Призрачный маяк - Камилла Лэкберг

— Я говорю правду. Сажать тебя мы не собираемся, — спокойно пояснила Паула.

— Ну, входите… — вздохнул он, снимая цепочку.

Мартин с подозрением уставился на овчарку, которую Ролле придерживал за ошейник.

— Привет, пес, — Паула присела на корточки и почесала овчарку за ухом. Та тут же прекратила лаять и выгнула спину, довольная лаской. — Хорошая девочка… Правильно, не надо на нас лаять… — Паула погладила овчарку по спине. Вид у собаки был просто блаженный.

— Никки молодец, — сказал Ролле, выпуская ошейник.

— Мартин, иди сюда, — Паула махнула Мартину. Не до конца успокоенный, тот подошел к коллеге. — Поздоровайся с ней. Она добрая.

Мартин неохотно подчинился и погладил огромную овчарку по голове. Довольная, Никки лизнула его в руку.

— Видишь, ты ей нравишься, — улыбнулась Паула.

— Уммм… — Мартину стало стыдно за свой страх. Овчарка вблизи оказалась не такой уж страшной.

— Извини, Никки, нам надо поговорить с хозяином, — Паула выпрямилась, псина укоризненно посмотрела на нее. — Мне нравится ваша квартира, — сказала Паула, оглядываясь по сторонам.

Ролле жил в однокомнатной квартире, и видно было, что уют не входит в число его приоритетов. Из мебели в квартире наличествовали только узкая деревянная кровать, громоздкий старый телевизор, стоявший прямо на полу, коричневый продавленный диван и шаткий журнальный столик. Выглядели все эти предметы мебели так, словно их вытащили из мусорного контейнера. И, наверное, не только выглядели.

— Сядем в кухне.

Ролле пошел впереди. Мартин знал, что ему тридцать один год, но выглядел тот лет на десять старше. Высокий, он сильно горбился. Жирные, давно не стриженные волосы. Застиранная клетчатая рубаха. Джинсы все в пятнах и дырках — не по последней моде, а от тяжелой жизни.

— Мне нечего вам предложить, — саркастически сообщил Ролле, подзывая собаку.

— В этом нет нужды, — ответила Паула. Судя по количеству немытой посуды в раковине, даже если бы у Ролле и был кофе, пить его было бы не из чего.

— Что вам нужно? — вздохнул хозяин и начал обкусывать ноготь на большем пальце. Ногти у него были обкусаны до крови.

— Что тебе известно о парне из соседнего подъезда? — строго спросила Паула.

— Каком парне?

— А ты как думаешь? — вставил Мартин, играя с собакой.

— Парня, которому продырявили башку, я полагаю? — спокойно встретил взгляд Паулы Ролле.

— Ты угадал. Ну так как?..

— Что — как? Я ничего об этом не знаю. Я уже говорил.

Паула взглянула на Мартина. Тот кивнул. Он уже говорил с ним сразу после убийства, когда они опрашивали соседей.

— Да, но с тех пор мы узнали кое-какие вещи, — Моралес стала еще строже. Мартин подумал про себя, что не хотел бы стать ее врагом. Паула, несмотря на невысокий рост и хрупкость, была тверже многих парней.

— Какие же? — Голос Ролле был беспечным, но видно было, что он внимательно слушает все, что говорит Паула.

— Ты в курсе, что дети нашли у вас перед домом пакет с кокаином?

Ролле перестал кусать ногти.

— Кокаин? Где?

— В урне на улице. — Она показала на мусорку, которую было видно в окно.

— Кокаин в мусорке? — повторил Ролле с усмешкой.

Это, наверное, мечта наркомана, подумал Мартин. Найти в помойке пакет с кокаином. Все равно что выиграть в лотерею.

— Да, и дети его попробовали. И, естественно, оказались в реанимации. Нам повезло, что их доставили быстро.

Ролле запустил пальцы в сальные волосы.

— Это ужасно. Детям наркотики не игрушка.

— Им семь лет. Решили, что это конфеты.

— Но, говорите, все обошлось?

— Да, они выжили. И надеюсь, больше не притронутся к наркоте, с которой ты так хорошо знаком.

— Я бы не стал продавать наркоту детям. Вы же меня знаете. Я не такой.

— Мы в этом не сомневаемся. Я уже сказала, что они нашли пакет в мусорке, — смягчилась Паула. — Но существует связь между пакетом и убитым соседом.

— Какая?

— Неважно, — отмахнулась Моралес. — Важно, знали ли вы друг друга. Отвечай, не бойся, тебе ничего не грозит, — продолжила она, прежде чем Ролле успел возразить. — Мы расследуем убийство. Это гораздо важнее. Наоборот, если ты нам поможешь сейчас, это пойдет тебе на пользу в будущем.

Ролле задумался. Потом пожал плечами:

— Мне жаль. Я его только со стороны и видел-то, мы никогда не общались. У нас не было ничего общего. Но если то, что вы говорите, — правда, то, значит, я ошибся.

— И ты ничего не слышал о нем от своих знакомых? — спросил Мартин, почесывая Никки за ухом.

— Нет, — ответил Ролле.

Видно было, что он ничего не знает. Иначе рассказал бы, чтобы заработать себе пару очков на будущее.

— Если что-нибудь узнаешь, позвони нам, пожалуйста! — Паула дала Ролле свою визитку. Тот скатал ее в трубочку и сунул в карман грязных джинсов.

— Конечно. Надеюсь, вы сами найдете выход, — ухмыльнулся он и потянулся за снюсом.[9] Рукав рубашки взлетел вверх, открывая синие следы от уколов в вену. Ролле принимал героин, не кокаин.

До двери их вместо хозяина провожала Никки. Мартин погладил ее на прощание.

— Готово. Остались еще трое, — объявила Паула, спускаясь вниз по лестнице.

— Прекрасное начало дня, который мы проведем в обществе нариков, — заметил Мартин.

— Если повезет, будут еще собаки. Никогда не видела, чтобы кто-то так быстро переходил от испуга к восторгу!

— Она оказалась милой. Но вообще-то я больших собак недолюбливаю.

Эрике показалось, что с плеч у нее упала большая тяжесть. Умом она понимала, что им еще предстоит долгий путь и что в любую секунду Анна рискует снова погрузиться в темноту. Нет никаких гарантий, что она вернулась к ним насовсем. Но Эрика знала, что Анна настоящий борец. У нее была очень сильная воля. Однажды Эрика уже помогла ей подняться на ноги, поможет и сейчас. В этом у нее не было сомнений.

Патрик тоже обрадовался, услышав новости об Анне. Он насвистывал, уезжая на работу. Эрика надеялась, что ничто не испортит ему хорошего настроения. С тех пор как Патрик попал в больницу, Эрика не раз ловила себя на то, что следила за его настроением. Одна мысль о том, что с Патриком что-то может случиться, приводила ее в ужас. Он был ее возлюбленным, ее другом, ее мужем и отцом ее детей. Он не должен рисковать своим здоровьем, подвергаясь сильным стрессам, вызванным работой. Если с ним что-то случится, Эрика никогда ему не простит.

— А вот и снова мы! — Эрика вкатила коляску в библиотеку, выискивая глазами Май.

— Привет! — обрадовалась та. — Не успела закончить вчера?

— Нет, осталось немного. И я еще хочу посмотреть кое-что. Пока парни спят.

— Скажи, если тебе понадобится помощь.

— Спасибо, — поблагодарила Эрика, присаживаясь за стол.

Нелегко было отыскать желаемое. В блокнот она заносила названия книг, которые потом надо было посмотреть. Эрика чувствовала, как тонет в море информации о местных островах. Но иногда ей попадались крупицы золота, которые давали пищу фантазии. Так всегда было в процессе сбора информации для книги. Эрика проверила, как там дети. Малыши спокойно спали. Тогда она вытянула ноги и вернулась к чтению.

Истории о призраках оказались захватывающими. Давненько Эрика не читала ничего подобного. В детстве она обожала подобное чтиво, проглатывая залпом все от Эдгара По до скандинавских народных сказок. Может, поэтому она и начала писать детективы, чтобы оживить в памяти детские страхи.

— Можешь сделать копии нужных страниц, — предложила Май, желая помочь.

Эрика поднялась. Были несколько страниц, на которые она охотно взглянула бы дома еще разок. Внутри появилось знакомое приятное ощущение — как всегда, когда она была близка к разгадке. Эрика обожала составлять картину из кусочков мозаики. Особенно приятно было вернуться к этому занятию после нескольких месяцев возни с младенцами и пеленками. Наконец-то она делает что-то взрослое. Издательству Эрика сообщила, что приступит к новой книге не ранее чем через полгода, — и не собиралась менять решения. Но ее мозгу нужны упражнения, и эта история казалась ей прекрасным упражнением — увлекательным и не слишком изнурительным. Положив копии в сумку, Эрика медленно покатила коляску домой. Дышалось ей легко.

— Проклятье! Черт бы его побрал!

Патрик редко употреблял в речи крепкие словца, но сегодня его можно было понять. Сегодня Мелльберг превзошел самого себя. Патрик со всей дури стукнул рукой о приборную доску. Йоста аж подпрыгнул.

— Подумай о своем сердце!

— Извини… — Патрик заставил себя дышать ровно.

— Вон там, — Йоста указал на свободное место на парковке. — Что будем делать?

— А что тут можно сделать? Все равно это попадет в газеты.

— Знаю. Теперь нам придется разгребать эту кашу, которую заварил Мелльберг.