Закат и падение крошечных империй. Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете - Оливер Милман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, нынешняя система имеет много недостатков, но без управляемых медоносных пчел она полностью развалится.
Хансен с горькой иронией вспоминает, как один подросток, сын друга, отчитал его за трепетное обращение с пчелами. При этом парень жевал яблоко – фрукт родом из Центральной Азии, завезенный в Северную Америку европейскими колонистами и доступный в магазинах круглый год благодаря перекрестному опылению армией медоносных пчел, которых взращивают и лелеют люди.
Зависимость от систематического опыления медоносными пчелами может иметь решающее значение для современного сельского хозяйства, поскольку обеспечивает нас изобилием пищи, а пчеловодов – стабильным доходом, но в то же время она вынуждает медоносных пчел страдать от ядохимикатов, мучительных клещей, болезней и масштабного вмешательства человека. Этот конфликт интересов неоднозначен даже для самих пчеловодов. Несколько лет назад Дэвид Хакенберг прекратил возить своих пчел в Калифорнию, так как ему не понравилось, как химикаты Калифорнийской долины влияют на семьи. «Они возвращались домой в ужасной форме», – рассказывает он.
Перевозка на грузовиках тоже может вызвать у насекомых стресс, а также занести заболевания из одной части страны в другую. Для пчел естественно мигрировать при создании новых семей, но они пролетают всего пару километров. Транспортировка пчел человеком расширила границы их передвижений. «Больные пчелы и ульи теперь повсюду, – говорит Алекс Зомчек. – Мигрирующие пчеловоды привозят инфицированные семьи, которые заражают местные ульи и флору». При сборе нектара пчелы – переносчики заболеваний могут оставить на растениях отходы, которые затем подбирают другие насекомые. Зомчек сравнивает этот процесс с распространением COVID‑19. «Вирусы разные, а механизм передачи один», – поясняет он.
Тем, кто хочет двигаться вперед, пчеловодство может показаться вычерпыванием воды из гигантского дрейфующего сита. «Мы похожи на героиновых наркоманов», – говорит Джефф Андерсон, пчеловод с сорокалетним стажем и владелец компании California Minnesota Honey Farms. «Если не приедем на опыление миндаля, нам конец. Хорошо ли это для пчел? Нет. Если круглый год питаться ядом, вскоре заболеешь».
Во многих отношениях медоносных пчел рассматривают отдельно от остальных. Правительство США провело между ними аккуратную разделительную черту. Исследованием и защитой медоносных пчел занимается отдельная специальная правительственная организация, а остальные четыре тысячи видов пчел курирует небольшая лаборатория Министерства сельского хозяйства США. Если бы все насекомые, которым грозит исчезновение, относились к коммерчески выгодному домашнему скоту, возможно, в мире крошечных империй не было бы кризиса.
В Белтсвилле, штат Мэриленд, в нескольких минутах езды от Вашингтона, с 1930-х годов находится лаборатория по изучению медоносных пчел Министерства сельского хозяйства США (USDA). Она располагается на третьем этаже большого кирпичного здания. Два нижних этажа занимает лаборатория, занимающаяся исследованиями крупного рогатого скота. «Пчелы определенно намного интереснее», – решительно заявляет Джей Эванс, глава отдела исследований пчелиной лаборатории. Эванс – с копной волнистых волос, в клетчатой рубашке – целыми днями переживает из-за нависших над пчелами угроз.
По словам ученого, в последнее время колонии пчел несут безумные потери. «Зимой все идет хорошо, а потом оказывается, что они не выжили, – рассказывает он. – Раньше у меня была спокойная работа с низким уровнем стресса. Теперь я постоянно нервничаю».
Пчелиная лаборатория на самом деле состоит из нескольких небольших отделов, заставленных микроскопами, компьютерами и банками с пчелами. На стенах красуются атрибуты с пчелиной тематикой. Пчеловоды могут прислать в лабораторию больных или мертвых пчел, чтобы бесплатно выяснить, что с ними не так, поэтому часть стола завалена конвертами и пластиковыми пакетами с вялыми пчелами. Здешний холодильник – кошмарный сон любой пчелы. Насекомые содержатся в прозрачных сосудах, и к каждому присосался клещ Varroa. Большая часть исследований направлена на борьбу с болезнями медоносных пчел и лучшее понимание механизмов заболеваний, в частности нозематоза и вируса деформированного крыла, возникновение которого связывают с клещами. Пораженные пчелы могут отрастить только короткие, малоэффективные крылья, что делает их бесполезными для колонии и обрекает на гибель. Самой неприятной напастью пчел для наших органов чувств является американский гнилец: зараженная им личинка или куколка воняет мертвой рыбой. Это бактериальное заболевание убивает личинки и является крайне заразным. Остановить его распространение часто можно только путем сжигания всех зараженных ульев и оборудования.
Хотя наше понимание того, как распространяются эти угрозы, улучшилось, ученые только сравняли счет, а не одержали победу. Враг тоже становится все сильнее. В 2019 году лаборатория пчеловодства обнаружила, что генетическое разнообразие вируса деформированного крыла возросло, что значительно усложнило разработку новых методов лечения. Клещ Varroa становится невосприимчивым к различным пестицидам, которые обычно применяются против него, и ученые теперь ищут обходные пути. Одно из последних открытий показало, что против клещей эффективны кишечные бактерии пчел.
Лаборатория не смогла защитить от потерь даже себя. Еще недавно у окна в симпатичной стеклянной витрине находился рой пчел, но вдруг он таинственным образом пропал. Случаются и другие странности. Например, матки неожиданно начинают откладывать яйца в январе.
В сентябре 2019-го я отправился в лабораторию, чтобы повидаться с Эвансом. Мы надели белые костюмы пчеловодов – мой оказался мне безнадежно велик, так что я походил на резко исхудавшее приведение, – и направились на задний двор лаборатории, где на открытом воздухе содержатся ульи. Эванс проверяет семьи, окуривая пчел из канистры. Такой метод направлен на отвлечение коллективного разума улья: насекомые думают, что приближается лесной пожар. Это позволяет нам осмотреть рамки, покрытые пчелами. Пока все вроде бы в порядке, но опасности подстерегают пчел повсюду. Даже на этом передовом рубеже изучения медоносных пчел понятно, что в будущем придется сильно постараться что бы компенсировать их сокращающуюся численность.
Вид, известный как европейская медоносная пчела, на самом деле родом из Северной Африки. Благодаря грандиозному количеству пчел люди смогли распространить их и начать разводить по всей Европе (о чем свидетельствует наличие иберийского, итало-швейцарского и турецкого подвидов) до того, как пчелы были завезены в Америку в соломенных сапетках первыми колонистами. Пораженные коренные американцы называли их «мухами белого человека». Пчеловодство оставалось не более чем курьезным хобби вплоть до тихой революции, произошедшей в городке Оксфорд, штат Огайо. В 50-х годах XIX века пастор по имени Лоренцо Лангстрот сделал интересное наблюдение, когда мимо его дома тащили срубленные «деревья Винни-Пуха». Соты в пчелиных гнездах были одинакового размера, с зазором около сантиметра, что позволяло пчелам свободно перемещаться.
«Это был момент озарения, – говорит Зомчек, который сейчас проживает в Оксфорде. – Пространство словно из
