Шаг в пропасть - Юрий Иванович

Ну и вселяло оптимизм, что уже на втором километре от болота почва пошла сравнительно сухая и твердая. Уйти от одного, а потом нарваться на второе болото и долго петлять между ними без твердых ориентиров не хотелось.

И хорошо, что в данной местности как раз был разгар лета! А вдали от болота от усталых путников и надоедливая мошкара отстала. Сравнительно, конечно. Ибо несчастная Монро уже удвоилась в размерах из-за опухшего во всех местах тела.

Глава двадцать вторая

Лиходеи. Гептокар. Последний день июня, 2012

На сегодняшней встрече в Гептокаре первым появился Илья Воларов. Прибыл раньше срока на четверть часа, пожалуй, за минуту до того, когда в зале появился и председательствующий в Октаве Отто Грандж. И вместо приветствий начал с вульгарных оскорблений:

– Вы, уриной обмоченные уроды и недоделки! Перестраховщики и недальновидные кретины! Какого дьявола вы уничтожаете ценнейший материал для моих лабораторий? Как с вами еще надо разговаривать, чтобы ваши мозжечки стали работать хотя бы в одну десятую своего потенциала?!

– В любом случае – не так как сейчас! Козел! – словно плюнул ему в ответ покрасневший от злости Грандж. – Научись нормально и с уважением относиться к другим, тогда и к тебе, возможно, прислушаются.

– Уважать?! А за что?! Имеете заслуги в науке? Или в философии? Умеете читать древнюю клинопись или лечить прикосновением длани? Можете поразить противника убийственным ударом по сознанию или хотя бы проломить ему голову кулаком? Стоп! Последнее умение, я не сомневаюсь, есть у нашего негра. И то лишь потому, что он имеет большие кулаки и приличную массу тела. Но в остальном…

Решив не кипятиться и не вдаваться в скандальную дискуссию, Отто криво ухмыльнулся и перешел на издевательский тон:

– Дурак ты, Илюша, и не лечишься. Помнишь некую поучительную историю, написанную Мери Шелли? Вот и тебе такое же постыдное послесмертие грозит, как доктору Франкенштейну. Добалуешься со своими «кроликами», проснувшись однажды у них на зубах; захочешь вернуть все вспять, да поздно будет.

Воларов от гневного настроения резко перешел к смешливому.

– Ну ты даешь! Нашел с кем сравнивать! Ты ведь тоже у меня бывал и сам признавал, что выбраться с острова-крепости без моего согласия можно только в виде фарша или фекальных удобрений. Мои «кролики» у меня под жесточайшим контролем и маршируют почище обезьян в твоей гвардии. И уж тебе ли не знать, что ныне доставленные каждому в его резиденцию гипребеши как раз и доведены до ума благодаря моим стараниям и массе накопленного материала. Как раз опыт наблюдения за тысячами «кроликов» и дал возможность создать эти благословенные машины настолько мощными и настолько действенными.

Во время последнего предложения, с интервалом в секунду, появились китаец Чонг Жолчо и грек Палий Таикос. Поэтому дальнейший монолог только усилился обвинительным пафосом:

– И вы должны соображать: если внутри контролируемой устройством толпы вдруг окажется хотя бы один человек с непонятными для нас паранормальными способностями, он при наложении полей воздействия может сбить калибровку тройственной настройки и выбить из управляемых подсознаний одно, а то и все три гипнотических внушения. И тогда вся поставленная перед миллионной толпой задача летит к чертовой матери! Дальнейшая реакция становится непредсказуемой, и хорошо, если они при взрыве своего агрессивного бешенства поубивают друг друга.

В этот момент за столом появился чернокожий Айрих Вонг, и палец Ильи направился именно на него.

– А вы, недалекие разумом шизофреники и ошибки природы, не хотите понимать, насколько опасна неподконтрольная, сошедшая с ума толпа. И опасна именно для вас! Вместо того чтобы дельно со мной сотрудничать и выполнять мои совершенно несложные для вас просьбы, вы объединились в своей косности и тупом непризнаниии очевидных истин. И, словно недоразвитые дети, ставите палки в колеса собственного благополучия и безопасности! Чего только и стоило: поймать мне этих экспертов и предоставить для плановых исследований, так нет – и это дело благополучно просрали! Словно страусы, прячете голову в песок при виде опасности и не желаете элементарно задействовать свое воображение.

Шумно пыхтящий негр наконец разозлил себя до нужной кондиции и, сжимая пудовые кулачищи перед собой, рыкнул оглушающим басом:

– Следи за своими словами, белый ублюдок! А не то я тебе мозги вправлю на место, попутно и шею свернув!

– Ты?! – Илья вскочил на ноги и, упираясь руками о стол, склонился с оскаленным лицом вперед. – Да ты только и можешь, что пробить у себя в заднице вторую дырку да насыпать туда соли! А протянешь в мою сторону руку – сам ее и проглотишь! Рубероид некрашеный!

Про своем росте в сто восемьдесят восемь сантиметров и весе под сто десять килограммов, Воларов смотрелся против чернокожего гиганта словно стройный юноша против зрелого бойца. Но не было секретом, что в боевых искусствах русскому не было равных. По крайней мере, никто из восседающих за данным столом не рискнул бы с ним сойтись в очном поединке. Сами не раз просматривали видеозаписи боев без правил, где Воларов шутя, но со страшными последствиями для противников расправлялся и не с такими громилами, каким выглядел Айрих Вонг. Вдобавок показушная грубость негра, его кичливое горлохватство и уголовные замашки служили ему только для того, чтобы скрыть природную трусоватость и мнительность при применении силы.

Конечно, сам факт драки между соправителями был невозможен изначально, и для этого имелись все должные тормозные системы, внедренные каждому в сознание и контролируемые высшими силами, но вот попугать и покричать друг на друга они всегда могли в свое полное удовольствие. Только вот русский отморозок умудрялся еще и так попугать, что его противник, даже будучи в виртуальном теле, постарался избежать дальнейшей конфронтации и перевести все в шутку:

– Хо! Да ты никак тренируешься возглавлять те самые толпы сумасшедшего народа? Тогда зачем нам гипребеши? Запускаем в любую страну нашего Илюшу, и он легко сокрушает политические устои и меняет многовековые традиции. А нам только и останется что занять место на трибуне и рукоплескать нашему научному гению. Браво! Браво!

Осознав, что негр струсил и пытается сохранить при отступлении лицо, Воларов не стал добивать оппонента едкими эпитетами или кривить презрительно лицо. Потому что смысла хвастаться такой постыдной и легкой победой не видел. В завершение их горячего диалога за столом появились еще двое соправителей. Вначале вальяжный от собственного величия и раздутого самомнения Шедон Арафи, приветственно помахавший жирной ладошкой всем присутствующим, а потом и запоздавший сингапурец Стенли Горпс. Восьмой соправитель дал сообщение заранее, что занят и поучаствовать в совещании не сможет.

Поэтому завершающие фразы своего обвинения Илья Воларов произнес сухим и официальным тоном:

– Еще раз, господа хорошие, и прошу, и требую: всех людишек с паранормальными способностями или только с подозрением на них вылавливать во что бы то ни стало и живьем доставлять ко мне! Иначе мы так до конца и не сможем проследить должное воздействие наших гипребешей на человеческую психику. Для этого нужны те самые подопытные «кролики», которых вы все безжалостно уничтожаете.

После чего, нахмуренный и злой, уселся на стул. Сразу ему вот так с ходу возразить или воспротивиться осмелился только Шедон Арафи, брезгливо сморщив раздутое от ожирения лицо:

– Помнится, у тебя уже была одна стая подобных людишек. Куда она подевалась?

– Расходный материал! – огрызнулся Воларов. – Должен и сам понимать, такие экземпляры долго не выживают.

– Ну так тем более, зачем ты кипятишься? Представь себе, что и эти трое померли не от руки наших послушников, а под уколами твоих прекрасных медсестер. Представь и забудь. Воспылай преддверием ожидания! Прочувствуй грядущие перемены! Ибо нас впереди ожидают непередаваемые ощущения, грандиозные преобразования и уникальные для нас четыреста лет жизни. Мы станем божествами, мы будем творить новые цивилизации, мы обретем немыслимое величие. Конец света и гибель цивилизации в этом году станет лично для нас отправным пунктом бессмертного величия! Но ведь наши избранные послушники выживут. И поверь мне, я лично для тебя выращу у себя в прериях Северной Америки истинных, настоящих шаманов и подарю целое стадо для твоего зверинца на острове. Вот и вся простота нашего бытия! А ты сожалеешь о каких-то трех жалких, никчемных песчинках, отсутствия которых никто и не заметил.

Сибарит и философ, заядлый поклонник возрождения племен диких индейцев и восстановления прерий в их первобытной красоте, Арафи любил и умел пофилософствовать на любые темы. Как правило, он всегда при встречах умел сгладить любые острые углы в спорах и несколькими вовремя сказанными словами примирить не на шутку разошедшихся соправителей. И его, несмотря на несколько непрезентабельный внешний вид тридцатилетнего толстяка, остальные непроизвольно уважали, ценили и прислушивались. Даже такой, как Илья Воларов, еще ни разу не нахамил Шедону в глаза и не обозвал его грубыми словами. Причем подноготную такого отношения никто и никак не мог разгадать. Одни думали, что у Арафи голос с даром внушения, другие видели разгадку в огромном жизненном опыте. Как-никак, сто десять лет прожил! Пусть даже толстяк был младше старейшего в Октаве китайца всего на год, но вот за плечами у себя имел сразу три биографии: диктатора, султана и высшего политического правителя. А значит, наверняка на подсознательном уровне чувствовал, что сказать, знал, как утешить, и соображал, как отвлечь внимание не только одиночного собеседника, но и большой группы людей. Плюс ко всему, он еще считался основательно подкованным в научном плане и, пожалуй, был единственным, кто вдумчиво поддерживал некоторые авангардистские проекты сумасшедшего Ильи Воларова.