Удар «Стрелы» - Александр Тамоников

— Правы, товарищ подполковник!

— Ну вот и хорошо!

Вошли санитары и начальник батальонского медицинского пункта. Капитан-медик спросил:

— Что у нас тут?

Увидел начфина:

— Ничего себе! Белова что, каток переехал?

Комбат ответил:

— Нет, Саша! Он у нас решил преодолеть полосу препятствий. Все время косил от спортивных мероприятий, а тут вдруг решился проверить себя. А тренировки-то никакой? Вот и результат! Не вписался в «амбразуру».

Начмед покачал головой, обращаясь к Белову:

— Что ж ты, Аркаша, без тренировки, один, да на полосу препятствий? Хоть солдата для страховки взял бы с собой. А ну-ка посмотрим, насколько серьезны твои раны?

Осмотрев начфина, капитан-медик изобразил удивление, он, естественно, понял, что на самом деле произошло с Беловым, но принял игру комбата:

— Нос и два ребра сломаны. Сотрясение мозга. Да, врубился в преграду, мимо очка на приличной скорости. На рекорд, что ли, шел, Аркадий? Удивляюсь, как сам, без посторонней помощи, до штаба со спортивного городка дошел?

Комбат сказал:

— А ему один старший лейтенант помог! Спецназовец, случайно оказавшийся рядом.

— Тогда понятно. Благодарить, Аркадий, старлея должен. Если бы не он, истек кровью к чертовой матери! Ну что ж, ребята, — начмед повернулся к санитарам, — грузите капитана на носилки, и в машину. Повезем в санчасть, лечить будем. Да осторожно, ребра не заденьте.

Начфина уложили на носилки, и бригада медиков с избитым Беловым удалилась.

Вьюжин поблагодарил подполковника:

— Спасибо тебе, комбат! Не забуду!

— Да ладно тебе! Ты мне вот лучше объясни, как это твой старший лейтенант сумел в доли секунды обезоружить моего лейтенанта? И ведь ремешок отцепил?! У вас что, специально этому учат?

— У нас многому учат. А в спецподразделениях служат уже наученные всему. И имеющие боевой опыт. А для того, чтобы разоружить противника, особых навыков не требуется. Ловкость рук, как говорится.

— Да, ребята у тебя боевые. С ними связываться — себе дороже выйдет.

— Это точно!

Разговор старших офицеров прервал дежурный лейтенант, получивший обратно свой пистолет вместе со строгим выговором.

— Разрешите, товарищ подполковник, обратиться к майору?

— Обращайся!

Лейтенант повернулся к Вьюжину:

— Товарищ майор, из вашего подразделения позвонили, попросили, чтобы вы срочно прибыли в свой кабинет!

— Да?

— Так точно!

— Начальство вызывает! А раз вызывает начальство, надо идти!

Он пожал руку комбату, еще раз поблагодарив подполковника за понимание и поддержку, похлопал по плечу лейтенанта, пожелав больше не попадать в неприятные истории, и, выйдя из штаба, направился к казарме расположения диверсионно-штурмовой группы «Стрела», просчитывая варианты, для чего он вдруг понадобился вышестоящему командованию. И ответа не находил. Впрочем, скоро прекратил это бесполезное занятие. На месте все узнает, так что смысла гадать не было.

Клинков встретил командира группы:

— Удивлен, Игорь Дмитриевич?

— Не без этого. Что-нибудь произошло? Ведь, помнится, совещание назначено на завтра.

— На завтра. Но и сегодня образовалась тема. Кстати, если не секрет, что ты в батальоне связи делал?

— Да какой секрет? Чуть было офицера не потерял.

Командир отряда удивленно взглянул на Вьюжина:

— Что еще случилось?

Вьюжин рассказал Клинкову о разборке Лебеденко с начфином батальона связи:

— В последний момент Мамаев успел обезоружить напарника.

— Думаешь, старлей пристрелил бы капитана?

— Без сомнения!

Клинков протянул:

— Да! Отголоски Новокоролевска, хотя и в иной обстановке Лебеденко и другой на его месте поступил бы так же! Хорошо, говоришь, отделал местного ловеласа?

— Лучше некуда! Шнобель свернул, ребра поломал, фонарей наставил!

В глазах Клинкова блеснули одобрительные искринки, а может, Вьюжину это показалось:

— Комбат, наверное, намерен дело в военную прокуратуру передать?

— Нет! Он сам не особо привечает собственного подчиненного. Обещал замять дело.

— Значит, мое вмешательство не требуется? А то мы быстро решим вопрос.

— Нет, не требуется!

— Ну и хорошо!

Майор взглянул на полковника:

— Так что за тема образовалась, Сергей Сергеевич?

— Да дело одно нарисовалось. К нам отношение не имеющее, но я решил забрать его под себя. С милицией договорился.

— О чем вы?

— Понимаешь, Игорь, твои ребята находятся во власти синдрома неудачи, вины необоснованной, что снижает боеготовность группы. Встряхнуться им не помешает. Вот я и решил взять у милиции одно дело. Точнее, акцию.

— И что за акция?

Полковник объяснил:

— В Москве в одной из квартир пятиэтажного дома по адресу ул. Федосинская, дом 7/9, кв. 18 собралась банда нашей славной молодежи. Три парня и две девушки в возрасте от 17 до 22 лет. Хата принадлежит главарю, досталась ему по наследству. Ребятишки — наркоманы. Нигде, естественно, не работают, а на героин «бабки» нужны немалые. Вот и промышляют грабежами. Вооружены! У главаря «ПМ», у пацанов по «Сайге», девочки имеют газовые стволы. По оперативным данным милиции, задумали ребятишки грабануть обменник в центре. Тачка у них есть, «девятка» старенькая. Девицы сейчас возле обменного пункта, который банда выбрала объектом нападения. Милиция пасет их. Нападение назначено на 18.00 перед закрытием пункта и сдачей денег инкассаторам. Время оперативники установили, прослушивая переговоры наркош по мобильникам. Но нападение не состоится. Потому как бойцы твоей «Стрелы» предотвратят его!

Вьюжин покачал головой:

— А стоит нам не в свои дела вмешиваться? Милиция и сама справится.

— Конечно, справится, но я же сказал, наших ребят встряхнуть надо, чтобы успешной акцией, пусть и мелочной по нашим меркам, дух поднять. А то они у тебя окончательно скиснут.

— В принципе вы правы. Я согласен! Банду возле обменника во время попытки ограбления брать будем?

— Нет! Это опасно! И неудобно. Слишком людное место. Если бандюки откроют огонь, то могут зацепить прохожих, а нам невинные жертвы не нужны.

Вьюжин вздохнул:

— Это точно! Значит, отрабатываем хату?

— Да! Девочек милиция повяжет, а вот пацанов придется на квартире брать.

— Что собой представляет квартира? Какой этаж?

— Этаж первый, но на окнах решетки, да дверь массивная металлическая. Квартира двухкомнатная. Окна выходят на улицу, рядом с подъездом, вторым подъездом.

Майор проговорил:

— На улицу, это хорошо. А дверь? Ерунда. Как и решетки. Когда прикажете провести захват наркоманов?

— Как только будешь готов к штурму. Убытие на Федосинскую через час! На месте оцените обстановку и решите, как работать. При необходимости получите любое обеспечение. Свяжешься со мной и скажешь, что требуется. Тут же получишь.

— Понял!

— Итак, сейчас у нас 13.40. В 15.00 — выезд. Я поехал в штаб отряда, ты собирай своих орлов. Лебеденко можешь оставить, он уже, судя по твоему рассказу, стравил пар. Но решай сам, кого привлечь к акции. Возле дома, с торца, вас встретит капитан милиции. Фамилия его Орлов. Он отвечает за контроль над объектом. Передаст его вам, обеспечив на время акции отсутствие возле дома случайных прохожих. Все ясно, Игорь Дмитриевич?

— Как белый день, товарищ полковник!

— Ну и добро. Связь со мной по необходимости, после окончания акции — доклад, как положено. Работать в щадящем режиме, но если бандиты первыми откроют огонь, отвечать тем же. «Газель» подойдет через полчаса. Проводи до парка боевых машин. Там оставил свою «Волгу».

Командир группы с командиром отряда покинули кабинет Вьюжина. Майор на выходе передал дневальному, солдату-срочнику, чтобы тот включил систему оповещения офицеров группы об общем сборе.

Лебеденко позвонил в дверь, поднявшись к себе на этаж. Дверь тут же открылась. Заплаканная Аниса отошла в глубь прихожей, с болью, сожалением и любовью глядя на мужа. Старший лейтенант захлопнул дверь, прислонился к ней спиной:

— Ну, вот и все, Аниса. Твой обидчик получил по заслугам.

Молодая женщина приложила ладони к щекам:

— Ты убил его, Андрей?

— Если бы убил, то домой уже не вернулся бы. Ну, разве что только под конвоем, взять вещи на гауптвахту. Не успел! Ты среагировала оперативно, и Вьюжин с Мамаевым появились в самый последний момент.

Аниса со вздохом облегчения опустилась на пуфик:

— Слава богу! Ведь тебя теперь не будут судить?

— Не будут!

— Ты можешь наказать меня за самовольство, Андрей, но иначе поступить не могла. Не могла потерять мужа, единственного родного мне человека! Я ослушалась тебя, это недопустимо.

Старший лейтенант подошел к жене, прижал ее голову к себе, погладил волосы:

— Ну что ты, Аниса, о чем говоришь? Разве я могу наказать тебя? Я благодарен тебе. Ты спасла нашу любовь. И не плачь, все хорошо. Больше никто не посмеет не то что оскорбить, а приблизиться к тебе, я имею в виду чужих мужчин.