Петербург Достоевского. Исторический путеводитель - Лурье Лев Яковлевич

Место, на котором располагается нынешняя площадь Восстания, долгое время оставалось городским пригородом. Называли его урочище Пеньки. Где-то здесь находился Егерский двор – резиденция егермейстера, по-нашему – заведующего императорским охотничьим хозяйством. С 1744 года в Пеньках разместили 14 слонов, подаренных императрице Анне Иоанновне персидским шахом Надиром. «Слоновая Ее Императорского Величества охота» состояла из нескольких дубовых слоновников, обнесенных высоким частоколом. На водопой животные ходили к пруду, находившемуся на месте нынешней больницы Раухфуса. По этому экзотическому учреждению главную улицу Песков и назвали Слоновой (в 1900 году она была переименована в Суворовский проспект: приближалось столетие со дня смерти генералиссимуса). При Екатерине II слонов перевели в Царское Село, а на месте слоновников построили каретные сараи.

Рядом с Николаевским (Московским) вокзалом было полно приезжих – гостей города. Квартал являл не столько место постоянного жительства, сколько огромный караван-сарай: меблированный дом «Пале-Рояль», гостиницы «Знаменская», «Дагмар», Щукина и 13 меблированных комнат (сейчас сказали бы, мини-гостиниц).

Русский обычай – дела делать в столице. Так было, так будет. Получение лицензий, казенных подрядов, ссуд из средств бюджета, решение запутанных судебных дел, устройство сына в гвардию или лицей – все это требовало визита в Петербург. Мечтавший о карьере молодой провинциальный актер должен был понравиться чиновникам Дирекции императорских театров. Служивший в гарнизонной глуши штабс-капитан видел только одну возможность выбиться в полковники – поступить в Военную академию. Литератора влекли столичные журналы и издательства, певичку – загородные театры, кокотку – кошельки знати. Даже уважающие себя воры (большинство из них было варшавянами) знали: нигде так не «поработаешь», как на берегах Невы.

Обладавшим солидными средствами путеводители рекомендовали первоклассные гостиницы: «Гранд-Отель» на Малой Морской, 20; «Европейскую» на углу Невского проспекта и Михайловской улицы; «Отель де Франс» на Мойке; «Демут» на Большой Конюшенной. Цены за номер в сутки («с прислугой, электрическим освещением и отоплением») здесь были от 10 до 30 рублей в сутки (жалование чиновника средней руки – 150 рублей в месяц). Обед из шести блюд (без вина) в ресторанах таких гостиниц обходился в полтора рубля, завтрак из двух блюд в 75 копеек (примерно столько получал в день рабочий средней квалификации). У вокзалов дежурили гостиничные экипажи, довозившие в гостиницу за 75 копеек. Обратный путь, к вокзалу, обходился в два раза дороже.

Средний класс, стремившийся к комфорту в рамках бюджета, предпочитал гостиницы, где номера стоили от рубля до пяти за сутки. Таковыми считались «Виктория» на Большой Конюшенной, «Балабинская» на Знаменской, «Виктория» на Казанской, «Москва» на углу Владимирского и Невского.

Любимой резиденцией русского купечества считалась «Мариинская» гостиница в Апраксином дворе. Хорошо пообедать в ней можно было за рубль. В ресторанах предпочитали русскую кухню.

Приезжающим с более скромными средствами приходилось пользоваться помещениями в меблированных комнатах, имеющихся в достаточном количестве в любой части города. Заплатив от 1 до 2 рублей за номер в сутки, здесь можно было иметь вполне приличную комнату без добавочных расходов на белье, самовар и свечи.

Оставив вещи на хранение при вокзале, приезжий, выбрав улицу для жительства, отправлялся туда конкой, дилижансом или извозчиком и, наняв подходящий по цене номер, посылал рассыльного или слугу при меблированных комнатах за своими вещами. Обеды за табльдотом в меблированных комнатах стоили от 65 копеек до 1 рубля. Цены на меблированные комнаты летом понижались в два раза. Жили здесь иногда годами. «Меблирашки» выбирали холостяки, не желавшие обрастать хозяйством, литературная и артистическая богема.

Солидные люди предпочитали снимать в столице квартиру. Наиболее полный массив информации об условиях аренды можно было найти в газете «Новое Время». Годовые цены на квартиры в Петербурге начала века колебались в зависимости от местоположения, этажа, условий в следующих пределах: квартира в 1–3 комнаты – 360–500 рублей в год; 3–5 комнат – 500–900 рублей; 5-10 комнат – от 900 до 2000 с дровами и услугами (ремонт, печник, швейцар). Дополнительный расход (без которого обходились останавливающиеся в гостиницах и «меблирашках») – наем прислуги. Месячная плата повара составляла 20–50 рублей, кухарки вместо повара – 15–20, лакея – 15–25, горничной – 8-12, няни – 6-10. Наниматель обеспечивал прислуге проживание и питание.

Конечно, огромное количество приезжих в Петербурге не имело денег на гостинцы или наем отдельной квартиры. Студенты и рабочие снимали комнаты, артели строителей – подвальные помещения, бродяги находили приют в ночлежных домах или в ямах и шалашах столичных свалок.

Юг Литейной части

Юг Литейной части – переходная зона от разночинного Петербурга к аристократическому. Здесь, в отличие от расположенных к северу Кирочной, Захарьевской, Фурштатской улиц, нет гвардейских казарм, рядом шумный Невский. Районы, прилегающие к Невскому проспекту за Фонтанкой, исторически противопоставлены друг другу, как разные страны: бедные и богатые. Московская сторона (нынешние окрестности Владимирского и Загородного проспектов) выросла из слободок дворцовых служителей: население пестрое, по преимуществу купцы, мелкие чиновники, служилая интеллигенция.

В целом Литейная часть к концу XIX века – самая благополучная и модная: в ней проживали гвардейские офицеры, строилось множество особняков. Здесь были ниже, чем в любом другом районе города, процент жителей из крестьян, уровень смертности, плотность населения, выше – количество жилой площади на одного проживающего.

Между улицей Жуковского и Невским проспектом – больше служили, чем жили, сюда забегали, здесь не селились. Множество редакций, адвокатских контор, офисов акционерных компаний, ресторанчики. Так было в конце XIX века, так обстоит дело и в начале XXI.

Квартал между Невским проспектом и Симеоновской улицей (ныне – Белинского) – один из самых неуклюжих в центре. Он несуразно длинный. Если идти по Литейному или по Фонтанке, инстинктивно хочется его уполовинить. Местные жители (и кто знает дорогу) могут добраться от набережной к Литейному через дворы Фонтанного дома (со стороны Шереметевского дворца на западе или Музея Ахматовой на востоке). Но любому понятно: что-то здесь не так, – должна быть еще одна улица. И это правда: когда-то прямой проход на Фонтанку от Литейного существовал.

С 1712 по 1804 год на огромном участке, занимаемом ныне филиалом Российской национальной библиотеки, «Академкнигой», Мариинской больницей и роддомом Снегирева, от Фонтанки до Лиговки параллельно Невскому простиралась императорская усадьба – Итальянский дворец – с огромным парком. Впрочем, дворец, построенный для дочери Петра Великого Анны, пустовал. Анна Петровна вышла замуж за Карла, герцога Шлезвига Гольштейн-Готторпского, и уехала к нему в Киль (там у нее и родился будущий российский император Петр III). В 1800 году во дворце разместилось Училище ордена Святой Екатерины. В 1804 году Итальянский дворец разобрали, и на его месте Джакомо Кваренги построил для училища специальное здание на всю ширину Итальянского сада. Так проход от Фонтанки к Литейному был закупорен. Затем тот же Кваренги воздвиг здание Мариинской больницы на противоположной – четной – стороне Литейного проспекта и закрыл прямой выход на восток от Литейного к Лиговке, параллельный нынешней улице Жуковского (тогда Малой Итальянской). Остатки Итальянского сада тем не менее видны на местности. Это скверик в «Пале-Рояле» – дворе между Публичкой и «Академкнигой», садик Мариинской больницы (через комплекс которой можно при удаче пройти от Литейного до улицы Маяковского) и, наконец, раскрытые проходные дворы от Маяковского до Восстания.