Угонщик (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Кроме трупа, который я даже не стал раскапывать, в доме были обнаружены два паспорта на имя неизвестных мне граждан, и расписка некого гражданина Некрасова Володи с обязательством вернуть деньги в сумме пятьсот рублей. Кому гражданин Некрасов планировал возвращать эти деньги, а также полное имя Некрасова и где он живет, записка не указывала, наверное, она была на предъявителя.

От вести, что в подвале я нашел признаки наличия мертвого тела привел Руслана, что оставался наверху с злодеем, в состояние сильного волнения. Он, по собственной инициативе, буркнув мне «Я на минуточку», убежал ненадолго, после чего вернулся минут через десять, волоча на плече ржавую штыковую лопату.

— Это ты зачем притащил? — испугался я.

— Так труп выкапывать.

— Зачем? Я его трогать не собираюсь. Ты лучше сбегай через дорогу, и из ОМОНовской дежурки местный РОВД извести, что обнаружен труп, возможно криминальный.

— А мы что, не будем его изымать?

— Кого изымать? Труп что ли? Нет, не будем. У тебя есть доказательства, что человека убили на территории нашего района? Нет? И у меня нет. Так какое основание мы имеем трогать тело? Мы убедились, что это труп и позвонили местным — на этом все, наша миссия закончена. Хотя…

Я с удовольствием представил, как привожу хитрому ев…майору Кольцевичу изъятые в ходе обыска два паспорта, расписку от Володи Некрасова и труп, изъятый и внесенный в протокол обыска, и пусть он с ним разбирается дальше. Было очень соблазнительно поступить именно так, но я сумел отогнать от себя эту мысль, все-таки шутки шутками, а человек умер и местному РОВД придется с этим разбираться.

Следственно –оперативная группа Центрального РОВД приехала примерно через сорок минут.

— Опять вы? — шапочно знакомый опер из местного отдела был крайне нелюбезен: — И что вы опять сюда приперлись?

— Ты понюхай, а потом в погреб лезь, там жмур лежит, или во всяком случае чьи-то ноги.

— Что, очередная бабка с лестницы упала? — недовольно ворча, ступил на скрипнувшую под его весом лестницу, местный правоохранитель. А понуро сидящий у окна Лев вздрогнул и как-то оживился. Наверное, начнет рассказывать, что человек в погреб сам упал, а Лева его только прикопал, потому что денег не было на похороны или еще что в этом же духе.

— Нашел?

— Нашел. — уже спокойнее откликнулись из подземелья: — Сейчас рубашка новая провоняет. Найди и подай мне лопату, пожалуйста.

— Лопата есть. Давай, я тебе еще веник скину, чтобы новых повреждений телу не нанести.

К моему великому сожалению, откопав и обметя веником труп пожилой женщины, опер Центрального РОВД видимых признаков насильственной смерти не нашел, поэтому Лева как –то сильно приободрился и ехал в Дорожный РОВД больно уж веселым. На меня смотрел дерзко, а когда его увозили в ИВС на трое суток, по статье сто двадцать два Уголовно-процессуального кодекса, пообещал мне, после скорого освобождения, нанести мне визит вежливости и потребовать официальных извинений за незаконные действия в отношении него.

Бывший борец, а ныне Робин Гуд, Васильев Кирилл лежал грустный в палате на восемь человек в отделении нейрохирургии больницы «Скорой медицинской помощи» номер два. Палата была большой светлой, радовала глаз белыми стенами и потолком, а также следами свежей побелки на полу коричневого линолеума. Тумбочка у кровати Кирилла зияла абсолютной белизной масляной краски и полным отсутствием всяких ништяков — ни вкусняшек, ни дорогих сигарет, ни бутылки виски солидной выдержки.

— Здоров, Кирилл. Что такой грустный? Голова болит?

— Здрасьте. — пребывающий в задумчивой меланхолии Васильев при появлении меня стал еще мрачнее.

Рассказывай, какой диагноз и о чем душа болит? — я основательно уселся на ободранный стул, что стоял в ногах кровати Кирилла.

— Сотряс у меня. — решил излить душу бандит: — И жопа почему-то болит…

— Не ты не думай, что в этом смысле…- вскинул Кирилл на меня встревоженное лицо: — Просто, как будто нарыв какой-то, сегодня всю ночь не спал. Вчера доктора только голову осмотрели, а я не сказал им, про жопу, постеснялся. А теперь очень болит.

— Наверное фурункул какой-нибудь выскочил. — посочувствовал я страдальцу: — Хорошо в тазике растворить немного марганцовке и там больным местом посидеть.

Кирилл посмотрел на меня недоверчиво, очевидно решил, что я издеваюсь над ним — сидит здоровый парень жопой в тазике, но, не найдя в моих глазах и тени издевки, успокоился.

— Что, никто не приходил, и передачу не переслали?

— Так рано, наверное, еще, пацаны еще спят…

— Не, Кирилл, ни хрена не рано. Лев и Костя в ИВС уехали вчера вечером, Слава во всем признался и домой отпущен. Но он к тебе не придет, ему с вам общаться запрещено. И теперь осталось с тобой определиться…Читал книгу «Живые и мертвые»? Не читал? Ну ладно, хотя она в школе изучается. Так вот, пацаны ваши поделились на тех, кто на свободе и, кто в тюрьме, один ты остался неприкаянный. Так что давай, решай, куда ты хочешь.

— Можно подумать, что это от меня зависит. — Буркнул Кирилл, попытался отвернуться от меня к окну, но, видно больной попой что-то задел, ойкнул и застыл, глядя на меня, по-детски, обиженными глазами.

— Ты угадал, зависит от тебя. Мне все равно, куда ты после этой палаты поедешь. Если ты сейчас расскажешь про все ваши дела, а потом следователю все это повторишь, оставайся на свободе, я не против. Но если ты мне сейчас ничего не расскажешь, то я тебе накину наручники на одну руку, и пристегну к кровати. А чуть позже приедет сюда милиционер, будет с тобой сидеть. А как врачи разрешат тебя перевезти в тюремную больничку, а они завтра-послезавтра это сделать разрешат, то ты отсюда сразу и уедешь. Так что, выбор за тобой.

На лице бесхитростного Кирилла последовательно отразились все этапы внутренней борьбы. С одной стороны, было не по-пацански, сливаться «мусору», а с другой стороны, даже идея лежать прикованным к койке, была невыносима и вызывала приступ клаустрофобии. Потом Кирилл попытался вспомнить рассказы «старших» товарищей, не является ли факт наличия чирья на заднице и необходимости медицинских манипуляций с этим местом, основанием для опущения в сложной воровской иерархии до самого низа, но, почему-то, кроме загадки с полотенцем, разложенным на пороге камеры, ничего в гудящую, со вчерашнего вечера, голову не приходило. И вообще, хотелось тишины, покоя и мамкиного борща на хорошо проваренной говяжьей косточке с солидным куском мяса. И человек, в принципе, молодой парень, не знающий, чем заработать хорошие деньги, но по совету друзей, обещавших что им за это ничего не будет, сделал выбор.

— Что рассказывать?

— Начни сначала, с самого начала. Как ты познакомился с пацанами, самое первое ваше дело ну и так далее. Ты же никуда не торопишься? В изложении Кирилла все началось с того, что еще в феврале их команда контролировала пивную точку в Ноябрьском районе. Вечером, после смены, когда они допивали уже порядком надоевшее «Жигулевское» и делили жалкие рубли, что удалось заработать на желающих взять пенный напиток в обход очереди, Слава сказал, что есть тема. Его дальний родственник, получивший удостоверение адвоката и уставший от государственных расценок на его услуги, насмотревшись американских сериалов, предложил Славе начать новую жизнь. По задумке Славиного родственника, четверо или шестеро друзей Славы начинали работать с гражданами и торговыми точками. И если до крышевания Слава и его друзья еще не доросли, то провоцировать бытовые конфликты просто со случайными гражданами. Особенно удачно в эту схему вписывались Слава и Лев, способные начать с фразы: «Эй, ты что смотришь⁈» и закончить моментом, когда собеседник с облегчением убегал, расставшись с тройкой сотен все еще деревянных рублей и считал, что легко отделался. Кирилл хорошо подвешенным языком не обладал, но его квадратная фигура борца наряду со сломанными ушами, что мрачно вздымалась за спиной более говорливых членов банды, резко увеличивала шансы на успех.