Книга Тьмы. Дилогия (СИ) - Олег Мельник

Как и следовало ожидать, никто не заподозрил в мирно ползущем автомобиле эконом-класса карету знаменитости. Уже несколько дней городской стадион подготавливали к концерту: приводились в порядок скамейки, сооружалась сцена, расставлялась аппаратура, — но даже сами организаторы понятия не имели, кому все это предназначалось. Выступление было запланировано на завтра. Сегодня вечером все местные и мировые СМИ получат информацию о том, что «Седьмая тропа» объявилась в Невинке. Эта новость быстро разлетится по стодвадцатитысячному городку, репортеры в Казахстане кинутся покупать билеты на самолет до Минвод. На неделю это место превратится в цель номер один всех музыкальных обозревателей планеты.

Снимать квартиры или номера в гостинице мы не стали. Решено было поселиться у родственников, чтобы не привлекать внимание посторонних. Я был уже почти дома, когда дорогу преградило столпотворение людей. Улица была перекрыта, стояли кареты «скорой», пожарные наряды, полицейские «Газели». Воздух был просто насыщен напряжением, ненавистью, болью, любопытством и страхом. Народ явно ждал зрелища.

Я покинул машину и нырнул в Тень. На меня сразу хлынула волна ледяных и горячих эмоций, на какое-то время заставивших оцепенеть, — я сортировал все эти чувства, стараясь разгадать происходящее. И вдруг наткнулся на Вику. Она была здесь. Та, которую я всеми силами жаждал увидеть и показать себя — нового, — стояла среди зевак и тянула свои нити Судьбы к голове жадного до эманаций чудовища, в которую в Тени превратился жилой трехэтажный дом. Вика очень желала забрать из пасти чудовища что-то или кого-то, что оно «сожрало». Я понял, что стану героем в ее глазах, если добуду это.

Я прошел кордон, оцепивший здание. Группы ОМОНа подкрадывались к торцам дома, два снайпера засели на соседних крышах. Полковник полиции Покровский вел переговоры по рации с укрепившимися в квартирах террористами. У них были заложники. Через минуту Покровский отложил рацию, рубанул кулаком по капоту служебного «УАЗа» и начал внутреннюю борьбу по вопросу объявления штурма.

Действовать следовало быстро. Я направился к двери подъезда, хотя не совсем понимал, что буду делать дальше. В пролете на первом этаже засел бородач с «калашом», внимательно следивший за двором через окно. Он был на мушке у снайперов, и бородач это понимал, но вид его был совершенно беспечен — никто не выстрелит, зная, какими последствиями это обернется для заложников.

На втором этаже мне открылась живописная картина: вдоль стен на полу сидели двадцать пять человек из числа жильцов дома; четверо в гражданском, но с оружием, мерили подъезд короткими шагами. На третьем этаже находился еще один захватчик. В подвале дома, в одной из кладовок, был установлен взрывной механизм, замаскированный под старый телевизор «Горизонт» в коробке. Именно этот последний фактор сдерживал сотрудников МВД от решительных действий — органы знали об угрозе, но любая попытка проникнуть в подвал могла привести к печальным последствиям.

Мое внимание приковало к себе большое яйцо размером с ребенка — в Тени оно казалось источником света, чем приводило в смятение все окружающее пространство. Та нить любви, что исходила от Вики, устремлялась к яйцу. Такая необычная визуализация маленькой девочки в моем восприятии показалась мне интересной. Я захотел узнать о ней больше. Ребенка завали Светланой. И она была дочерью Вики.

На меня этот факт произвел огромное впечатление. Поначалу внутри все рухнуло — я видел, как моя грудь осыпалась на землю метафизическими ромбовидными осколками. И вдруг испытал такое отчаяние, будто путь всей жизни оказался тупиком или пропастью. Меня взбесило присутствие бандитов, но еще больше тот факт, что кто-то во время моих странствий присвоил себе Вику и заделал ей ребенка. А затем нечто, вытягивающееся из стен подъезда, из уродливых фигур террористов, даже из подавленных заложников поползло ко мне через нити Судьбы и заполнило опустевшую грудь. Энергия превращала бледное мерцание моего личного света в яркую бушующую силу. Я был зол. Так, как никогда раньше. Я чувствовал себя очень тяжелым и сильным. Я хотел убивать. Я смотрел на хрупкие фигуры захватчиков, проникался к ним чувством отвращения и злобы и желал раздавить их как тараканов. Одной ногой — в лепешку…

Остановись!

Да, Тьма…

Я встал посреди подъезда и громким, безэмоциональным, бесчеловечным голосом приказал:

— Сложить оружие у стены. Двигаться вниз по лестнице и сдаваться. Сопротивления не оказывать. — Террористы и заложники застыли на месте, внимая повелительному голосу из пустоты. Свои слова я подкрепил манипуляциями с нитями Судьбы — выбрал нужные и зажал их в кулаке. — Сдаваться властям. В «Мусульманское общество» вход для вас отныне закрыт. Теперь вы не принадлежите себе.

Я был настолько зол, настолько высокомерен, что даже не удивился, когда банда послушно сложила оружие и, заложив руки за головы, начала спускаться вниз. Мне было безразлично, что эти люди просто исполняли свою волю — жестокую, конечно, но волю. Страж не должен вмешиваться в дела людей, вставать на чью-либо сторону. Будь я Стражем, я бы прошел мимо всего этого действа. Но я не являлся им. Я был бомбой, заряженной колоссальной силой, готовой бахнуть от любого эмоционального детонатора.

Жильцы дома последовали за террористами с явным намерением передать себя в руки полиции и никогда не пытаться связаться с загадочным «Мусульманским обществом». Я не принял в расчет тот факт, что приказ относился ко всем на лестничной площадке. В том числе и к маленькой Свете. Сердце мое смягчилось, я даже растерялся.

— К вам, — я «ткнул пальцем» в каждого заложника, — это не относится. Выходите на улицу и… живите себе дальше.

Люди обеих фракций безвольно покидали помещение, причем соседка Вики как-то моментально забыла про девочку, что недавно сидела у нее на руках. Света почему-то медлила, застыв у стены, растерянно провожала взрослых глазами.

И тут Тень пришла в неестественное движение. Подъезд как будто ожил, превратился в нутро гигантского чудовища. Сначала по стенам прошла дрожь, затем волны и деформации. Пространство кричало и стонало. Что-то готовилось вылезти из стены, просовывая через многомерность острые щупальца. За время мировых гастролей мне не раз приходилось сталкиваться с Хаосом. И в этот момент я был готов — черный меч уже находился в руке.

Но чудовище повело себя не так как обычно. Показавшись в моем восприятии, демон-осьминог оценил угрозу, перевел внимание на светящееся яйцо, резким движением схватил его и устремился прочь. Поначалу я растерялся из-за такого нестандартного поведения Врага, но ринулся вдогонку. Мы неслись через пространство, забывая о физических свойствах бетона и кирпича, — стены и потолки ломались будто картон. Света в щупальцах демона какое-то время кричала и вырывалась, но затем стихла и стала как будто меньше и бледнее.