Ментовские оборотни - Владимир Гриньков

Демин с готовностью кивнул. Я уже видел, как к нему возвращается спокойствие. Этот Миша был настоящим профессионалом и хорошим психологом. Я ему доверял, как доверяют люди врачу. Это для больного его собственные болячки – страх, ужас и сплошная безнадега. А талантливый врач таких больных излечил уже тысячи, он знает, как лечить, он знает – чем, и если выполнять все его предписания – можно надеяться на положительный результат.

– Сразу за райцентром, когда до Воронцова останется всего ничего, – сказал Миша Илье, – вы попросите Жоржа остановить машину. Вроде как вам надо отлучиться на минутку. Тут для Жоржа ничего подозрительного. Дело понятное. Вы разнервничались, у вас живот прихватило. В общем, вы выходите из машины и идете за деревья. Чем дальше, тем лучше. Пистолет, – Миша указал на сверток в своих руках, – вы оставляете в салоне под сиденьем. И на этом ваша часть работы завершается.

– И на этом все? – не поверил в такое близкое счастье Демин.

– Да, – кивнул Михаил. – Мы берем Жоржа с этим пистолетом в салоне его машины, и у него после этого начинается совсем другая жизнь. Но запомните! – сказал Миша веско. – Жоржа вы попросите об остановке не абы где, а метров через двести после того, как увидите на обочине дороги эту вот машину.

Миша кивнул на припаркованный прямо перед бампером нашего джипа неприметного вида зеленый «жигуленок». Я на эту машину и внимания до сих пор не обращал. В упор ее не видел. Ни машины этой я не замечал, ни сидевших в ней троих крепких парней в цивильных одеждах.

Демину до встречи с Жоржем оставалось минут двадцать, и ему уже надо было ехать на станцию метро «Владыкино». Я пожал Илье руку. Говорить ничего не хотелось. Илья благодарно кивнул мне в ответ. Я видел, как он со свертком в руках вошел в метро, и запоздало подумал о том, что будет с Деминым, если его случайно остановит милицейский патруль. Я не успел поделиться своими опасениями с Мишей, потому что он в следующее мгновение сухо бросил мне:

– До свидания.

– То есть как? – растерялся я.

– А так. Дальше уж мы сами.

И не путайтесь, мол, под ногами. Не мешайте взрослым дядям выполнять их сложную и опасную работу. Я его, конечно, понимал. Мое дальнейшее присутствие на месте событий можно было бы сравнить с появлением постороннего человека в операционной в тот момент, когда бригада врачей самоотверженно сражается за жизнь практически безнадежного пациента. И все равно обидно.

Миша торопливо-невнимательно пожал мне на прощание руку, пересел в «жигуленок» к своим коллегам, и они умчались, будто их тут и не было.

А у меня уже созрел план. Я не мог где-то отсиживаться в то время, когда Демину угрожала реальная опасность. Я завел двигатель и помчался к станции метро «Владыкино». Гнал я машину столь стремительно, что у меня не всегда хватало времени на то, чтобы обратить внимание, какого цвета сигнал светится на светофоре. И аварии я избежал только чудом. Но успел.

Демин стоял в условленном месте со своим небезопасным свертком. Я не стал останавливаться и проехал мимо, но успел заметить, что Демин машину узнал и проводил ее взглядом. Я остановился чуть поодаль, откуда мне хорошо было видно Илью. Он заметно нервничал и переминался с ноги на ногу.

Кто-то постучал мне в стекло машины, и я вздрогнул от неожиданности. Худой парнишка в бейсболке улыбался мне и мял в пальцах незажженную сигарету, прося у меня огонька. Он вряд ли видел меня сквозь тонированное стекло, и я надеялся отсидеться в салоне, но парень попался настырный, не поленился обойти машину и уже через лобовое стекло показал мне, что хочет прикурить и что он меня видит. Я почувствовал себя сидящим в засаде бойцом, которого какой-то пацаненок по своему малолетскому недомыслию рассекретил. Мне требовалось как можно скорее от него отвязаться.

Я приопустил тонированное стекло и только еще хотел посоветовать этому пацану валить отсюда подальше, как он вдруг сказал мне с беспечной улыбкой, явно рассчитанной не на меня, а на кого-то другого, кого я не видел:

– Евгений Иванович! Сейчас быстренько мне дайте прикурить и сразу после этого немедленно отсюда уезжайте. А не то вы нам всю операцию сорвете.

И только тогда я до конца осознал, сколь тщательно проработана операция и все в ней учтено, и что ни один волос не упадет с головы Ильи, потому что он все время будет под присмотром и защитой этих вот ребят, коллег и товарищей оперативника Миши. Они неприметны, неопределяемы и невидимы, их вроде как и нет, а на самом деле они здесь, они везде, они вокруг нас, и в нужный момент они внезапно выскочат из ниоткуда, как черт из табакерки, и распластают ошалевшего и перепуганного насмерть Жорика на пыльном асфальте, не оставив ему ни единого шанса.

Я все-таки не удержался и поехал в направлении Воронцова, где и должны были произойти самые главные события. Я даже особенно не спешил и почти не превышал скорость – не было в этом надобности. Общение с профессионалом своего дела Мишей, покорившим меня умением ставить себя на место своего противника и безошибочно предугадывать его дальнейшие шаги, меня кое-чему научило. Я уже понимал, что если выехал в Воронцово раньше Жорика, а наш Жорик не просто осторожен, но и трусоват, он никак не может оказаться на месте предстоящих событий раньше меня, поскольку, везя киллера, да еще с оружием, Жорж будет выдерживать законопослушные девяносто километров в час на протяжении всего пути, только бы не дать гаишникам повода его остановить.

Приехав в райцентр, я попетлял по улицам, пока не наткнулся на автомобиль такси без пассажиров. Я прижал его к бордюру своим огромным внедорожником, и покуда бедолага таксист мучительно пытался вспомнить, где и когда он повел себя не так и с какой неподъемной суммы стартует счетчик, включенный бандитами из этого ужасного джипа, я успел пересесть в его машину.

– Колодин! Женя! Розыгрыш! – завопил таксист с таким восторгом, будто он только что родился заново и в его новой жизни теперь будет все безоблачно и счастливо, гораздо лучше, чем в прежней.

– Это не розыгрыш, – сказал я. – Едем! Быстрее! Я все по дороге расскажу!

Я соврал ему про то, что не могу продолжать путь на своем джипе, мол, что-то там у меня случилось с двигателем. На самом деле я понимал, что Миша и его товарищи меня вычислят в два счета, если я на этом приметном джипе появлюсь на месте предстоящих событий, и прогонят, как прогнал парень в бейсболке от станции метро «Владыкино».

Мы выехали из города. Я попросил таксиста не спешить и высматривал зеленый «жигуль». И я увидел его очень скоро. Он стоял на обочине на пустынном участке шоссе, почти сливаясь с листвой деревьев, и выглядел совсем не подозрительно. Когда мы проезжали мимо, я специально отвернулся, чтобы пассажиры «жигуленка» меня не узнали. За ближайшим поворотом, когда «Жигули» скрылись из виду, я указал таксисту на уходящий от шоссе прочь в лес проселок и велел свернуть туда. Мы въехали в лес и метров через пятьдесят остановились.

– Ждем, – сказал я таксисту. – Скоро должен подъехать мой приятель.

Таксист кивнул и подмигнул мне по-свойски. Он догадывался, видимо, что не по грибы я сюда приехал, и явно ждал, когда его начнут разыгрывать.

Ждать пришлось недолго. Из своего укрытия мы увидели, как остановилась на обочине дороги машина и из нее вышел Демин. Илья легкой трусцой побежал в лес, не оглядываясь, и когда он успел отбежать от шоссе достаточно далеко, за его спиной случилось крайне интересное. У машины Жоржа вдруг резко затормозили сразу два автомобиля – знакомый мне зеленый «жигуль» и незнакомая мне прежде «Ауди» – из них одновременно и очень слаженно выскочили пять или шесть человек, в мгновение ока выдернули Жоржа из машины и распластали на асфальте, как я и предполагал. И с этого момента началась для Жорика совсем другая жизнь, как говорил наш знакомый опер Миша.

Демин нас не видел, и я позвал его. Илья несказанно удивился моему присутствию здесь.

– Женька! – выдохнул он возбужденно. – Ты?!

– Ага.

Илья добежал до меня, и мы обнялись. Таксист смотрел на нас во все глаза и ничего не понимал.

– Все нормально? – спросил я у Ильи.

– Да!

– Ты просто герой! – сказал я искренне. – Ты хоть это понимаешь?

– А подвиг совершить, оказывается, не так уж трудно, Женька, – неожиданно признался Демин. – Сначала очень страшно и уже почти обделался, и вдруг все позади и ты уже герой! Даже не замечаешь, как все произошло!

Из своего укрытия мы не выходили до тех пор, пока опера не увезли Жоржа и дорога не опустела. Только тогда мы сели в такси и отправились туда, где я оставил внедорожник.

– Так я не пойму, – сказал таксист. – Это вы свой розыгрыш тут снимали? Или как все понимать?

И такое сомнение было написано у него на лице, что я понимал: до конца он в то, что это розыгрыш, не поверит даже в том случае, если я своей мамой поклянусь. Поэтому нужна была ложь, к которой примешана правда, – такая ложь всегда самая правдоподобная.