Здоровье человека. Философия, физиология, профилактика - Галина Шаталова

Одной из многочисленных задач, решаемых с помощью лечебного питания, и является восстановление присущего человеку видового химического состава клеток. Без этого любые разговоры о возвращении здоровья теряют смысл.

Сегодня разработано и применяется великое множество методик, а также лекарственных препаратов, помогающих вывести из внутренней среды нашего физического тела отходы его жизнедеятельности. Иногда меня спрашивают, как я отношусь к этим методикам и препаратам. В ответ всегда привожу известный всем афоризм: надо не бороться за чистоту, а перестать сорить. Применительно к нашему питанию это означает отказ от потребления тех продуктов, которые отрицательно влияют на клеточный состав нашего организма и особенно мозга в результате недостаточной фильтрации в тонком кишечнике и печени пищевых веществ. Проще говоря, речь идет о переходе на целебное питание. Но достаточно ли этого? Не будем забывать о том, что порочное в своей основе сбалансированное смешанное питание с его непомерно раздутыми пищевыми рационами вызывает глубокие анатомо-физиологические патологические изменения.

Желудок растягивается, в результате чего выстилающая его изнутри слизистая оболочка предельно истончается, что способствует атрофии желез секреторного аппарата желудочно-кишечного тракта с их как секреторной, так и экскреторной функцией.

Растянутый желудок вызывает и некоторые другие весьма неприятные последствия. Речь, в частности, идет о патологических изменениях клапана, отделяющего полость желудка от двенадцатиперстной кишки. Чем больше ваш желудок растянут, а он наверняка растянут, если вы придерживаетесь рекомендаций диетологов-калорийщиков, тем сильнее приоткрывается этот клапан, освобождая путь желудочному соку в двенадцатиперстную кишку, а желчи — из двенадцатиперстной кишки в желудок. В любом случае результатом могут быть самые различные хронические заболевания. Жестко ограниченное лечебное питание помогает вернуть желудку его естественный объем, составляющий, как уже упоминалось, 250–350 см3.

Но ведь пищеварительный тракт человека не начинается и не кончается желудком. Нашу пищеварительную систему можно сравнить с длинной дворцовой анфиладой комнат, отделенных одна от другой плотно закрытыми дверями-клапанами. Причем в каждой комнате, образно говоря, свой микроклимат, своя кислотная или щелочная среда, и если двери-клапаны между ними хоть чуть-чуть приоткрыты, возникают тяжелейшие хронические заболевания.

В первых главах этой книги я рассказывала о «чудесном» исцелении моей бывшей пациентки Светланы Кругликовой, в медицинской карте которой были записаны названия более чем пятнадцати хронических заболеваний, превративших ее по сути дела в полного инвалида. В их числе были и такие, как панкреатит, язва желудка, колит, гастрит, прямо связанные с нарушением работы клапанов желудочно-кишечного тракта, в первую очередь так называемого привратника, отделяющего желудок с его кислым желудочным соком от двенадцатиперстной кишки; а также баугиниевой заслонки, стоящей между тонким и толстым кишечником. Да и другие хронические болезни, как мы теперь знаем, так или иначе связаны с патологическими отклонениями физиологических функций наших органов пищеварения от нормы.

Стоило только вернуть их с помощью лечебного питания к естественной норме, ввести в режим дня двухчасовую гимнастику, ходьбу, а затем и бег, закаливающие холодовые процедуры, как здоровье Светланы сразу же пошло на поправку. Сегодня она, несмотря на пенсионный возраст, привлекательная, полная энергии, здоровая женщина.

Особое значение для нормализации деятельности пищеварительного тракта имеет полость рта. Отсюда в головной мозг поступает информация о составе пищи, на основе которой разрабатывается программа включения в процесс пищеварения органов желудочно-кишечного тракта, определяется состав выделяемых ими ферментов.

Пользуясь случаем, хочу сказать несколько слов о так называемом «раздельном питании», особенно популярном среди людей, которые не хотят избавляться от пагубного для здоровья человека пристрастия к мясу. Значительный вклад в ее развитие сделал известный американский гигиенист-диетолог Г. Шелтон, исследования которого, посвященные проблеме сочетаемости различных продуктов питания, не утратили своего значения и сегодня, хотя и с некоторыми оговорками. Отмечая несомненный терапевтический эффект раздельного питания, мы должны сказать и о том, что эффект этот носит кратковременный характер, а само раздельное питание стоит в одном ряду с другими средствами симптоматического лечения, применяемыми официальной медициной, поскольку при таком питании в рационах сохраняются животные белки — мясо и мясные продукты. Поэтому раздельное питание следует рассматривать как попытку соединить несоединимое — постоянное потребление мяса со здоровьем человека.

Однако отвергать на этом основании всю диететику Шелтона — значит вместе с водой выплескивать и ребенка. Вопрос сочетаемости растительных продуктов, потребление которых составляет основу основ и целебного, и, тем более, лечебного питания, никогда не утратит своей актуальности. Я только против вульгаризации его учения, против попыток выхолостить его научную основу и свести это учение к нескольким рекомендациям, умещающимся на листке писчей бумаги, на который хозяйка время от времени поглядывает, занимаясь домашней стряпней. При таком примитивном, малограмотном подходе к питанию людей и тем более к их лечению за бортом остается куда более важная проблема — проблема совместимости тех или иных продуктов питания с организмом вполне конкретного живого человека, особенно, если этот человек болен. Здесь не может быть готовых, типовых решений, пригодных на все случаи жизни, поскольку в мире нет двух абсолютно одинаковых людей. У каждого своя духовная, психическая, анатомо-физиологическая индивидуальность, требующая нестандартного подхода.

Чтобы вам яснее стало значение такого подхода, познакомлю вас с опытом лечения другой моей пациентки, которая 10 лет назад была практически приговорена лечащими врачами к смерти.

Приговор с отсрочкой исполнения

Речь в данном случае пойдет об известном педиатре, крупном администраторе Тамаре Михайловне Цыгало-вой. Всякий раз, встречаясь сегодня с этой энергичной, цветущей женщиной, вспоминаю как 10 лет назад ее впервые привел ко мне сын: ходить без посторонней помощи она практически не могла. Состояние Тамары Михайловны было ужасным: передо мной стояла до предела истощенная женщина с вздутым животом, через тонкие стенки которого с уродливо набрякшими венами («голова Медузы») просматривались бугры измененной печени. Такими были последствия ее двенадцатилетнего лечения после отравления грибами, вызвавшего гипертрофический цирроз печени. Тамара Михайловна буквально погибала, когда созванный в Центральном институте гастроэнтерологии консилиум решил, что продлить ее жизнь может только операция по удалению двух третей измененной печени, после чего оставшаяся треть, меньше затронутая болезнью, сможет какое-то время выполнять свои функции. Когда больная со свойственной ей прямотой спросила: «Ну, а жить-то я буду?», то в ответ услышала, что будет — и не меньше года.

Согласитесь, такой ответ вряд ли улучшит настроение любого из нас: жить в полном сознании того, что смертный приговор вынесен, и только исполнение его отсрочено на некоторое время, — нагрузка для психики человека непереносимая. К счастью, для Тамары Михайловны ей рассказали о моей лекции, с которой я выступала на биологическом факультете МГУ, поэтому она имела некоторое представление о моих работах.

Поскольку состояние больной ухудшалось с каждым днем, ее в конце концов привезли ко мне. При встрече я сказала, что с подобными случаями не встречалась, но учитывая безвыходность положения готова взяться за лечение, если Тамара Михайловна со своей стороны будет помогать мне. Скажу сразу: результат превзошел все ожидания, но путь к успеху был долгим и трудным. Главная трудность состояла в том, чтобы насколько это возможно, снизить поступление усвоенных пищевых веществ в печень, и тем самым ограничить функции больного органа. Но как добиться этого, если без пищи человек существовать не может, а пищевые вещества обязательно будут раздражать печень.

Выход был только один: насколько возможно ограничить количество потребляемой пищи при всемерном улучшении ее качества, что мы и сделали. Оказалось, что Тамара Михайловна нормально существует и ее болезнь не прогрессирует только тогда, когда она съедает в сутки не больше двух столовых ложек пшеницы. Никакие другие продукты в ее суточный рацион не входили. Разумеется, пшеница была пророщенная, т. к. ее отличает богатство питательных веществ, а также самых различных витаминов, содержание которых в десятки раз выше, чем в непророщенной.