Сводный брат моего отца - Екатерина Аверина

― Майк… Он вышел на Роджерса. Узнал, что Иван работал с ним и все копии документов, что могут скомпрометировать твоего отца, спрятал у этого козла.

― Ты выкрала их, ― эту часть истории я знаю.

― Да. Ада поможет вам выйти на Майка. Все бумаги у него. Яна, твой отец продал тебя торговцу шлюхами и наркотой. Если бы не Лука… ― она вновь замолчала на несколько секунд, а потом с нежностью и благодарностью посмотрела на моего мужчину. ― Он не для тебя, дочка, но Лука тебя спас. Иван снова просчитался, недооценив тех, кто всегда был рядом. Заберите документы у Майка и Дасаев с Иваном будут у вас в руках. Эту негласную войну пора заканчивать. Слишком много людей пострадало ради грязных денег. Ты ― наследница всего, что есть у твоего отца. Яна… Деньги, что лежат на счету Луки тоже твои. У меня тоже есть. Майк отдаст ключи от ячейки. Там для вас с Итаном…. Береги брата, ― просит она из последних сил.  ― Теперь ты все, что у него есть. Майк… Он не сможет заботиться о сыне. Ты поймешь, когда найдешь его. Прости меня, девочка, ― она протянула ладонь, перепачканную в собственной крови, к моей щеке. ― Прости меня…

― Мама!!! ― закричала я, глядя в ее остекленевшие глаза. ― Мамочка!!!! Мама, нет!!! Пожалуйста! Нет!!! Я же только тебя нашла! Не смей! Слышишь?! Нет!!!

― Тише, ― Лука поднялся на ноги, силком оторвал меня от нее. Крепко прижал к себе.  ― Тише-тише, все.

― Почему все бросают меня?! ― в этот раз истерика не стала ждать долго. Меня буквально сгибает пополам. Если бы не Лука, я бы свернулась калачиком на полу рядом с мертвым телом Даяны и ползала корчась от боли. ― Почему?!

― Я не брошу, ― хрипит он. Ему тоже больно, я знаю. Ведь когда-то он любил ее и половину жизни думал, что она предала его, что сломала его жизнь, а она…

― Мамочка… ― плачу у него на груди. На руках Саймона плачет Итан. Прижимаясь к Леону, беззвучно рыдает Андриана.  ― Мама…

В памяти вспышками всплывает день похищения. Разговор двух мужчин, как подтверждение слов Даяны. Отец продал меня. Это из-за него меня похитили, но он испугался и попросил Луку меня спасти.

Разочарование. То, чего так боялся отец.

Боль. То, что я испытываю сейчас.

Глава 33. Ее голубые глаза ― мое небо

Лука

Знать бы сейчас, если бы я ей поверил и так не горел местью, можно было бы избежать гибели Даяны? Скорее всего нет. Роджерс или его люди в любом случае убили бы ее. Тогда мы бы потеряли маленького Итана и Яна не простила нас за это.

Моя девочка все следующие сутки ни с кем не разговаривала и почти не выпускала из рук младшего брата. Я пытался настоять на таблетках. У нас еще остались с прошлого раза, но она ни в какую.

Ада помогла быстро организовать похороны.

За вполне адекватную взятку нам позволили сделать это ночью. Мы не знаем, кто еще был на хвосте у Даяны и будут ли мстить за Роджерса. Лена с Яриком все проверили, но никаких гарантий все равно нет.

Янка тихо хлюпает носом глядя, как парни закидывают могилу землей. Леон привез из дома коляску, сохранившуюся от его сына, и маленький Итан лежит в ней разглядывая звездочки на темном небе. Малыш не спит словно понимая, что происходит что-то очень важное и для него тоже.

Попрощавшись с той, что долго преследовала меня во снах, приобнял Яну за талию, повел к машине. Там помог ей сложить коляску. Передать брата Аде хотя бы на время поездки моя белка отказалась.

Дома мы снова разложили коляску, покормили кроху, и моя девочка уложила его спать. Она укачивает Итана, тихо напевая колыбельную, а я залипаю на этой картинке. Восхитительная, нежная, трогательная. Надеюсь, однажды она вот так же будет укладывать нашего сына или дочку. Сейчас мне очень этого хочется и дурацкий дом с белым заборчиком, и зеленый газон, и детские голоса во дворе.

― Идем к ребятам, ― обнял Яну, поцеловал в лоб.

Мы пили до утра.

С Андрианой вспоминали и рассказывали остальным о том, что хорошего было в Даяне, как она умела улыбаться и как горели ее глаза глядя на маленькую дочку.

― Ты бы мог стать для Янки отчимом, ― беззлобный укол от Ады.

― А станет мужем, ― вдруг совершенно серьезно отвечает Яна и смотрит мне в глаза. ― Я согласна, ― она достала кольцо моего отца из кармашка джинсов, надела на пальчик.

― Мой бельчонок! ― прижался губами к ее губам. Они привычно соленые, теплые, мягкие. Самые вкусные, самые любимые. ― Спасибо, ― шепчу между поцелуями.

― Ты же не бросишь нас? ― она смотрит с надеждой и каким-то детским страхом.

Я вспоминаю ее трусики с котятами и дату рождения в паспорте. Восемнадцать. Ей всего восемнадцать, а девчонку уже протащили через такое дерьмо, от которого никогда не отмыться. И это еще не все. Мы еще не закончили.

― Нет, моя девочка. Моя Янка, ― ловлю ее нижнюю губку, нежно ласкаю языком, отпускаю. ― Не брошу.

Знатно надравшись крепким алкоголем все рухнули спать там, где нашли себе место. Мы с Яной уснули у нее в комнатке крепко прижавшись друг к другу. Если бы не требовательный плач Итана, проспали бы до вечера. В комнату тихо вошла Андриана. Женщина захотела дать нам выспаться и покормить ребенка, но Янка тут же подскочила со своим «Я сама» и пошатываясь отправилась делать ему кашу.

― Спи, ― Ада махнула мне рукой. ― Девочки справятся сами.

И я вырубился. Снилась всякая хрень, будоража только немного успокоившиеся нервы. Сквозь сонную муть почувствовал теплые руки. Они гладят меня по лицу, спускаются на грудь. Пальцы