Путь империи - Эрик Флинт

— Я командую войсками джинау, — сказал Эйлле. — Я пытаюсь понять образ их мыслей, чтобы они могли приносить больше пользы.

Губернатор фыркнул.

— Даже при должном воспитании из людей получаются разве что слуги — очень посредственные слуги. Единственное, что может оказаться полезным — это их численность. Они размножаются с такой скоростью, что позволят выигрывать сражения одним численным перевесом. Но уверяю вас: в их примитивных мозгах есть лишь малая толика того, что мы называем истинным мышлением. Их мудрец по имени Киплинг — увы, ныне покойный — выразился очень удачно: они наполовину дьяволы, наполовину дети.

Течение ускорилось, и Эйлле почувствовал, как заколотилось сердце. Что бы посоветовал Яут, находись он здесь? Как ответить, чтобы не бросить тень на Плутрак?

Глубоко вздохнув, Эйлле принял позу «смирение-и-признательность-за-просвещение».

— Благодарю вас, Губернатор. Я предвижу, что ваши наблюдения еще не раз помогут мне в обучении.

— Возможно, — отозвался Оппак. — Если у меня будет настроение.

Он взглянул на близнецов, и те направились к дальнему выходу, на этот раз оборудованному обычным силовым полем.

— Сюда, пожалуйста, — сказал один из них.

Едва ступив на иссушенную землю Оклахомы, Яут обнаружил, что Эйлле отвели невыносимо примитивную, всю из прямых линий и углов, пристройку. Никакого ощущения течения, к тому же одна стена полностью стеклянная! Приказав Талли и Агилере сложить багаж, он еще раз осмотрел помещение.

— Немыслимо!

Талли отступил в угол — его любимое действие, предсказуемое как рассвет — и осторожно наблюдал оттуда за происходящим. Райф Агилера почесал голову. Несомненно, это указывало на определенное эмоциональное состояние, но для Яута оставалось ничего не значащим движением.

Он обследовал постройку. В процессе осмотра обнаружился санузел, два небольших кладовых отсека и пять мест для ночлега. Но ни одного, даже небольшого, бассейна!

— Немыслимо! — повторил он, снова входя в общую комнату. — Я не понимаю! Нарво намеренно пытается нанести оскорбление Плутраку? Конечно, можно было ожидать пары мелких выпадов. Вроде этой идиотской крошечной машинки, которую они прислали за мной — и, я уверен, за Эйлле тоже. Но это уже чересчур!

Дверное поле рассеялось, пропуская внутрь Тэмт и Эйлле. Яут посмотрел на своего подопечного так, словно это из-за него им предоставили столь убогое жилище.

Эйлле наморщил нос, но осмотрительно сохранял нейтральную позу.

— Вижу, вы уже поняли, как нас расквартировали.

— Ты успел оскорбить Губернатора, еще не прибыв сюда? — Яута охватило праведное негодование. — Чтобы организовать такое непотребство, необходима тщательная подготовка!

— Это не имеет значения, — произнес Эйлле. — Солдатам на поле боя приходится переносить любые условия. Сейчас нам надо подумать о гораздо более важных вещах.

— Он испытывает твое терпение, — беспомощно пробормотал фрагта.

Эйлле окинул взглядом комнату. В самом деле, омерзительно.

— Мое внимание выше подобных мелочей. При желании я могу сделать эти углы невидимыми для своего взора.

— Как можно не заметить их в этом море света! — Яут гневно посмотрел на стеклянные вставки. — Неужели с этим ничего нельзя сделать?

Тэмт шагнула вперед. Ее плечи казались воплощением желания быть полезной.

— Позвольте мне. Я могу пойти и справиться у слуг о покровах.

— О покровах? — Яут недоуменно уставился на нее.

— Я видела это в человеческих жилищах. Это называется «занавески» или «шторы».

— Когда ты успела побывать в человеческих жилищах? Тэмт помедлила, ее поза распалась, превратившись в бессмысленный набор элементов.

— Раньше, — ее голос стал совсем тихим. — И не раз. Яут возмущенно опустил уши.

— И ты туда же? Что за одержимость туземцами? Ты должна быть осторожней, иначе к тому времени, когда тебя призовут в кочен для нового назначения, ты будешь обесчещена.

— Этого никогда не произойдет, — чуть слышно ответила Тэмт, и в ее глазах мелькнула ярко-зеленая вспышка невыносимого стыда. — Некоторое время назад я отправила запрос в кочен. Я хочу остаться здесь навсегда. Ответ еще не пришел, но я уверена, что он будет положительным.

— Почему ты это сделала?

Яут подошел ближе, тщательно изучая каждую линию ее тела: наклон ушей, подрагивание вибрис, изгиб локтей, плеч, колен, поворот торса. Насколько можно судить по опыту общения с ней — очень краткому, — эта особь не умела думать одно, а изображать другое. Она не умела быть неискренней.

Взгляд Тэмт был устремлен к ярким окнам, словно в этом потоке назойливого сияния можно было что-то разглядеть.

— Я низкого происхождения, — наконец произнесла она. — я мне не нуждаются ни в Доме кочена, ни где-либо еще. Но есь на Земле, люди разговаривают с тобой, несмотря на твою бесполезность. Мне… хорошо с ними.

— С этими грубыми невеждами?! — Яут был вне себя от возмущения. — Ты предпочитаешь их своему родному кочену?

Она отступила, но по-прежнему смотрела в окно.

— Вас ценят. Иначе не назначили бы фрагтой к молодому

Субкоменданту. Вы не представляете, каково это — когда тебя никуда не призывают, не выбирают, когда тебя как будто нет — она опустила уши. — Меня отослали на Землю. Я уже забыла, когда это произошло. И за все это время никто не справился о том, как я здесь устроилась, жива ли я вообще. За все это время — ни одной весточки. Вот я и решила остаться, — она отвела взгляд и заморгала. — Я уверена, они не будут против.

Должно быть, она не подавала надежд с тех пор, как выплыла на поверхность, подумал Яут. Иначе кочен не стал бы так тщательно избегать ее. Может быть, они надеялись, что она погибнет в бою и заслужит себе хоть какую-то славу. Но ей и это не удалось.

— Я принесу славу Субкоменданту, — внезапно произнесла Тэмт, словно услышав его мысли. — Я сделаю так, что все обратят на него внимание! Все без исключения, обещаю!

Она почти подбежала к дверному проему. На миг поле отключилось, пропуская ее, и вновь сомкнулось у нее за спиной. Эйлле задумчиво посмотрел ей вслед.

— Любопытно, — проговорил он. — Похоже, ты задел ее за живое.

— «Любопытно»… — ворчливо передразнил Яут. — Это не объяснение.

— Не понимаю.

— Если у нее нашлись причины остаться — значит, могут найтись и у других, — старый фрагта повернулся спиной к ярким лучам света и задумался. — Такое иногда случается с джао, особенно низкого происхождения, которые пережили сильное потрясение или слишком долго находились вдали от дома. Они теряют чувство собственного достоинства и предаются пороку. Когда такое происходит, то позор падает на весь кочен.