Поцелуй вверх тормашками - Дарья Калинина

Впрочем, Лиза не осталась в стороне. О ходе происходящего ее информировала верная Танька, неустанно висящая на телефоне.

– Твой Макс – он просто супер! – восхищенно сообщила она Лизе. – Мы с Игорем тоже подумывали о том, чтобы самим уже наведаться в гости к Андрею, но колебались. А Максим приехал и сразу же расставил все по своим местам. Пошли, говорит, к Андрею, я знаю один верный способ, как нам выкурить их оттуда. И они пошли. А я тут осталась, в машине.

– А какой способ-то?

– Мне он не сказал. Ой, мамочки! Кажись, пожар!

– Где? Где пожар? – перепугалась Лизочка.

– Да тут, в доме! Точняк! Ой, Лизка, что делается! Андрея дом горит! Дыму-то, дыму! Аж клубами валит! И какими черными! Страх смотреть!

Танька бросила трубку, и Лизочке осталось терзаться догадками. К счастью, Танька вскоре перезвонила.

– Ни за что не догадаешься, что твой Максим придумал, – возбужденно воскликнула она.

– И что же?

– Он где-то раздобыл дымовую шашку, сунул ее под дверь квартиры Андрея и поджег. Дыму повалило, ужас! Все соседи выскочили.

– А Андрей?

– И он тоже. Что он лысый, чтобы живьем зажариться? Впереди всех мчался. Никто же ведь не знал, что это ложная тревога!

– Наверное, пожарные приехали?

– Ну, приехали. И что с того? Работа у них такая, по вызовам ездить. Главное-то не это, а то что Андрей теперь у нас в руках.

– Попался?

– Сцапали ребята этого голубчика. Пока дым валил, они его аккуратненько так под белы рученьки взяли и в машину засунули. Сейчас твой Макс с Игорьком его в машине допрашивают. А меня на улицу выгнали, чтобы я им не мешала.

– Они его бьют?

– Ой, не знаю. Да и какая разница? Этот тип – преступник! В любом случае его надо наказать. О! Кажись, закончили. Игорь мне машет, чтобы я возвращалась. Ну, ладно, как узнаю что-нибудь, сразу же звякну.

На этот раз звонок от Таньки задержался. Лизочка ходила по квартире и от нетерпения грызла пальцы. Заинька была давно накормлена и уложена спать. Можно было бы уйти, но мама, как назло, где-то задерживалась. Но наконец она пришла. И Лизочка в тот же миг, ничего не объясняя, схватила свою куртку и вылетела из квартиры.

Но куда ей бежать? К дому Андрея? Но там ли еще ее друзья? И Лизочка позвонила Максиму. Оказалось, что никуда далеко бежать ей не надо. Вся компания, включая Андрея, была в магазине Максима.

– Приходи, я тебя встречу.

В подвальном помещении, где проводился допрос Андрея, было достаточно жутко и мрачно. Тут стояли вещи, которые Максим и его приемщики купили, так сказать, на вырост. Швейные машинки фирмы «Заря», советский фарфор и бытовая утварь. Тут же Лизочка увидела вязальную машинку, какая еще недавно стояла у них в квартире, до того как они отнесли ее на свалку.

И стиральная машина у них тоже такая стояла, пока ее не заменили на современную машинку-автомат. В старой машине нужно было сначала закладывать белье в один ящик, заливать мыльным раствором и ждать, пока простирается. Потом надо было включить слив, снова налить воды, на этот раз чистой, прополоскать, слить, снова прополоскать и переложить белье в соседний барабан для отжима.

Так что к тому времени, когда белье было постирано и отжато, Лизочка с мамой и сами чувствовали себя, как это белье, – выжатыми до последней капли.

Лизочка даже украдкой потрогала эту машинку. Уж не их ли это и есть? Машинка вроде бы была немножко другая, но все равно очень похожая. И когда-то она будет стоить много денег? Уму непостижимо. Так вот как, оказывается, можно заработать деньги, ничего не делая. Надо только найти склад для всякой рухляди. И через полвека можно озолотиться, сбывая эти раритеты коллекционерам старинных редкостей.

Пока Лизочка осматривалась и удивлялась, остальные вновь приступили к допросу Андрея, который пока что не желал колоться. И это даже несмотря на то, что на его смазливой физиономии отчетливо проступали следы пудовых кулаков Игоря. Тот тоже знал о таинственном исчезновении Вики, которое иначе, как новой трагедией, назвать было невозможно.

– Говори, гад, где Вика? Где девчонки? Где тетя Вера?

Каждый вопрос Игорь сопровождал внушительной оплеухой, от которой у Андрея беспомощно моталась голова. Смотреть на это было жутко и гадко одновременно. Но Лизочка понимала, что это необходимая мера, и просто отвернулась в сторону. Лучше уж разглядывать всякую рухлядь, чем видеть, как Игорь избивает Андрея. Хоть бы он его не убил! Господи, как же сильно он его лупит! Нельзя же так. В конце концов, Андрей тоже человек, а не боксерская груша!

Но когда Лизочка уже собралась остановить Игоря, она услышала голос Максима:

– Игорь, оставь его ненадолго. Мне кажется, он уже все понял и станет с нами разговаривать нормально. Так ведь, Дюша?

– Да! – выпалил Андрей. – То есть нет! Что вы от меня хотите?

Андрей с трудом шевелил разбитыми губами, красоты в нем значительно поубавилось. Но парень не был сломлен.

– Где девочки, Андрей? Где Таня и Тата?

– Не знаю я! Они мне самому нужны! Без них я не доберусь до бабкиных денег!

– Так-так, рассказывай, Андрюша, – мягко попросил его Максим. – Только учти, мы уже и без тебя многое знаем. Так что ты не финти и не увиливай. Почувствую, что ты врешь, Игорь снова за тебя примется. Ты ведь этого не хочешь?

Андрей попытался помотать головой, но боль заставила его отказаться от этой мысли. И он заговорил:

– Черт с вами! Все равно вижу, моя карта в этой игре уже бита. Девчонок нет, а значит, нет и денег, которые им завещала старуха!

Слушатели обменялись торжествующими взглядами. Все так, как они и предполагали. И даже Игорь, который вряд ли понял, что имеет в виду Андрей, приосанился и грозно засопел, поглядывая на парня из-под насупленных бровей.

Неизвестно, что сильней подействовало на Андрея – сам допрос или это многозначительное сопение, но он начал говорить много и охотно.

– Началось все с того, что наша бабушка Софа поссорилась со своей единственной дочкой – Альбиной.

– Постой, – перебила его Лизочка. – Не начинай со лжи.

– И не думал даже врать.

– А как понимать твои слова? Говоришь, «наша бабушка Софа». А потом говоришь, что ребенок у нее был всего один – Альбина.

– Правильно. Родная дочь у бабушки Софы была Альбина и родные ее внучки – это Тата и Таня. А мы с братом – это ее двоюродные внуки. Моя мама – племянница бабушки Софы.

– Теперь понятно, – успокоилась Лизочка. – Продолжай, пожалуйста, дальше. Из-за чего поссорились мать и дочь?

– Поссорились они не как-нибудь по ерунде, сцепились не на страх, а на совесть. У нас в семье все такие. Если уж ссорятся, то не на год или два, а на всю жизнь. К тому же бабушка Софа была главной в нашей семье. Такой уж у нее был характер, что все соглашались признавать ее старшинство. Ну, и она хотела, чтобы мы все уехали из страны.

– Кто мы?

– Вся наша семья, все Гольдманы.

Значит, фамилия Альбины в девичестве была Гольдман. Это уже потом она стала Альбиной Старостиной, взяв фамилию своего мужа.

– Мои родители не осмелились возражать бабушке Софе. Да и никто из наших родственников ей не возразил. Во-первых, потому что желание бабушки Софы совпадало с их собственными планами. А во-вторых, потому что уезжать всей кучей было не так страшно, как поодиночке.

– И что? Это было уже давно! Много лет назад! А мы тебя спрашиваем про Вику и ее дочек!

– И до них очередь дойдет, – отозвался Андрей. – Вы, русские, очень нетерпеливые. Привыкли получать все и сразу. Поучитесь у нас уму и терпению.

– Ты нас еще тут поучи, поучи! – снова выдвинулся вперед Игорь, и Андрей счел за лучшее вернуться к своему рассказу.

Бабушка Софа была уверена, что все продумала великолепно. Она бегала по инстанциям, искала доказательства своих еврейских корней, находила их и снова бегала по инстанциям, уже теперь хлопоча о новых документах на выезд для себя и своих родных. Наконец все было готово. Разрешение было получено, вещи и квартиры проданы. Семья могла эмигрировать, как и хотела бабушка Софа, вся целиком. Но тут возникла загвоздка. Ее единственная и горячо любимая дочь – Альбина неожиданно встала на дыбы.

– Не хочу уезжать отсюда! У меня тут есть все, а что у меня будет там?

Ее мать была достаточно проницательна, чтобы догадаться. Пойти на открытый бунт девушку кто-то заставил. И такой человек вскоре обнаружился. Им оказался нагловатый паренек из дурной компании, окончивший восемь классов и не имевший даже какой-нибудь работы. Что привлекло в этом индивиде умную и начитанную еврейскую девушку, сказать было трудно. Но Альбина наотрез отказалась следовать за своей семьей.

Произошла ссора, а за ней и разрыв. Альбина осталась в стране, которую предпочла своей семье. А все Гольдманы уехали туда, где, как они считали, ждала их лучшая жизнь и их историческая родина.

Там дела у всех сложились по-разному. Кто-то устроился вполне неплохо, кто-то похуже. Но жаловаться никто не осмеливался, все знали, что с бабушкой Софой разговаривать о новом бегстве бесполезно.