Последний дракон - Байрон Прейс

Принцесса вряд ли обрадуется.

Эмсель остановился в коридоре, размышляя о том, куда идти. Он вспомнил, что Эвирайя и другие, выйдя из его камеры, повернули налево, поэтому он поспешил направо. Сначала он бежал со всех ног, затем бежать стало труднее. Под ногами лежал тонкий слой скользкой грязи. Эмсель очень устал, он не осознавал, до чего устал, пока не побежал. За последние несколько дней ему многое пришлось пережить, и он, честно признаться, был удивлен тем, что еще вообще держится на ногах.

Фандорец надеялся, что стражник не получил серьезных повреждений. Зацепившись за корни деревьев на потолке, пленник привлек внимание стража кашлем. Когда тот вошел, Эмсель швырнул ему в лицо горсть порошка из мелко растертой сухой коры. Стражник был ослеплен, а дверь камеры он запер за собой. Это давало Эмселю надежду на то, что он успеет уйти довольно далеко.

Теперь ему нужно было решить, куда бежать. Он ничего не знал о Симбалии. Он слышал о человеке по имени Ясветр, но понятия не имел, кто он такой и где его искать. В любом случае, сначала он должен был выбраться на поверхность земли.

Вдруг откуда-то сзади послышался оглушительный грохот, эхом прокатившийся по туннелям, разбившись на несколько отдельных звуков. Эмсель прислушался, сначала не в состоянии понять, что это. Потом до него дошло, что огромный стражник, скорее всего, вышиб дверь. Через миг он услышал звук тяжелых быстрых шагов. Стражник пустился в погоню!

Эмсель попытался бежать быстрее, но у него не было сил. Корни хлестали его по лицу, сбивая с направления. Стражник приближался. Эмсель увидел развилку, тускло освещенную факелами, и пустился бежать наугад, все еще надеясь оторваться от преследователя, но стражник был уже так близко, что видел его. Эмсель заметил впереди маленькую дырку в потолке. Если он до нее доберется, он будет в безопасности, так как толстый стражник никогда не сможет туда пролезть. Эмсель сжал зубы и побежал из последних сил, но усталые ноги не повиновались. На его плечо легла тяжелая рука. Он поскользнулся на мокрой земле и чуть не упал, увлекая за собой стражника. Пытаясь вырваться, Эмсель заметил, как стражник ухватился рукой за корень над головой, чтобы удержаться на ногах. Корень подался под тяжестью толстяка, а затем туннель наполнил странный грохочущий звук. Эмсель поднял голову и увидел, что потолок туннеля падает ему на голову лавиной грязи, корней и земли. Он попытался отпрыгнуть, но его ударило камнем по плечу. Он услышал, как стражник закричал, затем звук обвала оглушил его, мир окрасился черным, и вокруг стало темно.

Резкий порыв ветра качнул лодку, которую опускали с утеса. Она висела на трех канатах на полпути вниз, а внезапно налетевший ветер раскачивал ее в опасной близости к скалам. Ее пассажиры, несколько одетых в традиционно черно-белую одежду танцоров, схватились за планшир. Постепенно лодка прекратила раскачиваться.

На крошечной полоске пляжа внизу Йондалран с сыном смотрели, как пять лодок медленно опускаются на лебедках в море. На утесах, невидимые снизу, ожидали другие лодки, наскоро починенные, и новые — сколоченные из старых повозок и телег, законопаченных смолой.

Дэйон покачал головой:

— Никогда бы не поверил, что такое возможно.

— Так мы выиграем время, — сказал отец, — а оно нам ох как нужно. У нас весь день бы ушел на то, чтобы перенести лодки на пляж, а он уже и так переполнен. А так у нас к рассвету все будут на воде.

Лэгоу стоял поблизости.

— А что, если они разобьются? — спросил он и посмотрел на Йондалрана так, словно ожидал, как показалось Дэйону, что у отца снова начнется знакомая всем вспышка ярости. Вместо этого Йондалран просто оставил вопрос без внимания. Он повернулся и направился туда, где Тэмарк выкрикивал приказы своим людям на скале.

Лэгоу посмотрел ему вслед, а затем сказал Дэйону:

— Упрям твой отец.

— Упрямство иногда полезно.

Дэйон почему-то почувствовал, что должен защитить отца, хотя сам вовсе не рад был предстоящему морскому переходу. Его страшила мысль о том, чтобы снова идти в опасные, полные сильнейших течений воды залива, после того, как чудом спасся в прошлый раз.

— Нос ниже! Опустить его! — заорал Тэмарк, когда Йондалран подошел к нему. — Слишком быстро опускают…

Он замолчал и покачал головой при виде того, как один из канатов вырвался и лодка перевернулась, вывалив пассажиров и их пожитки в воду с высоты двадцати футов. Лодка упала в воду с громким всплеском, который долетел до слуха Йондалрана уже после того, как он увидел ее в воде. Старейшина увидел, как молодые люди всплывают, отфыркиваясь и выплевывая соленую воду, и плывут к лодке, которая, к счастью, упала на воду килем вниз. Один из молодых людей выловил из волн танцорскую шапочку.

Тэмарк взглянул на Йондалрана, и старик почувствовал себя неловко под взглядом этих черных глаз. Ему почему-то казалось, что Тэмарк над ним смеется, несмотря на суровое выражение лица рыбака. Йондалран бросил быстрый взгляд на лодку, в которую уже забрались все вымокшие ополченцы.

— Может, — сказал он, — пойдет проще с большими лодками.

— Может, — сказал рыбак.

Йондалран посмотрел на него. Что-то в том, как этот короткий ответ прозвучал, разъярило его. Тэмарк старика раздражал своим цинизмом и постоянным неодобрением.

— У тебя есть идея получше? — спросил Йондалран.

— Нет, — ответил Тэмарк и отвернулся, чтобы посмотреть на рыбаков, стоящих на верху утеса. — Давай следующую!

На вершине утеса стоял, смотря вниз, Тенньел. Он помогал опускать первую лодку и в ужасе смотрел, как она падала. Он почувствовал огромное облегчение, увидев, что никто не пострадал. Но ведь мог! Будет ужасно глупо, если произойдет несчастный случай еще до того, как они встретятся с симами. Все это начинало казаться Тенньелу несерьезным. Постоянные неурядицы, бестолковая суета, неспособность договориться… Если у них сейчас все шло не так, как могло получиться лучше на поле боя?

Нет, все получится, просто должно получиться. В конце концов, трудности были предсказуемы и возникали из-за того, что всем не терпелось встретить врага лицом к лицу. Тенньел обернулся и посмотрел на толпу ополченцев, ждущих своей очереди спуститься на лебедках в море. Почему-то на их лицах он увидел только усталость, страх и беспокойство и не увидел ничего, что можно было, хотя бы с натяжкой, назвать нетерпением идти в бой.

Молодой старейшина повернулся к следующей лодке и начал подготовку к спуску. Он больше не хотел смотреть на ополчение. Пусть они сейчас такие, битва изменит их.