Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тут проще. Проводим заседание обкома совместно с горкомом и утверждаем решение.
— Просто замечательно! — невольно улыбнулся я. — А что, против никого не будет?
— Нет, конечно, — тоже улыбнулся Рябов. — Это коллегиальное решение.
— Это, как я думаю, что на словах все будут «за». А вот на деле…
— В смысле?
— Вот скажите мне, коммунальщики, строители будут рады такой инициативе? У них своих дел по горло! Планы опять же, фонды как материальные и денежные уже на год вперёд расписаны. А тут ведь город очень серьёзно надо будет в порядок приводить. Одной покраской фасадов домов в центре и латанием дыр на асфальте не отделаешься. Из Москвы уж точно приедут посмотреть, как оно тут сложится. Вот и боюсь я, как бы эти службы под благовидными предлогами и ссылками на объективные трудности всё дело не запороли.
Собеседник на какое-то время задумался, глядя в окно и беззвучно шевеля губами, словно что-то беззвучно подсчитывая. Наконец, перевёл взгляд на меня:
— Деньги найдём. А с соответствующими отделами будет проведена определённая работа.
— Тогда сразу предлагаю на этом совместном заседании принять решение об образовании «Штаба проведения Дня города» в который войдут как представитель обкома, так и представители соответствующих служб как города, так и области. В том числе и от УВД Свердловского облисполкома.
— Правильно. У меня тут вопрос к вам появился. Вы нигде раньше ни в какой общественной организации такими вещами не занимались? Очень уж профессионально к вопросам подходите.
— Нет, как-то не приходилось. А по поводу подхода… Не бегать же мне всё время к вам, чтобы просить животворительного пинка для ускорения процесса кому-нибудь отвесить.
— Хорошее выражение, надо будет запомнить… Но вы ведь понимаете, что представителем от обкома в этом Штабе вам придется быть?
— Кто бы сомневался? — снова улыбнулся я. — Инициатива, как говорится, имеет инициатора.
— Вот это верно! С этим понятно всё, вы молодец, Евгений Платонович, интересное дело придумали. Теперь конкретно о вашей работе. Отдел у вас на первых порах небольшой, будете все сидеть в одном кабинете. Секретарша вам пока не положена… Пока, во всяком случае.
— Да мы и без секретарши как-нибудь, — улыбнулся я, и тут же придал своему лицу серьёзное выражение. — Яков Петрович, тут вот какое дело… Я, как раньше говорил, не против новой должности, но есть определенные моменты и обязательства.
— Да, я слышал, что вы не собираетесь заканчивать с боксом…
— Не только с боксом, но и с музыкой. И не только с композиторской деятельностью. В СССР, а следом и в США прогремел альбом моей группы — не вокально-инструментального ансамбля, а именно группы, и мы сейчас, если можно так выразиться, в начале своего творческого пути. Как говорится, куй железо… В общем, если репетировать мы можем и вечерами, после работы и учёбы, равно как и в выходные (то же самое касается выступлений в Свердловске и близлежащих населённых пунктах), то если вдруг отправимся в полноценный гастрольный тур, то это может затянуться и на месяц, если не на больше
— Можете организовать гастроли на время своего отпуска, — предложил Рябов.
— На время отпуска хотелось бы с женой на нормальный отдых съездить, — возразил я. — В конце концов, у меня же будут толковые помощники, вы же сами только что сказали.
— А я и не отказываюсь от своих слов. Ладно, у вас ведь не вот гастроли начинаются? Пока работу налаживайте, а там видно будет. Будет день — будет и пища, как говорила моя бабка.
— Спасибо за понимание, Яков Петрович, — улыбнулся я как можно радушнее. — Теперь бы хотел поговорить о создании собственной структуры. Мне ведь понадобятся помощники на местах, я же возглавляю не городской, а областной отдел. К примеру, каждый район объехать и заглянуть во все школы, ПТУ, кружки и секции, узнать, как у них обстоит дело, чем нужно помочь — это мне с помощниками года не хватит. Я так вообще, как говорит товарищ Брежнев, должен контролировать процесс и генерировать идеи, а не мотыляться по городам и весям. Хотя, конечно, иногда потребуется моё личное присутствие. Поэтому предлагаю при каждом райкоме партии… нет, лучше райкоме комсомола — всё-таки дело молодое — создать отдел, аналогичный нашему. Пусть он будет состоять всего из одного сотрудника, но ему по силам объехать свой район, провести опрос и оценить состояние материальной базы подростковых клубов. Ну и высказать свои предложения. Может, человек знаком с директором местного градообразующего предприятия, и ему по силам договориться о шефской работе. Поможете организовать мне помощников в районах?
Рябов задумчиво пожевал губами.
— Попробуем. Даю вам два месяца, чтобы создать структуру областного отдела работы с молодежью и предоставить мне план мероприятий по работе с именами ответственных из горкома и райкомов.
— Думаю, за два месяца управлюсь. Между прочим, сильных предприятий в Свердловске и области немало, некоторые вполне могут взять шефство над такими вот подростковыми клубами, помочь с оборудованием и материалами. А некоторые наверняка шефствуют, но из рук вон плохо, только для галочки. С такими руководителями придётся общаться жёстко. Я могу рассчитывать на вашу поддержку?
— Угм… Кхм… Э-э-э, — протянул немного обескураженно Рябов. — Ну, если там действительно всё так запущено, то, конечно, поддержим… Кстати, а почему насчёт зарплаты не спрашиваете? Или это вас не слишком интересует?
Я не обратил внимания на лёгкий сарказм в его голосе.
— Почему же, интересует. Но я и так знаю, сколько примерно буду получать.
— Да-а? — чуть подавшись вперёд, протянул Рябов. — И сколько же вы себе насчитали?
— В пределах 150 рублей. Возможны разного рода надбавки, в случае карьерного роста оклад опять же увеличится.
Возникла неловкая пауза. Рябов кряхтел, морщился, и всё же выдавил из себя:
— Экий вы, молодой человек, прозорливый… Но в целом правы, где-то так оно и есть. И что, устраивает вас такое?
Я пожал плечами:
— Почему бы и нет? Чем я лучше других?
— Это правильные слова, — покивал Рябов. — Значит, тут мы пришли к компромиссу. И вроде бы как всё обсудили?
Он многозначительно посмотрел на часы.
— У меня совещание через 10 минут… Давайте я сейчас завхоза вызову, он вам покажет ваше рабочее место.
Рябов поднял трубку, и вскоре уже общался с невидимым завхозом, предлагая тому с ключами от нового отдела подойти к его кабинету.
Ишь ты, вон как вокруг брежневского протеже суетится, усмехнулся я про себя. Пару минут спустя появился и завхоз — плотный, невысокий мужик с абсолютно лысой и блестящей, как бильярдный шар, головой. На нём был не новый, но аккуратный костюм, поверх которого красовался синий халат нараспашку.
— Знакомьтесь, — сказал мне Рябов, — Василий Николаевич Панкратов, царь и бог всего нашего обкомовского хозяйства. А это знаменитый боксёр Евгений Покровский, он теперь будет возглавлять новый отдел, о котором я тебе говорил.
Рукопожатие у Василия Николаевича было крепким, впрочем, я ещё не встречал ни в той, ни в этой жизни вялых завхозов. Среди мужиков уж точно. Это обычно такие живчики — мастера на все руки, могут и проводку починить, и гвоздь куда надо забить, в общем, везде всё успевают при своей видимой неторопливости. Василий Николаевич мне сразу показался одним из таких.
— Василий Николаевич, проводи потом человека в отдел кадров, пусть напишет заявление о приёме на работу. Я им сейчас сообщу, чтобы ждали. Паспорт и трудовую не забыли? Вот и отлично! Кстати, в 9.00 по понедельникам у нас планёрка в моём кабинете.
Мы пожали друг другу руки, и я в сопровождении завхоза отправился этажом выше, на четвёртый, и вскоре остановились у ничем неприметной двери. Таблички на ней не было.
— Завтра же табличку прикреплю, — сказал Василий Николаевич. — «Отдел молодёжной политики», верно?
Он отпер дверь, и мы прошли внутрь. Да-а, не очень большая комнатушка. Но окно выходило на площадь перед зданием обкома, и сторона была солнечной в дневное время. В помещении уместились три стола со стульями и один сейф, по виду явно изготовленный в бог весть какие лохматые годы. В замочной скважине торчала связка из двух ключей. На сейфе — печатная машинка под чехлом. Интересно, что за модель… Приподняв чехол, обнаружил машинку «Rheinmetall». Причём не такую уж и древнюю, и с кириллической клавиатурой.
— Мало ли, вдруг какой доку́мент напечатать придётся, — пояснил Василий Николаевич, в слове «документ» сделав ударение на букву «у». — Машинка рабочая, сам проверял. Лента в машинке новая вроде, а бумага в столе лежит.
Я выдвинул верхний ящик, и действительно обнаружил там стопку писчей бумаги сероватого оттенка.
— Шариковые ручки есть или обеспечить?
— Да уж принесу, —
