Нашествие. Буря миров - Андрей Левицкий

Пулеметы стихли. Золотая крылатая машина с тонким воем неслась дальше, оставляя за собой темный шлейф. Миновав территорию распределителя и пригородную дорогу, она врезалась в край поля.

Все это время подвергшийся атаке бункер медленно кренился, а теперь с тяжелым лязгом упал. Дрогнула земля, разлетелись обломки, поднялись клубы дыма и пыли.

— Отбой, — приказал Лукан, отворачиваясь от окна.

Пока помощник высвобождал из пулемета патронную ленту, он вышел наружу, крикнул в сторону другой постройки: «Уходим!» — и зашагал к люку. По дороге, подхватив со стола мятую алюминиевую кружку, допил разбавленный водой дешевый ром. Кружку сунул в карман — нечего разбрасываться добром, в организации вечно всего не хватает. Уже спускаясь в люк, Лукан скользнул взглядом по далекому Центавросу и равнодушно отвернулся. До Нашествия он служил счетоводом в одном из магазинов, принадлежащих городскому богатею Микете Валуху, и привык быть аккуратным во всем. А еще — все тщательно просчитывать. Вот и сейчас он все просчитал. Лукан был готов умереть, но не стремился к этому. Зачем умирать от руки врага, если можешь переиграть его?

В первый момент Нектор бер’Грон не понял, что произошло. Вот его золотая хищная птица, его «Всесилье» летит к командному пункту диверсантов, вот из-под крыльев падают бомбы, а из стволов вырываются пули… А вот уже она дымится, лишившись хвоста, потеряв всю свою силу и красоту, падает — и разбивается о землю.

Нектор выпрямился, пальцами сдавив бокал так, что тот лопнул. Вино пролилось на столик, на руку в бархатистой перчатке. Он едва сдержался, чтобы не выругаться. Услышать командера не мог никто, ближайшая пушка стояла далеко, но все равно не пристало потомственному воину-берсеру давать волю чувствам даже в такой ситуации, да и вообще — это попросту неизящно — сквернословить. Признак плохого вкуса и несдержанности.

А потом усмешка тронула его губы, и Нектор бер’Грон подумал: По крайней мере, меня там не было — а ведь собирался.

Командер снял перчатки, бросил их на столик. Кстати, что это был за грохот? Он послышался, как раз когда падало подбитое «Всесилье», в тот момент Нектору было не до шума, но теперь, заметив, что бойцы возле пушек смотрят вверх, командер поднял голову.

От вершины пирамиды ветер относил клубы дыма. Брови командера приподнялись. Что там может взорваться? У еретиков, вообще ни у кого на Териане, кроме Гронов, нет летающих машин, как и дальнобойной артиллерии, способной забросить снаряд на вершину Центавроса…

А потом командер вспомнил про гранч, преследовавший повстанцев и не вернувшийся из полета в горы.

С неслышным щелчком в его голове кусочки мозаики сложились в единую картину.

Очень нехорошую, тревожную картину.

Это не двойная диверсия — тройная! А вернее, две диверсии, по очереди отвлекающие внимание друг от друга — и, в конечном счете, от попытки проникновения в Центаврос!

Они что, собираются взорвать Сиб?! Но это невозможно! Или…

Зарычав — совсем неизящно, несдержанно, но зато именно так, как и подобает потомственному воину-берсеру, попавшему в по-настоящему опасную ситуацию, — Нектор бер’Грон бросился к треугольному проему.

Перестрелка отодвинулась куда-то выше по шахте, затем снова начала приближаться. Выглянув в дверь, ведущую на балкон, Денис произнес:

— Надо уходить этим путем.

Омний принес из второй пещеры два кожаных чехла с вшитыми выпуклыми броневыми пластинами — этакий терианский вариант сумок для ноутбуков. Пакуя кристаллический лэптоп в один из них, Кирилл сказал, не поднимая головы:

— И что дальше? Как вернемся на Землю?

— Не знаю, но здесь нас просто убьют.

Закрыв чехол, Кирилл поправил его ремешки, передвинул пряжки и прикинул, что эту штуку можно надеть как рюкзак, на спину, — или на грудь, как сумку, в которой иногда носят младенцев. Наблюдавший за ним Омний сказал: «Здесь», — раскрыл кармашек на боку чехла и протянул скрученный тугими кольцами серебристый провод-прут. Такой же карман был и на второй сумке, которая лежала перед беглым пеоном.

— Да, понял, — Кирилл спрятал провод. — Интересно, что у вас нет никакого аналога наших «мышек», без них непривычно. Хотя идея, что каждая кнопка, то есть «ксила», имеет минимум три способа нажатия, любопытная.

Стукнула дверь на балкон, и Кир поднял взгляд на идущего к столу Дениса.

— Я не понимаю, почему мы медлим! — ученый повысил голос, потому что звуки выстрелов снова стали громче. — Даже если гранч вернется, ему некуда приземлиться, ты сам сказал это — так на что ты теперь рассчитываешь?

— Вообще-то на чудо, — признался Кир.

— Чудес не бывает ни в одном из миров.

— Это фраза из какого-то фильма? А, забыл, ты ж не смотришь кино.

— Прекрати, Кирилл! Надо уходить! Мы можем выбраться по той тропе, а из долины подняться по склону… гранч опустится где-то в стороне, и мы найдем его.

— Не найдем, — возразил Омний.

Кирилл согласился:

— Нет, конечно. Ты эти склоны вокруг долины видел? Они все отвесные, еще и тесно смыкаются. Пока будем ползать по ущельям, чтобы выйти, — сутки пройдут. К тому же где ты самолет Леши станешь искать?

— Тогда что нам делать? Оставаться тут просто нет смысла!

В калитку заколотили, сквозь выстрелы донесся голос Мариэны, и Кирилл подскочил к железным дверям.

— Не открывай! — крикнул Денис вслед. — Ее могут держать на прицеле!

Но Кир, сжимая двуствольный пистолет, который стрелял обычными пулями и патронами с дробью, уже отодвигал засовы.

Когда он справился с последним, калитка распахнулась. Кир отпрянул, и на него едва не упала Мариэна. Левая рука терианки висела плетью, по рукаву сбегала, капая на пол, кровь.

Оттолкнув их, Омний запер калитку на засовы. Кир придержал Мариэну за талию, но она отвела его руку и направилась к столу. Присевший там Денис выпрямился.

— Заграда! — Мариэна показала на стеллаж под стеной. — Лидра заграда, барберсеры имлакуна!

— Что такое «заграда»? — спросил Кирилл.

— Не знаю, никогда не слышал это слово… — начал Денис.

— Бари-када. — Омний вслед за терианкой поспешил к стеллажу. — Заслон. Надо бари-када к дверь.

Ученый добавил:

— А «барберсеры имлакуна» переводится как «много берсеров в коридоре». Что это?! Там какой-то шум!

Он бросился к ведущей на балкон двери, приоткрыв, выглянул и сразу захлопнул.

— Там штурмовики. — Денис повернулся. Левый глаз его дергался, лицо побелело. — Они идут через долину, к тропе. Ведь я говорил: надо уходить… А теперь мы окружены.

ГЛАВА 24

Хорька разбудили звуки выстрелов. Ночью пришлось побегать и понервничать, после такого он всегда долго спал, если не поднимали силком: мозг успокаивался во сне, примирялся с действительностью и с местом мальчика в ней.

Стреляли демоны, причем из АК. Для тренировки была расчищена часть бетонного квадрата прямо под той секцией лесов, где спрятался Хорек. Из досок и фанеры сбили высокую конструкцию, в разных местах навешали на нее мишени: железные листы, крышки от ведер, мятые тазы, фанерные листы, замазанные красной краской.

Солнце высоко поднялось за куполом, и стройка внизу шла полным ходом. Там появилось кое-что новое: в центре занявшего полтора квартала серого квадрата возводили три тонкие высокие башни. Для них использовали бетонные цилиндры, которые ставили один на другой, сваривали торчащую из торцов арматуру и обмазывали цементной «шубой». В основании башен темнели большие дыры — проемы будущих дверей.

Хорек приподнялся на локтях, наблюдая за автоматчиками. Те двумя рядами приближались к деревянной конструкции с мишенями, первый ряд демонов опускался на одно колено, второй поднимал стволы над их головами, и они давали короткую, на пять-шесть выстрелов, очередь. Пули били в доски, в железо, конструкция шаталась, скрипела и рассыпала ворохи щепок. Грохот автоматов заглушал шум стройки. Потом демоны расходились в стороны, чтобы вернуться на исходную позицию, а их место занимали новые два ряда.

Хорек потянулся и сел по-турецки. Выпил минералки, сполоснул ею лицо. Неподалеку рабочие с помощью крана-рамы подымали сразу несколько бетонных блоков, которым предстояло занять место во втором ряду стены. Первый ряд с трех сторон был уже возведен — вскоре основанию стен пирамиды предстояло сомкнуться.

Мальчик привстал на штангах. Толстые и длинные, соединенные поперечинами, они тянулись от лесов в сторону башен и заканчивались будкой, из-под которой свисал трос с четырьмя «хвостами». На них крюки и, невысоко над вершиной одной башни, железное корыто с остатками раствора. А в будке, кажется, никого… отличное место для наблюдения!