Народ - Терри Пратчетт

Налетел шквал, с неба упали первые капли.

- Местные прекрасно видят в темноте, - добавила она. – И умеют двигаться тихо, как ветер. Их ножи остры, они могут внезапно полоснуть вас по…

- Ну почему опять всё через задницу? – простонал Полгрэйв, обращаясь к Фокслипу. – Я думал, ты умный! Ты сказал, мы снимем сливки! Ты сказал…

- А теперь я говорю тебе заткнуться! – Фокслип обернулся к Дафне. – Ладно, миледи. Не то чтобы я поверил твоим выдумкам. Но мы отплывём с этой каменюки при первых лучах солнца. Может, даже возьмём тебя к твоему милому доброму папочке. Но в итоге мы должны получить своё золото, а не то… И никаких штучек, ясно?

- Ага, у нас тут четыре пистолета, дамочка, - добавил Полгрэйв, махая одним из них в сторону Дафны. – Они могут остановить кого угодно.

- Кроме пятого атакующего, мистер Полгрэйв.

Насладившись гримасой на его лице, она повернулась к Фокслипу:

- Штучек? От меня? Нет. Я хочу домой. И штучек никаких не знаю.

- Поклянись жизнью матери! – потребовал Фокслип.

- Что?!

- Ты всегда была такой чванливой, на "Джуди". Клянись, как велено! Тогда я, может, и поверю тебе.

"Знает ли он, что моя мать умерла? – гадала Дафна. Спокойные мысли медленно дрейфовали в океане её ярости. – Капитан Робертс, кажется, знал, и ещё я говорила Куки, но даже Куки не стал бы сплетничать с такими, как Фокслип. Всё равно, никто не смеет требовать подобную клятву!"

Фокслип зарычал. Она слишком долго думала.

- Ты что, язык проглотила?

- Нет. Но это страшная клятва. Мне надо подумать. Я клянусь не пытаться сбежать, не врать вам, и не пытаться ввести в заблуждение. Хватит?

- Клянёшься в этом жизнью матери? – настаивал Фокслип.

- Да, клянусь.

- Вот и молодец, - обрадовался Фокслип. – Правда, она душка, мистер Полгрэйв?

Но Полгрэйв не слушал, он тревожно вглядывался в лес по обе стороны тропы.

- Там кто-то есть, - простонал он. – Там кто-то крадётся!

- Я не удивлюсь, если это львы, тигры и слоны, - весело поддержал Фокслип. Он повысил голос. – Но курок у этого пистолета очень чуткий, так что если мне только покажется, будто я слышу странный звук, у дамочки будут серьезные проблемы. Один неверный шаг, и она отправится прямиком на кладбище!

Когда Дафна и два штанишника скрылись за поворотом тропы, Мау шагнул вперёд.

- Мы можем настичь их. Дождь нам поможет, - прошептал Пилу.

- Ты слышал, что сказал здоровяк. Я не могу рисковать её жизнью. Потому что она спасала мою. Дважды.

- Я думал, это ты спас её.

- Да, но когда я спасал её, я спасал и себя тоже. Понимаешь? Не будь девушки-привидения, я просто взял бы в руки большой камень и прыгнул в Тёмные Воды. Один человек – ничто. Два человека – уже народ.

Пилу глубоко задумался, наморщив лоб от усилий.

- А три человека?

- Много народу. Давай проследим за ними… но осторожно.

"А потом она второй раз спасла меня от Локачи", - думал Мау, пока они тихо, словно призраки, крались через мокрый лес. Когда Мау очнулся от снов о серебристых рыбках, старуха всё ему рассказала. Он бежал к белому подводному городу, а Дафна схватила его за руку и потащила назад, быстрее, чем мог плыть Локача. Даже старуха была весьма впечатлена.

Теперь у девушки-привидения явно был план, но она не успела сказать, в чём этот план состоит. Что оставалось делать им, вооруженным лишь палками да копьями? Просто следовать за ней…

Нет, не так! Он уже знал, куда она направляется. Стоило взглянуть на неё, такую бледную в сумерках, и сразу стало понятно – она ведет мужчин к Женской половине.

"Кто тут остался?" – гадала Дафна. Миссис Буль она видела у пещеры, потому что все, кто мог ходить, собрались там. В хижинах остались лишь тяжело больные. Нужно быть поосторожнее.

Она зажгла от костра пучок сухой травы и бережно перенесла огонь в один из фонарей с "Джуди", подвешенный под потолком хижины. Каждое её движение было продуманным до мелочей, потому что ей страшно не хотелось думать о другом – о том, что будет дальше. Главное, не выдать своих намерений. Её руки тряслись, но это ничего, вполне простительно для девушки, на которую наставлено сразу четыре пистолета.

- Присаживайтесь, - предложила она. – Всего лишь циновки, но это лучше, чем сидеть на голой земле.

- Спасибо, - ответил Полгрэйв, осматривая хижину.

Сердце Дафны дрогнуло.

Когда-то, какая-то женщина научила этого человека хорошим манерам. И чем он отблагодарил её? Вырос жуликом, вором и убийцей. И вот теперь он так разнервничался, что вежливость вдруг всплыла на поверхность, словно чистый прозрачный пузырь в грязном болоте. От этого ей стало только труднее осуществить задуманное.

Фокслип ничего не сказал, лишь что-то проворчал, усевшись спиной к внутренней стене хижины, за которой была сплошная скала.

- Это ловушка, да? – спросил он.

- Нет. Ты же заставил меня поклясться жизнью матери, - хладнокровно возразила Дафна.

"И это был грех, - подумала она. – Даже для такого негодяя, страшный грех. Некоторые вещи грешны по своей сути. А теперь я собираюсь убить тебя, и это тоже смертный грех. Впрочем, я всё устрою так, что на убийство будет непохоже".

- Желаете пива? – спросила она.

- Пива? – удивился Фокслип. – У тебя есть настоящее пиво?

- Ну, что-то вроде. Хоть мы и зовём его Дьявольским Питьём. У меня всегда есть немного свежего, про запас.

- Ты варишь пиво? Но ты ж блаародная! – изумился Полгрэйв.

- Значит, я делаю "блаародное" пиво, - сказала Дафна. – Иногда приходится просто делать то, что требуют обстоятельства. Так вы хотите пива или нет?

- Она отравит нас! – закричал Полгрэйв. – Это ловушка!

- Мы бы выпили пива, принцесса, - сказал Фокслип. – Но вначале ты отведаешь его сама. Мы не вчера родились, знаешь ли.

Он подмигнул ей, подозрительно и противно, без тени юмора.

- Ага, позаботься о нас, леди, а мы позаботимся о тебе, когда каннибалы Кокса заявятся сюда на пикник! – добавил Полгрэйв.

Выходя из хижины, она услышала, как Фокслип что-то сердито шепчет Полгрэйву, но она и раньше не минуты не думала, что эти бандиты намерены "спасать" её. Значит, Кокс познакомился с Разбойниками? Ну и ну. Она даже не знала, кому из них больше сочувствовать.

Она зашла в соседнюю хижину и взяла там три горшка с прото-пивом, предварительно позаботившись вынуть из напитка всех мёртвых мух.

"Это будет не убийство, - думала она. – Убийство тяжкий грех. Я замыслила иное".

Фокслип наверняка заставит её пить первой, чтобы убедиться, что напиток не отравлен. До сих пор она никогда не пила много пива, только самую малость, чтобы опробовать какой-нибудь новый рецепт.

Её бабушка всегда говорила: дескать, даже капля пива превращает человека в безумца. Оно оскверняет, твердила бабушка, заставляет тебя забыть о собственных детях и разрушает семьи, не говоря уж о всём прочем. Но это пиво было не простое пиво, это было её пиво, в конце-то концов. Его произвели не на каком-то заводе, бог знает чего подсыпав в чан. Это пиво было натуральным, сделанным из чистого… яда.

Она вернулась в хижину, удерживая в руках три глиняных горшка с широкими горлышками, и осторожно поставила их на землю возле циновок.

- Прекрасно, - сказал Фокслип отвратительным недружелюбно дружелюбным тоном. – Но знаешь что, милочка? Перемешай-ка содержимое горшков, чтобы мы все трое были уверены, что пьём то же самое.

Дафна пожала плечами и сделала, как было велено, под пристальными взорами мужчин.

- Похоже на ослиную мочу, - проворчал Полгрэйв.

- Ослиная моча не так уж плоха, как рассказывают, - сказал Фокслип. Он взял свой горшок, посмотрел на тот¸ что стоял перед Дафной, секунду подумал и мерзенько улыбнулся.

- Подозреваю, ты не настолько глупа, чтобы подсыпать яд в свой горшок и ожидать, что я просто поменяюсь с тобой, - добавил он. – Пей, принцесса.

- Ага, давай-ка, до дна! – добавил Полгрэйв.

Ещё одна стрела прямо ей в сердце. Её собственная мать говорила так, когда требовала доедать невкусную капусту брокколи. Воспоминание больно ужалило.

- Во всех горшках то же самое. Я ведь поклялась.

- Я сказал, пей!

Дафна плюнула в свой горшок и принялась петь пивную песню… местную версию, не свою собственную "Ты скажи, барашек наш". Своя, очевидно, не подходила к случаю.

Поэтому она пела о Четырёх Братьях, и, поскольку б0льшая часть её разума была занята этим процессом, какой-то маленький участок мозга не преминул напомнить: "Воздух – это планета Юпитер, которая, как известно, состоит из газа. Удивительное совпадение!" Она запнулась, в ужасе от того, что собиралась совершить.

Когда она закончила, в воздухе повисло потрясенное молчание. Потом Фокслип сказал: