Во имя Чести и России - Елена Семёнова

– Да, – наконец, удовлетворенно произнес он. – Я не ошибся. Так значительно лучше. Это – то, что нужно.

Услышав его спокойный, чуть надтреснутый голос, Аврора вздрогнула. Заметив это, незнакомец улыбнулся:

– Не бойся, дитя мое. Здесь тебе никто не причинит зла. И довольно стоять на пороге. Садись к столу.

Аврора нерешительно приблизилась и опустилась на стул напротив хозяина. Тот позвонил в колокольчик, и возвратившийся черный человек наполнил вином оба бокала, положил на тарелки неведомое ароматное кушанье, от запаха которого у голодной Авроры засосало под ложечкой. Не удержавшись, она рукой выхватила первый попавшийся кусок и с наслаждением проглотила его. Многозначительный взгляд хозяина дал ей понять, что так поступать не следовало…

– Дитя мое, в порядочном обществе, где, как я надеюсь, тебе придется бывать, для еды полагаются вилки, ножи и ложки. Впрочем, у тебя будет время изучить сложности этикета и научиться говорить…

– Научиться говорить? – усмехнулась Аврора, беспечно опорожнив свой бокал. – А я, по-вашему, что, мычу, как корова?

– Ты делаешь нечто гораздо худшее. Бог дал человеку великий дар – Слово. А человек обратил это слово в брань, в скабрезность… В нечто, чего один звук непереносим для уха.

– Что вам от меня надо, черт побери? – нахмурилась Аврора. – И кто вы, наконец, такой?

– Ты можешь называть меня Альфонсо. Пока для тебя этого довольно. А как твое имя?

– Аврора! – гордо представилась она, приняв одну из тех вызывающе-соблазнительных поз, что неизменно вызывали вожделение в глазах мужчин.

Но «итальянец» остался бесстрастен.

– Эти позы тебе придется до времени приберечь, – холодно сказал он. – Меня ты не интересуешь. И я все-таки просил бы тебя назвать свое имя, а не кличку, которую ты носила в притоне.

– Меня зовут Лея… – как-то вдруг обмякнув, отозвалась Аврора.

– Лея… Кто была твоя мать?

– Она… Она делала шляпки… Сначала…

– А потом?

– А потом проклятое вино свело ее с ума!

– А твой отец?

– Я его никогда не видела. Мать говорила – из благородных… Он уехал в Англию, обещал вернуться и жениться. Моя несчастная мать до последнего дня ждала, что этот сукин сын вернется!

– Быть может, он погиб?

– Как же! Такие негодяи не гибнут, а губят других…

Альфонсо помолчал несколько мгновений, затем спросил:

– Сколько тебе лет, дитя мое?

– Девятнадцать!

– Только-то… – вздохнул хозяин. – И сколько ты у мамаши Терсо?

– Пять лет, с тех пор, как умерла мать…

– Да… В сущности, варварство европейское во многом ничем не уступает варварству азиатскому, – заметил Альфонсо. – Скажи мне, Лея, хотела бы ты жить иной жизнью?

– Это какой же? – прищурилась Лея. – Если прачкой или чем-то еще, то не хочу.

– Нет, не прачкой, – хозяин тонко улыбнулся. – Если ты будешь слушаться меня, то я сделаю тебя… русской княгиней.

Лея закашлялась, изумленно выпучив глаза:

– Кем?!

– Русской княгиней, дитя мое. Конечно, твой будущий супруг будет отнюдь не молод и не хорош собой. Зато он даст тебе титул и деньги, с которыми по его кончине, которая, учитывая лета этого почтенного негодяя, не заставит себя ждать, ты сможешь жить так, как тебе захочется.

– Да неужто найдется сумасшедший, чтобы жениться на такой, как я?

– Разумеется, нет. Но о том, какая ты на самом деле, он должен будет узнать не раньше, чем станет твоим законным мужем и отпишет тебе свое состояние. Только тогда! – глаза Альфонсо блеснули недобрым огоньком. – Только тогда он узнает, каким позором покрыл свои седины…

– Этот русский князь вам чем-то насолил, и вы хотите использовать меня, чтобы отомстить? – догадалась Лея. – Не очень-то хорошую роль вы мне предлагаете.

– Почему же, дитя мое? Этот человек большой мерзавец и в отношении к нему ты выступишь в роли Немезиды.

– Кого?

– Богини возмездия. Что же касается тебя, то ты получишь всю возможную выгоду. Никаких притонов, никакой нищеты, никаких… клиентов, от которых не знаешь, чего ждать, никаких оргий. Почти что порядочная жизнь в полном достатке. Имей ввиду, я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было. Если пожелаешь, то тебя сей же час отвезут обратно в притон Терсо, где тебе суждено будет окончить свои дни в нищете и сраме. Если же ты согласишься играть роль в моей постановке, то ты должна будешь точно исполнять все мои указания. Выбор за тобой.

– Я хотела бы сперва знать, что должна буду делать.

– Справедливо. Сперва я дам тебе новое имя и новую историю… В ней не будет ни мадам Терсо, ни прочих ужасов, что выпали на твою долю. Я слышал твой голос, Лея. Он не менее прекрасен, чем ты сама. Я сделаю из тебя певицу, актрису, и ты с твоей красотой и талантом станешь желанной гостьей везде.

– Актриса, конечно, лучше, чем проститутка. Но разница не так уж велика, если брать отношение к нам порядочных людей.

– И тем не менее она есть. Проститутка никогда не будет допущена в те дома, где актриса является желанной гостьей. Разумеется, актриса актрисе рознь. А потому талант и красота – лишь начало. Язык, манеры, кругозор… Тебе понадобится все.

– Черт побери! – рассмеялась Лея. – Я и писать-то не умею!

– Каждый день к тебе будут ходить учителя. Ты научишься читать и писать, прилично разговаривать и держать себя, научишься музыке и иным необходимым вещам. А затем начнется твой путь к славе и к княжескому титулу.

– Почему вы так уверены, что этот князь настолько потеряет голову, что женится на мне?

– Потому что порочная страсть подобна болоту. Особенно, в человеке слабом, ничтожном и уже отчасти слабоумном. Овладев его сердцем, она неминуемо затянет его всего. Ты же, дитя мое, бриллиант, который при нужной огранке будет способен ослепить и не такую ничтожную жертву.

– Вы так легко распоряжаетесь чужими жизнями, что я боюсь вас…

– Это происходит от того, что однажды моей жизнью распорядились слишком легко и жестоко. Но тебе не нужно меня бояться. Я никогда не причиню зла невиновному. Ты же, если примешь мое предложение, ни в чем не будешь нуждаться. Те камни, что теперь надеты на тебе, лишь скромный аванс.

Лея машинально пощупала крупные жемчужины, приятно холодившие шею. Этот странный человек пугал и влек ее одновременно, и на миг ей стало жаль, что она нужна ему лишь как средство мести. Бриллиант, который может ослепить… Вот, только не его. Будто он не человек, а сам дьявол… Какую игру он ведет? Кто должен пасть его жертвами? И не обманывает ли он ее? Не придется ли ей заплатить слишком дорого за согласие сделаться безмолвной исполнительницей его воли, как все в этом доме?

А что если отказаться? Час-другой, и снова салон мамаши Терсо… Вульгарные платья и пошлые куплеты для пьяной публики, отпускающей похабные шутки и тянущей к ней потные руки… Орущие и гогочущие лица «господ», один из которых эту ночь непременно проведет в ее постели… И в памяти не останется от него даже – лица. Потому что все они давно слились воедино и вызывают лишь тупое отвращение.

И лишь одно лицо – не забыть никогда. Лицо человека, который сидит теперь напротив нее, на другом конце длинного-длинного, бесконечного стола, сидит так далеко, что никак не ощутить ни тепла его, ни дыхания. Человека-тайны, которому нет дела до ее красоты…

Нет, не могла Лея покинуть этот дом, вернуться в свой привычный ад… Этот человек словно лишил ее воли, приковал к себе.

– Так что ты решила, дитя мое? – спросил он тоном полного безразличия по окончании ужина.

– Мне нечего терять в этой жизни… И я согласна. Я сделаю все, что вы скажете. А если вы погубите меня, то это будет ваш грех, а не мой.

– Я рад, что ты приняла правильное решение, – кивнул Альфонсо и снова позвонил в колокольчик. – Твоя новая жизнь начнется с завтрашнего дня. Эльза, – он кивнул на вошедшую горничную, – проводит тебя в твою комнату и будет при тебе неотлучно. Она даст тебе первые указания.

Глава 1.

Полковник Стратонов прибыл на Кавказ аккурат к началу новой большой войны, дым которой еще издали живил его задыхавшуюся в столице душу, возвращая в привычный ритм бивуачной жизни.

Двенадцать лет потребовалось Персии, чтобы забыть сокрушительные поражения, нанесенные ей славным Котляревским при Ахалкалаки и Асландузе. Сын бедного сельского священника, воспитанник духовного училища, сменивший свитку на мундир пехотинца, этот выдающийся воин уже к тридцати годам вышел в генералы, увенчав себя лаврами победителя могущественной персидской армии, и с тем вынужден был выйти в отставку из-за подорванного тяжелым ранением здоровья. Его пример не раз возникал в памяти Стратонова по дороге на Кавказ. Новая война открывала дорогу новым подвигами и новым героям.

Презрев Гюлистанский мир, ставший итогом прошлой, почти на десятилетие затянувшейся войны, персы под водительством наследного принца Аббас-Мирзы вторглись в пределы России, разоряя приграничные области и вселяя ужас в их жителей, в памяти которых живы были неописуемые зверства Аги Моххамед-хана, изверга-евнуха, залившего кровью древнюю Грузию.