Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн

Более того, нужно думать еще и о ребенке. Если все узнают правду, на ребенке будет навечно поставлено клеймо «незаконнорожденный», он станет объектом насмешек и оскорблений.

Разве она может поступить так со своим ребенком? Разве может погубить его жизнь только потому, что брак с его отцом разобьет ей сердце?

Ее плечи поникли. Джулианна признала свое поражение.

— Хорошо, Рейф, я выйду за тебя.

Он удовлетворенно кивнул и выпрямился во весь свой рост.

— Но знай, — продолжала Джулианна низким голосом, когда он уже шагнул в сторону. — Я никогда не стану твоей женой.

Он остановился:

— Что?

Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Ты можешь вынудить меня прийти к алтарю, но не сможешь заставить изображать счастье в этом фальшивом браке.

— Джулианна…

— И если ты это сделаешь, то знай — я тебя возненавижу. Ей показалось, что на его лице мелькнуло сожаление, но через мгновение оно исчезло, сменившись непроницаемой маской.

— Разумеется, это ваш выбор, мадам. — Рейф отступил назад и поклонился. — В ближайшее время я сообщу вам о дате и месте венчания. Доброго дня, миледи.

Джулианна молча смотрела, как он выходит из комнаты. И только услышав, как внизу хлопнула дверь, а затем загрохотали колеса отъезжающей кареты, позволила себе поддаться бушующим в душе чувствам.

Зарывшись лицом в ладони, Джулианна разрыдалась.

Глава 19

—К вам мистер Рейф Пендрагон, ваша светлость, — объявил дворецкий герцога Уайверна.

Разумеется, все в фамильном особняке герцога было роскошным, — начиная с парадного входа, подъездную дорожку к которому обрамляли четыреста гигантских дубов, посаженных еще в одиннадцатом веке лично первым герцогом, и заканчивая более чем двумя с половиной сотнями комнат. Этот воистину королевский особняк носил красивое название «Роузмид».

Рейф увидел, как его темноволосый друг, Энтони Блэк, поднял голову, от стопки лежавших перед ним писем и на его угрюмом лице расплылась улыбка. Швырнув перо на стол — массивную полированную глыбу, по слухам, лет триста назад вырезанную из поваленного молнией гигантского дуба, — Тони поднялся во все свои шесть футов три дюйма роста и пошел навстречу другу.

— Какой чудесный сюрприз! — воскликнул он, сердечно пожимая Рейфу руку. — Я уже чуть с ума не сошел под горой корреспонденции, наваленной на меня секретарем! Ты как раз тот самый предлог, который мне требовался, чтобы сделать перерыв.

Губы Рейфа изогнулись в улыбке.

— Рад, что смог помочь. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Слуга поклонился и вышел.

— Ага. С чего начнешь — с портвейна или с виски? — спросил герцог, открывая стеклянные дверцы высокого шкафа, стоявшего у стены.

— С виски. — Взяв стакан с напитком, Рейф опустился в кресло.

Вернувшись с бокалом темного портвейна, Уайвернселна свой стул за письменным столом.

— Ну, рассказывай, что у тебя на уме?

— Титул.

Тони сделал глоток портвейна и с любопытством посмотрел на Рейфа:

— Правда? И чей именно?

— Мой. Я решил получить титул.

— Для себя?

— Да, для себя. Разве я только что не сказал? Хотя, конечно, я понимаю, что титулы не покупаются, а нужно оказать услугу монарху. Вот я и подумал, что мои не такие уж маленькие пожертвования на военные нужды смогут послужить достаточно убедительным мотивом.

Герцог сделал еще один большой глоток портвейна и поставил бокал, негромко стукнув им об стол.

— Уверен, что так и есть. Однако прости, но я удивлен. Сколько лет я пытался убедить тебя принять титул? Ты, в самом деле, обладаешь нужными манерами и образованием.

Господь свидетель, у тебя такая же голубая кровь, как у большинства известных мне лордов.

— Спасибо за вотум доверия, однако, я сильно сомневаюсь, что твои собратья из общества примут меня так же тепло.

Тони нахмурился: — Согласен, многие из них — ужасные снобы, но что тебе до них? И сам я с радостью прослежу, чтобы тебя приняли, как полагается. И Весси тоже, не сомневаюсь.

— Да, ты и Итан — верные друзья. И всегда ими были, за что я вам очень благодарен.

Герцог отмахнулся.

— Но почему? Почему именно сейчас, хотя раньше ты этого не хотел?

«А если говорить правду, то и сейчас не хочу», — подумал Рейф.

Но через несколько дней вся его жизнь переменится. У него будут жена и ребенок, а для них он хочет большего.

Если у него будет титул, его сын унаследует не только солидное состояние, но аристократическое имя. Мальчику не придется страдать от пренебрежения, с которым сталкивался, подрастая, Рейф. О, конечно, иногда он услышит насмешки насчет того, что у его отца нет подобающей родословной, но мир не сумеет отыскать недостатков с материнской стороны. А если Господь благословит их с Джулианной дочерью, девочка со временем сможет удачно выйти замуж.

Но помимо ребенка есть еще и Джулианна.

Даже сейчас в его душе пылал обжигающий, как угли, гнев. Только подумать, она не хотела сообщать ему о ребенке! Если бы не вмешался ее брат, Рейф мог бы никогда и не узнать о нем. Заодно это стоит быть благодарным Аллертону.

Что до Джулианны, то нужно признать — ее отказ сильно его задел. После того как она умоляла его не разрывать отношений, он надеялся, что она обрадуется брачному предложению. По крайней мере, испытает облегчение, узнав, что он готов взять на себя ответственность за ребенка. С другой стороны, напомнил себе Рейф, она не хотела, чтобы он вообще узнал о ребенке. Похоже, твердо решила навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

Или же она лжет, и собиралась выйти за Саммерсфилда.

Как бы там ни было, выбора она ему не оставила. Ему пришлось вынудить ее согласиться, хотя удовольствия от этого он не получил никакого. Сказав, что Рейф не хочет плодить незаконных детей, она не ошиблась. У их ребенка будет имя, и это имя — Пендрагон.

Впрочем, он не мог винить ее за то, что она опасается последствий их союза. Вслух она о них не говорила, но Рейф понимал, что она беспокоится. Став его женой, она лишится своего положения в обществе, лишится привычной жизни. Общество просто помешано на правилах и своих привилегиях, и многие из ее, так называемых друзей и знакомых порвут с Джулианной сразу же, узнав, что она с ним обвенчалась.

Но он может это предотвратить, во всяком случае, свести трудности до минимума, если купит себе титул.

Сам Рейф и гроша ломаного не даст за диктат общества и ничуть не хочет становиться лордом. Его вполне устраивает быть тем, кем и чем он всегда был. Но для Джулианны это важно. Она будет чувствовать себя обиженной и одинокой, ей придется обретаться на задворках общества. Даже члены ее собственного семейства могут перестать ее признавать.

Рейф не мог так с ней поступить — и не поступит. У него есть возможность помочь ей остаться респектабельным членом общества.

— Почему сейчас? — переспросил Рейф, повторив вопрос друга.

— По одной простой причине. Поздравь меня, Тони, я женюсь.

— Как это случилось? Я понятия не имел, что ты вообще вышел на рынок невест! Мне казалось, что после Памелы… извини, но я искренне сомневался, что ты когда-нибудь решишься на такой шаг. Мои поздравления, и желаю тебе счастья. А кто избранница? Я ее знаю?

— Вполне возможно. Это Джулианна Хоторн.

— Ты имеешь в виду леди Хоторн, вдову?

Рейф кивнул:

— Точно.

Герцог присвистнул:

— Боже милостивый, ее несколько лет никто не мог поймать на крючок! Где же ты с ней познакомился? Не то чтобы я сильно заостряю на этом внимание, но вы двое вряд ли вращаетесь в одних кругах.

— Извини, но я тебе больше ничего сказать не могу!

Друг кинул на него лукавый взгляд, но решил удержаться от дальнейших расспросов.

— Во всяком случае, это объясняет внезапный интерес к вопросу о титулах, — помолчав, произнес Тони. — Это она настояла на твоем пэрстве как на условии брака?

— Нет. Джулианна ничего не знает о моих планах. Она согласилась обвенчаться со мной, какой я есть.