Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин

В наиболее яркой форме антипопулистская точка зрения, принятая по сути всеми христианскими конфессиями, была выражена папой Франциском. Произошло это в рамках обращения папы к лидерам Европейского союза 24 марта 2017 г. во время юбилея Римского договора 1957 г. Слова папы римского стали своего рода направлением к действию и если не поводом к прямым высказываниям, то общим впечатлением о желаемом будущем для церкви. Пассаж из речи Франциска звучит так: «Европа находит новую надежду в солидарности, которая является самым эффективным антидотом к современным формам популизма. Солидарность влечет за собой осознание себя частью единого тела и в то же самое время включает в себя способность со стороны каждого члена “сочувствовать” другим и целому. Когда один человек страдает, то страдают все (1 Кор. 12:26). Сегодня вместе с Великобританией мы скорбим по жертвам атак, которые произошли в Лондоне два дня назад. Солидарность не предписывает какого-то идеала; она воплощается в конкретных действиях и шагах, которые делают нас ближе к соседям, в какой бы ситуации они ни находились. Формы популизма в противоположность этому являются плодом эгоизма, который опутывает людей и мешает им преодолевать, “смотреть вперед за пределы” их собственного узкого видения. Есть необходимость начать думать снова как европейцы, чтобы предотвратить и другие опасности тоскливого единообразия или триумфа партикуляризмов. Политика нуждается в таком лидерстве, которое избегает обращения к эмоциям для достижения согласия, но вместо этого, в духе солидарности и взаимопомощи, изобретает политики, которые помогут всему Союзу в целом развиваться гармонично. В итоге те, кто идет быстрее, могут предложить руку тем, кто медленнее, и те, кому приходится тяжелее, нагонят тех, кто идет впереди. Европа находит новую надежду, когда она отказывается поддаваться страхам или закрываться в рамках ложных форм безопасности»[343].

Далее папа Франциск делает акцент на том, что история Европы обусловлена встречами разных людей и культур, и ссылается на свою речь, произнесенную им в Аахене на вручении премии Карла Великого 6 мая 2016 г. По словам понтифика, «корни наших народов, корни Европы были объединены в веках постоянной необходимостью к интеграции в новых сочетаниях самых разных и далеких друг от друга культур. Идентичность Европы есть и всегда была динамичной и мультикультурной идентичностью»[344].

Вслед за папой о том, что популисты способны привести Евросоюз к концу и разрушить его основы, заявили глава церкви в Австрии кардинал Кристоф Шенборн и президент Конференции европейских комиссий за справедливость и мир архиепископ Люксембурга Жан-Клод Холлерич.

Определеннее других религиозных деятелей поддержку линии папы Франциска оказывает кардинал Рейнхард Маркс, президент Комиссии епископских конференций Европейского сообщества и глава немецкой Конференции епископов. По его словам: «Мы католики, и речи папы – это общая линия Церкви». Архиепископ Пол Галлахер, секретарь по связям с государствам Госсекретариата Ватикана, также осудив популизм и «нездоровый национализм», при этом отметил, что политические различия в среде мирян и духовенства совершенно нормальны: «политика, как наука, всегда относительна»[345].

Вместе с тем если рассматривать заявления национальных католических деятелей в отдельности, то может сложиться впечатление, что они противоречат папе или же не столь категоричны, как папа. Но это впечатление обманчиво (сам папа пользуется арсеналом инструментов популистов, заявляя, что церковь – защитница бедных от жестокости мировой капиталистической системы). Фактически одной из задач церковных деятелей стала попытка направить популистское движение в русло развития гражданского общества, для представителей которого христианство уже будет неотъемлемой частью публичного пространства.

Церкви предложили мягкий способ адаптироваться к популизму. К примеру, вице-президент Комиссии епископских конференций ЕС бельгийский епископ Жан Кокероль подчеркивал, что популизм – это серьезная проблема, он часто говорит о глубокой обеспокоенности и поднимает важные вопросы. Однако, задавая естественные вопросы, он не дает правильных ответов: «Популизм заставляет людей думать, что есть очевидные решения, он предлагает упрощения, которые граничат с ложью». Французские католические епископы издали специальное пасторское послание (24 октября 2016 г.) «Восстанавливая смысл политики». В нем не было слова «популизм», но члены Конференции епископов Франции отметили атмосферу страха и ненависти и предостерегли от простых, эмоциональных решений. Разочарование французов епископы связали не с отсутствием интереса к обществу, а с поиском новых форм гражданского участия и жизни вместе; ради этого надо работать и ощущать личную ответственность за происходящее[346].

В этом же ключе, который оставляет возможность для церковной интерпретации (в смысле адаптации, а не отвержения) популизма, размышляет госсекретарь Ватикана кардинал Пьетро Паролин. По его мнению, недавняя европейская история показывает опустошающие примеры популизма, но эти тенденции отражают несогласие общества с современным развитием: «ведущие партии должны найти конкретные ответы, не жертвуя своими идеалами».

Довольно остроумным является сравнение католическими авторами популистской волны с Реформацией XVI в. Если 500 лет назад протестанты пытались опровергнуть непререкаемый авторитет Ватикана, то теперь популисты низвергают авторитет Европейского союза (либеральной элиты). Так же как книгопечатание распространило новое течение ранее, теперь социальные сети распространяют популизм. Но при этом, в отличие от Мартина Лютера, популисты не настоящие верующие, их обращение к христианским корням умозрительно, они скорее прагматики, которые не разрушат стен Евросоюза[347].

Свою интерпретацию церковной реакции на правую политическую волну предложил один из католических публицистов, американский адвокат Джеймс Калб. Он назвал эту реакцию своеобразным католическим популизмом. По мнению Калба, естественно, что церковь поддерживает общественные организации, Евросоюз и массовую иммиграцию. Это является проявлением солидарности церковных и светских бюрократических элит. Церковь благословляет субсидиарность в теории, но воспринимает местный партикуляризм как то, что легитимно, но может вести к проблемам. Кроме того, сами церковные элиты ощущают необходимость быть частью секулярных тенденций из-за страха стать неактуальными. При этом растет пропасть между церковной иерархией и простыми католиками, которые естественно реагируют на изменения окружающей культуры из-за миграции и секуляризации. Примечательно, что Джеймс Калб, критикуя церковную иерархию, предлагает католикам тот путь, которым по существу идут многие религиозные лидеры, возможно, даже не осознавая этого: католики не могут связывать себя со светскими элитами или светскими революционерами, католики должны быть вместе с популистами в отвержении секулярного универсализма и должны скептически относиться к односторонним слоганам, таким как толерантность, плюрализм, мультикультурализм и универсальная солидарность. Кроме того, популизм антиинституционален. Христианский универсализм противоположен экстремальным тенденциям – всеобщности левых и партикулярности правых. По мнению Калба, церковь должна проявлять свою независимость и не присоединяться к «секулярным проектам» ради иллюзорного влияния[348]. В этом русле осознанно или же интуитивно действует большинство церковных лидеров, причем не только католических, но и протестантских и православных.

С точки зрения многих либеральных общин, правый