Мир Акорны - Энн Маккефри

Углы губ Надари приподнялись в улыбке. Пожалуй, эти губы – прекрасно очерченные, немного полные и нежные – были самой женственной деталью ее внешности, по крайней мере, пока они не сжимались в жесткую линию, выражая твердость и решимость. Беккеру невольно вспомнились моменты, когда она так сжимала губы; если бы при этом он хоть раз оказался бы не в ладах с Надари, если бы у него возникала хотя бы тень мысли о том, что это жесткое выражение лица было адресовано ему, душа его непременно ушла бы в гравитационные ботинки. Однако ссоры между ними не было никакой; к тому же РК кончиком хвоста нежно щекотал то ее ключицу, то щеку, то мочку уха. Было в движениях этого хвоста что-то от влекущего колыхания веера куртизанки.

– Но, капитан, ведь на этот раз у вас навряд ли было достаточно груза, чтобы использовать его наподобие пущенного из пращи камня и тем сразить врагов!

– О нет, мэм. На этот раз никакой пращи не понадобилось. Скорее можно сказать, что мы… как бы это выразиться… в определенном смысле запрыгнули прямо на них и разнесли их хлипкую скорлупу. Сработало неплохо, а, команда?

– Да, Йо. Сработало неплохо, – подтвердил Ари.

– За исключением того, что кхлеви выжили. Поначалу мы не знали, что выживших оказалось двое, – продолжил рассказ Беккер.

Он изложил всем собравшимся за столом историю с допросом раненого кхлеви, вплетя туда и историю Мати и Таринье; причем создавалось впечатление, что он понял каждое слово из их собственного рассказа о выпавших им на долю испытаниях или же лично был с ними на протяжении всего их полета. Конечно, кое в чем он приукрасил историю, а под конец скромно проговорил:

– Ну, и я проделал дырку в панцире этого жучары, но на самом деле Ари к тому моменту уже практически прикончил его.

– Как? – спросила Карина.

– Ну, приобнял его по-доброму. Понимаешь, этот кхлеви был так подавлен всей этой добротой и духовным светом линьяри, которые источал Ари, поскольку он – очень развитая натура, что, как мне кажется, моментально получил ужасный приступ сахарного диабета. И для всего организма жука это оказалось таким потрясением, что он склеил ласты и подох на месте.

Карина прижала пухлые, сверкающие драгоценными перстнями руки к украшенной аметистами и задрапированной аметистовой вуалью груди и вздохнула:

– Как это захватывающе! Какой триумф Света!

Затем она оглядела бесстрастные лица линьяри и деланно невинную физиономию Беккера, который изо всех сил пытался удержаться от смеха.

– Подождите-ка. Это правда? – спросила она.

– Ни единого слова правды! – Беккер наконец дал волю хохоту. Он просто обожал таких доверчивых слушателей, как Карина, – как раз за такое вот простодушие. – Ну, нет, на самом деле тварь и правда скопытилась и подохла, и это действительно произошло благодаря кое-чему такому же липкому, как сахар, но не такому сладкому. Я имею в виду ту жижу, которую мы случайно прихватили с заросшей лианами планеты. Я вам еще о ней не рассказывал?

Надари погрозила ему пальцем:

– Нехорошо, капитан, очень нехорошо. Но я должна признать: в целом это весьма впечатляющий рассказ. Вы с командой воинов-пацифистов сумели одолеть таких грозных врагов, практически не имея настоящего оружия…

– Ты забываешь, что я проделал в этой твари дырку, в которую запросто пролез бы кот, – возразил Беккер, чувствуя себя несколько оскорбленным тем, что его причислили к пацифистам.

Надари грациозно потянулась, напомнив при этом гибкую, всегда готовую к бою пантеру.

– А, ты об этом… Всего лишь coup de grace. Но ваша изобретательность и сообразительность поражают меня. Каждый может победить, обладая силой мышц или превосходящей огневой мощью. Но победить благодаря стратегии и способности превращать все, что попадется под руку, в оружие – о да, я нахожу это очень, очень впечатляющим.

– Серьезно? – Беккер был сначала удивлен, потом поражен, потом оглушен. Он? Поразил ее? Она была самой впечатляющей женщиной из всех, кого ему доводилось видеть в жизни. Она очаровывала его, и в то же время он боялся ее до дрожи в поджилках. Ему никогда не приходилось делать ничего такого, что она не смогла бы сделать со связанными за спиной руками. И все-таки слышать от нее подобные слова было очень, очень приятно.

– Абсолютно.

Он не мог бы сказать, чье мурлыканье слышит – ее или РК. Они оба смотрели на него с уважением, одинаково щуря глаза.

– Я действительно поражена. Мы с тобой должны обсудить… стратегию.

Он был в замешательстве. Он никогда не влюблялся, ему никогда не приходилось ухаживать за женщиной – да для коротких встреч в домах удовольствий этого и не требуется. Слишком много встречалось ему в юности обворожительных женщин, которые, казалось, искали его любви, а на деле желали лишь содрать с него побольше, причем пару раз едва не растащили по винтику его бесценный корабль. Надари Кандо знала, что корабль был для него единственным родным домом. Она бывала там.

– Я… э-э, я был бы очень рад. Но мне нужно сперва проверить, как идут дела у Мака – знаешь, это андроид модели КЕН-640, он сейчас чинит коммуникационное оборудование на «шаттле» кхлеви… Если ему это удастся, возможно, мы сумеем отслеживать их передвижение…

– Клянусь священными усами, ты успел подумать обо всем! – она придвинулась поближе и подала ему оливку. Он протянул руку, но она продолжала держать оливку двумя пальчиками и крутила ее, словно бы поддразнивая Беккера, пока он не открыл рот, покорно дожидаясь, пока она не положит оливку ему на язык. Положительно, к этому было невозможно привыкнуть. От Надари исходил слабый аромат мускуса и цитруса и леса после дождя. Этот аромат ему нравился тоже. Как и она сама. Он подал ей оливку.

– И я… хм… я думаю, надо отвести РК назад на корабль. Обычно он может проспать часов восемьдесят подряд…

– Да, правда? – проговорила Надари. – Забавно. Он общается со мной. Сегодня он хочет остаться со мной.

– Ну, и кто он после этого? – воскликнул Беккер, роняя оливку в свою тарелку. Такого предательства от своего первого помощника он не ожидал.

Надари улыбнулась. Ее улыбка напомнила ему улыбку РК – до того он просто не понимал, как могут улыбаться кошки.

– Что? – переспросила она начавшего тереться о ее щеку кота. – О да. Он хочет, чтобы и ты сегодня ночью был с ним.

– И вашим, и нашим? – спросил Беккер.

Надари грациозным плавным движением спустила с дивана сильные стройные ноги и, поднявшись, взглянула на Беккера сверху вниз.

– Вряд ли. РК – священный храмовый кот. Его желания – закон для меня. Если он желает быть со мной и с тобой… – она взяла Беккера под подбородок, заставила его подняться на ноги. – Если он этого хочет, я не стану ему противоречить. А ты?