции и ослабленным зарядом — так, обозначить намерения, но всякое может случиться. Да и бить будут не по России, а куда попало, с расчетом не столько повредить кому-то, сколько наверняка расшевелить осиное гнездо. И церемониться с той же Америкой никто не станет. Доведя до сведения офицеров эту нехитрую истину, Виктор честно спросил: идут они в поход или остаются дома? Воевать против собственного народа, как он считал, заставлять никого нельзя.

Роммель ответил первым. Чисто по-немецки, аккуратно он оправил китель и выдал:

— Командир, я понимаю, что ты не совсем нам доверяешь, но не надо меня обижать.

«Меня» отметил про себя Виктор. Эти двое знали друг друга давно, еще до того, как Роммеля выгнали с американского флота, и не слишком ладили. Между тем, Роммель продолжал:

— Я уже воевал, если ты помнишь, когда мы били их флот. А вообще, когда в свое время спустил перед тобой флаг, я тем самым спас от гибели свой экипаж, большую часть которого составляли толстозадые ниггеры.

Роммель не был расистом, но вещи привык называть своими именами и понятие «политкорректность» для него было чуждым, как, впрочем, и для Виктора, и для О'Салливана. Последний, правда, поморщился на такие высказывания соотечественника, давало о себе знать воспитание, но ничего не сказал. Впрочем, чего еще ожидать? На то, что в армии и на флоте Империи служилили только белые, а негры могли работать, в лучшем случае, чернорабочими, он всегда смотрел с пониманием и одобрением, спецы Айнштейна не раз об этом доносили. Между тем Роммель продолжал:

— А потом эти самые ниггеры, когда пошел разбор полетов и искали виноватых, все дружно ткнули в меня пальцами и заявили, что это только я виноват, решив вернуться и подвергнув опасности жизнь экипажа. А то, что второй корабль наверняка бы погиб, никого из этих черных свиней не волновало, тем более что там почти все были белыми. А в том, что корабль пришлось сдать, тоже оказался только я виноват, хотя эти сволочи сбились в углу и активно потели и ныли о том, что надо сдаваться, боялись, что их хлопнут. Зачем тогда во флот пошли? Чтобы жить вечно? А перед начальством объявляли, что не боялись, мол, не выказывали страха ни словом, ни запахом… И хотя почти все белые, которые были в экипажах, утверждали обратное, но руководил комиссией такой же черный урод и принял сторону своих… Естественно, легче всего обвинить капитана… Этих черномазых с желтыми уже три четверти населения США. Думаете, я их жалею сильно? А своих родных я вывез уже давно.

Обычно нордически-сдержанный и тем гордящийся, сейчас Роммель явно психовал и в его обычно безупречной русской речи явственно звучал акцент. И тут его неожиданно, в первую очередь для него самого, поддержал О'Салливан.

— Сэр, я полностью согласен с коллегой, — совершенно спокойно сказал он. — Нашей… Бывшей нашей стране уже давно нужна встряска, иначе она просто выродится. Уже вырождается, если честно, пора обновлять кровь. А по поводу ниггеров он прав, они всюду уже, и ведь как только звание повыше выслужат — лезут в штабы и своих туда же тащат. У нас при мне не было ни одного черного адмирала, который бы служил непосредственно в космосе, зато штабы ими укомплектованы были на восемьдесят процентов, я как-то считал от нечего делать. А когда мы проиграли, они первые подняли вой о никчемности белых и, как я слышал, протащили еще кого-то своего, зато меня утопили. И президент черный… Я не в восторге, скажу честно, от того, что предстоит, но и никаких моральных препятствий для себя я не вижу… Да и потом, все равно рано или поздно схватка неизбежна. Возможно, если мы будем в ней участвовать, жертв будет меньше.

Роммель кивнул, поддерживая соотечественника. В принципе, их обоих Виктор понимал — изгои, оказавшиеся чужими на собственной земле. Он и сам был таким. Конечно, он к своей Родине, не смотря ни на что, относился иначе, но это уже были просто издержки воспитания. Гораздо важнее было то, что этим двоим, похоже, можно было доверять, а их знания местной обстановки, психологии и обычаев дорогого стоили. Поэтому Виктор просто поблагодарил обоих офицеров и приказал готовить корабли к старту — разговоры разговорами, но дело делать тоже кто-то должен, а лучше капитана корабль не подготовить к походу никому.

Вот на такой ноте и закончился тот разговор. И крейсера обоих американцев вошли в зону перехода в первой группе, вместе с флагманским кораблем Виктора.

А после прыжка они увидели такую же, как осталась дома, Солнечную систему. Вот только Земли в ней не было.

Глава 8

Их тяжкая работа

Важней иных работ:

Из них ослабни кто-то —

И небо упадет.

(Александр Городницкий. «Атланты»)

Ну, наличие или отсутствие целой планеты, равно как и обнаружение на ее месте плотного метеорно-астероидного облака — событие, разумеется, неординарное, вот только не то чтобы слишком важное. Во всяком случае, на первом этапе броска, когда четыре крейсера вываливаются в новый мир и их задачей оказывается отнюдь не наблюдение. Вернее, будь это обычный разведовательный рейд, как раз наблюдением они бы и занимались, но сейчас, в ходе всесторонней авантюры, у них была совсем другая задача — убраться подальше от места выхода, потому что через несколько минут там появится вторая группа и очень неохота сталкиваться с ними. Как говорится, косетй потом не соберешь. И, зараза, не предупредить ведь — тяжелых станций связи, которые могут посылать сообщения, пробивая межпространственные барьеры, здесь нет, да и будь они — не факт, что смогут работать по этой, энергетически более затратной оси. Такие эксперименты никогда не ставились, в них просто не было нужды, а сейчас это оборачивалось проблемой, хотя и не слишком большой.

Поэтому крейсера сразу же врубили на полную мощность защитные поля и, запустив двигатели, шарахнулись в стороны, выстраивая классический строй «пирамида», позволяющий равномерно распределять между четыремя кораблями сектора обстрела. Хорошо еще, что в последний момент, на всякий случай, догадались сориентировать станцию перехода так, чтобы она выбрасывала корабли поближе к орбите Марса, для чего пришлось даже отвести ее от орбиты Земли. Потратили тогда лишних несколько часов, зато теперь это давало фору по времени и по безопасности, а то оказаться среди астероидов с неработающими силовыми полями (а как иначе — при переходе их врубать нельзя, рискуешь вывалиться из перехода клубком мясо-металлического фарша, были прецеденты) — это довольно извращенный и крайне неэстетичный способ самоубийства.

Так или иначе, на месте перехода космос был не то, чтобы совсем чист, но и не слишком замусорен. Вероятность столкновения с метеоритом в момент перехода, как буквально через пару минут подсчитал, ориентируясь на показания радаров, флаг-штурман, была примерно одна к полутора тысячам. Не то чтобы мало — но и не смертельно, да и метеоры здесь были мелкими, броня кораблей, если что, должна была выдержать. Можно сказать, повезло.

Пока передовой отряд, настороженно поводя орудийными башнями, занимал позицию и осматривался, появилась вторая группа, потом третья, четвертая… Корабли, совершив переход, сразу же отходили и занимали предписанные позиции. Подобный метод переброски крупных сил неоднократно отрабатывался на учениях и каждый знал свой маневр. Первый этап переброски, в случае горячей встречи, был действительно опасен, но потом, по мере увеличения количества кораблей и, соответственно, орудийных стволов, угроза быстро снижалась, хотя здесь, похоже, угрожать ударной эскадре было попросту некому. Во всяком случае, никто приблизиться к ней даже не пытался, а радары, ощупывающие систему практически целиком, не обнаружили вообще никого.

Между тем, флаг-штурман связался со своего боевого поста с Виктором и доложил, что, по его расчетам, судя по скорости расползания астероидов от места, где, предположительно, должна была находиться местная Земля, здесь произошло единомоментное невзрывное разрушение планеты, причем произошло это не более двух лет назад. Ну и следом штурман озвучил предложение слетать-посмотреть, благо мелкие метеоры бронированной громаде линейного крейсера прикрытой, к тому же, силовым полем угрозы не могут представлять в принципе, а для разговора с астероидами, если что, есть корабельные орудия. Виктор, подумав, согласился — кораблей перешло уже больше двух десятков, атаковать их никто не пытался, времени было в запасе изрядно, а посмотреть очень хотелось. Одной из главных, тщательно скрываемых слабостей Виктора было любопытство и он, когда имел возможность, любопытству своему потакал. Да и, в конце-концов, надо был знать причины предполагаемой катастрофы — мало ли, как жизнь обернется. Конечно, пара-тройка линкоров или линейных крейсеров Империи и сама могла запросто устроить локальный армагеддон с разрушением планеты и, возможно, не одной, но не хотелось бы здесь столкнуться со сравнимым по мощи противником. Драки, конечно, Виктор не боялся, но вот конкретно сейчас времени устраивать побоища у него не было совершенно, равно как и желания оставлять на фланге возможную угрозу, поэтому четыре корабля, отделившись от эскадры, осторожно двинулись к астероидному полю.