Три месяца на любовь (СИ) - Евстигнеева Алиса

Если вы думаете, я не понимала, что дарить живых существ, а тем более собак, мягко говоря, неприемлемо, то вы ошибаетесь. Всё я понимала. Но желание исполнить хотя бы одну заветную мечту любимого мужчины перекрыло всё и вся. Наверное, правильно говорят, что от любви люди глупеют.

Итак, сопроводив Француза на поезд до Астаны, я вернулась домой продолжать развлекать малолетнюю зверюгу, ещё не зная, каким испытанием обернётся для меня грядущая неделя. Страшное открытие, что родительство — это не моё, посетило меня на третий день совместной жизни с Маркизом. За семьдесят два часа нашего знакомства этот мокрый телёнок успел сделать всё: погрызть всю мою обувь, пометить каждый угол квартиры, не забыв трижды оставить художественную инсталляцию в виде кучки говна прямо посередине комнаты. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что наши графики сна никак не могли синхронизироваться. И лохматый монстр, возомнивший себя младенцем, требовал жрать каждые три часа, независимо от времени суток. Оставлять ему запас еды в чашке не помогало, песёль требовал, чтобы я лично сопровождала его в кухню.

Все советы из интернета для начинающих собаководов заканчивались одним — «собаку нужно воспитывать». Можно подумать, я не догадалась уже.

— А я предупреждала, — ехидничала Ленка в трубке, — но разве меня кто-нибудь слушает?!

Я слушала, но обычно поступала по-своему, что в итоге заканчивалось… не очень. Впрочем, всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло за три дня до Андрюхиного возвращения.

***

Звонок Гришки я почувствовала интуитивно, стоило лишь мелодии телефона разлететься по квартире. Первым желанием было спрятаться куда подальше и сделать вид, что дома никого. Но Левичев был упорен, и где-то со звонка четёртого я всё-таки сдалась. И не потому, что дрогнула перед бывшим однокурсником, а потому, что трель мобильника начала нервировать Маркиза, который с горя попытался навалить четвёртую инсталляцию на всё том же месте.

— Иванова, я тебя убью, — заверил меня Григорий Александрович. — Какого хрена трубку не берёшь?

По натуре Левичев был редкостный пид…с. И совсем не в ориентации дело, но, да простят меня геи и русский язык вместе взятые, никакого другого слова подобрать у меня попросту не выходило.

Когда-то давно, во времена нашей юности, Гриша был единственным парнем на целом филологическом факультете педуниверситета.

Симпатичный, обаятельный, харизматичный… он умудрился стать звездой нашего женского царства буквально за какую-то неделю. Поначалу всё выглядело вполне невинно и забавно, когда девчонки таскали ему попеременно что-нибудь из домашней стряпни, судорожно пересказывали заданные на дом книги и всё время строили глазки, при этом не забывая томно вздыхать. Но очень быстро ситуация вышла из-под контроля, и Левичев, избалованный женским вниманием, вошёл во вкус. Очень быстро безобидные прогулки под Луной превратились в череду победных зарубок на изголовье кровати.

Лично мне было противно наблюдать за тем, как Гришка менял партнёрш одну за одной, но тех, кажется, ничего не смущало, и при появлении новой конкурентки злились они не на подлого изменника, а на барышню.

В итоге через два года наш некогда дружный факультет стал больше напоминать логово змей. Клянусь, я даже однажды имела «удовольствие» лицезреть драку между своей одногруппницей и одной из кафедральных аспиранток.

К счастью, я была абсолютно равнодушна к Гришкиным чарам, прекрасно понимая, что при наличии такого огромного выбора он вряд ли решит позариться на такую, как я. Да и в целом эта его манера быть «заинькой» со всеми знатно так меня подбешивала. Но жизнь штука забавная, и, несмотря на мою неприкрытую неприязнь, Левичев отчего-то решил выбрать меня себе в… Вот тут-то и начинается главная загвоздка, когда я пытаюсь подобрать нужное слово для описания наших отношений. Мы не были друзьями, приятелями или партнёрами. Но каждый раз, когда нужно было выбрать себе пару для работы, он выбирал меня, правда, позабыв при этом спросить моего мнения. В первый раз, когда он выкинул такую хрень, я даже не сомневалась, что он попытается попросту спихнуть всё на меня, но… В общем, тот проект мы выполнили примерно в одинаковых долях. И с тех самых пор мы негласно стали компаньонами во всех учебных делах, при этом не забывая активно демонстрировать друг другу своё осуждение и неприязнь.

Но при всех своих минусах у Гриши было одно крайне важное качество — он умел устраиваться в жизни. Устраиваться сам и устраивать других, если ему это, конечно, было выгодно.

И вот, спустя почти десяток лет после универа, я опять попала в сферу его интересов.

— Светка! — взрывался от возмущения мой телефон. — Уже середина августа. Мне срочно нужно твоё «да» или «нет». Хотя нет, не так, принимается исключительно «да».

***

Праздновать исаевский день рождения планировалось в два этапа: сначала дома с родителями, а потом мы хотели сбежать на дачу к Серёге и провести выходные в их с Леркой компании. Савицкие тоже обещали почтить нас своим присутствием, но ровно за сутки до заветного дня «Д» и часа «Ч», Андрей огорошил меня, что всё переигралось.

Так и сказал:

— Света, планы меняются.

Наверное, это была судьба, ну или глупое стечение обстоятельств, что в моём понимании было одно и то же. Сначала у Савицких заболела Кирюха. Ксюшка для виду ещё попыталась отправить мужа с нами, но тот решил, что если быть героем, то быть им до конца, и отменил свой торжественный выход в свет. Потом отчего-то дача Литвинова сменилась на мангальную зону с бассейном в местном яхт-клубе.

— Друзья приехали, — заверил он меня по телефону, будучи всё ещё в командировке. — Было бы большой наглостью обременять Серёгу такой толпой.

— Прям-таки толпой? — помрачнела я, предвкушая реакцию его приятелей на неформат в моём лице.

— Ну… будут самые близкие.

«Зашибись», — подумалось мне, но вслух я об этом не сказала, в конце концов, это не мой праздник.

— А как же твои родители?

— Они в Карачи на недельку уезжают, я решил их побаловать в честь своей днюхи.

— Зашибись, — всё-таки озвучила я свои мысли. — А мне что делать?

— В каком смысле? — искренне удивился он. — Готовиться меня встречать. Завтра прилетаю и сразу к тебе…

— Ко мне? — было обрадовалась я, но практически тут же подскочила на месте, ощутив прикосновение мокрого носа к лодыжке — Маркиз решил вовремя напомнить о себе. — Нет, не надо ко мне…

— Светка, — тяжко вздохнул Исаев, — может, уже хватит ломаться?

Стало чуточку обидно. Интересно, когда это я ломалась?!

— Ничего подобного, просто… — вот тут я слегка зависла, миллион заготовленных заранее оправданий вмиг вылетел из головы, вынуждая импровизировать. — Просто у меня дома ремонт!

— Ремонт?

— Ремонт, да. Я решила обои поменять.

— Чем тебя предыдущие не устроили? Они же вполне нормальные были.

— Вот именно что «вполне» и что «были», — вошла во вкус я, молясь про себя, чтобы Исаев не включил режим упрямого осла, пытаясь настоять на своём приезде. Ибо если Маркиза я бы ещё успела спрятать, утащив его к Лене или родителям, то обдирать почти новые обои мне точно не хотелось.

— Мне не понять, — честно признался Француз. — Тогда ты приезжай ко мне.

— Не могу, — чуть не плача, призналась я, ибо Маркиз в этот момент попытался укусить меня за щиколотку. Щенку было скучно и он отчаянно требовал внимания.

— Ну что такое?!

— Э-э-э, — совершенно олигофренически протянула, не в силах придумать что-нибудь достойное. К счастью, от необходимости отвечать меня спасла вторая линия, сработавшая у Андрея.

— Я перезвоню, — бросил он мне вместо прощания.

***

В день икс меня вызвали в школу. Вернее, пошла я сама, понимая, что тянуть дальше некуда и уже точно нужно писать заявление об уходе, особенно если учитывать, что все вещи из родного кабинета я вывезла.

— Уверена? — устало поинтересовалась наша директор. — Всё-таки такой рискованный шаг.