Будущее в тебе. ЛЕД и ПЛАМЯ - Олег Кожевников

 Глава 16.

Двигались мы цепочкой по одной лыжне. Впереди, метров за тридцать от остальных, периодически меняясь местами, шли Кукин и Якут. Это были, пожалуй, два наших самых лучших лыжника и следопыта. Оба, в довоенном прошлом, профессиональные охотники, оба из Восточной Сибири. Только один по внешности типичный русак, а во втором сразу было видно азиатское происхождение - мужик небольшого роста, с изрядно приплюснутым носом и раскосыми глазами. За этим передовым дозором двигался я, за мной Шерхан, замыкал нашу колонну Кузнецов.

Даже на близком расстоянии нас было невозможно отличить от финнов. Такие же маскхалаты, тулупы, шапки, оружие и лыжи. Подозрение мог вызвать только вид Якута, но, в конце концов, на севере Финляндии тоже встречались узкоглазые аборигены. В нашем случае его вид, как это не парадоксально звучит, наоборот, мог пойти нам на пользу. Финны подумают, что русские не настолько же тупы, чтобы в группу дальней разведки включить человека, сильно выделяющегося своей азиатской внешностью. Значит, это - свои, и маленький человек - тоже гражданин Финляндии. Тем более, вся экипировка соответствовала стандартам Финской армии.

Если бы кто-нибудь нас издали разглядывал в бинокль, то в первую очередь, бросалось бы в глаза оружие. Но и тут в нашей группе всё было в порядке. Первые два лыжника были вооружены финскими винтовками, остальные - автоматами “Суоми”. Кстати, об этом автомате - мне он очень понравился, а именно - своим высочайшим качеством. Ещё ни разу, за всё время его эксплуатации, даже в неумелых руках моих бойцов, не было ни одного сбоя или перекоса патрона. Автомат работал, как швейцарские часы. Он был очень внешне похож на ППД, который я хорошо изучил в Эскадроне. Правда, присутствовали некоторые конструктивные особенности и отличия. Патронный диск был похож на диск нашего ППД. Этот магазин барабанного типа вмещал 70 патрон ( 9х19-мм “Парабеллум”). По моим личным впечатлениям, этот автомат стрелял гораздо кучнее ППШ, и прицельная дальность его была больше. Всё бы хорошо с этим автоматом, но имелся там очень большой недостаток. Уж очень тяжёлым и громоздким было это оружие. Я специально взвешивал его на весах, которые брал у Бульбы. Его вес вместе с барабанным магазином был больше семи килограмм. Одного диска с патронами для неопытного стрелка хватало на несколько минут боя, а в бою таскать с собой большой запас этих магазинов было невозможно. Поэтому я был очень рад, когда мы на егерском блокпосту обнаружили большое количество коробчатых магазинов. Ёмкость этих пеналов была - 50 патронов и их было гораздо удобнее переносить. Тем более, мы нашли у егерей и штук двадцать разгрузочных жилетов. Да и сам автомат, снаряженный этим магазином, было гораздо удобнее носить. Закинул за спину, и никаких проблем, и никакая выступающая часть не давит тебе на позвоночник.

Одним словом, все автоматы в нашей группе были оснащены коробчатыми магазинами, а всего их было по десять штук на каждый ствол. Кроме этого, было по четыре гранаты на брата и по три килограмма продуктов. Всего, с разными мелочами, каждый из нас тащил 35 килограммов груза. Мелочи это были относительные, без них выжить несколько дней в зимнем лесу было затруднительно. Например, у егерей мы нашли очень интересную вещь для ночёвки прямо в снегу. Это было довольно большое стёганое одеяло с набивкой из гагачьего пуха. По краям у него были тесёмки, если их связать, из этого одеяла получался большой мешок. Как рассказали пленные, забравшись в этот мешок, можно было отлично выспаться даже на сильном морозе. Мы назвали это приспособление - спальным мешком. Везли мы и керогаз с запасом керосина. Таким образом, подготовлены мы для выполнения этого задания были весьма неплохо. И основная заслуга в этом была нашего старшины. Бульба ничего не пожалел для нашей группы. Я думаю, что разведгруппы дивизии, а может даже и армии, были оснащены похуже, чем мы.

Такие вот мысли иногда возникали в моей голове, но в основном весь организм был настроен на движение и постоянный контроль за окружающей местностью. Каждый час мы делали остановки. В середине дня устроили привал, вскипятили в котелках воду на чай, открыли на каждого по банке тушёнки. Перекусив, отдохнули ещё минут двадцать и двинулись дальше. Судя по карте, если двигаться, объезжая все населённые пункты, нам до намеченной цели нужно было пройти 37 километров. Именно такой маршрут движения я выбрал. Пока он был оправдан. За всё время нам не встретился ни один человек. Даже свежих лыжных следов мы ни разу не пересекали.

До предполагаемого района окружения, приданных моторизованных частей и двух батальонов 44 дивизии, мы добрались только к ночи. На ночёвку расположились километрах в трёх от дороги к посёлку Раате. Перекусив и определив порядок смены часовых, я выкопал в снегу нору, забрался туда и закутался в спальный мешок. Дежурили по два человека, смена наступала через час двадцать. В этом наряде не участвовали только два человека - я и Шерхан. На Асаенова были возложены обязанности кашевара, ну а я не дежурил из-за своего командирского статуса.

Подъём был в 7-00. Встали все дружно, выспались в этих финских спальных мешках просто отлично. Шерхан поднялся раньше всех и приготовил горячий завтрак. В 7-30 мы уже выступили на обследование дороги. Я намеривался вдоль этой трассы дойти до следующей деревни, там взять языка, которому и задать все интересующие меня вопросы. По имеющимся у меня данным, именно по этой дороге двигался бронированный кулак 44 дивизии. А встал он как раз у Раате, наткнувшись на укрепрайон финнов.

К дороге мы выдвигались двумя колоннами, впереди каждой ехали наши следопыты. Видимость была отличная, снега не было, температура была не ниже пятнадцати градусов мороза. В общем, жить можно. Перед самой дорогой с нашей стороны был какой-то высокий вал. Посмотрев на него в бинокль, я ужаснулся. Этот вал был образован сваленными друг на друга трупами наших солдат. Сверху всё это страшное сооружение было присыпано снегом, но, всё равно, из-под снега выступали части тел в красноармейской форме. Эти сволочи, финны, даже не удосужились похоронить погибших солдат. Просто, освобождая для проезда полотно дороги, накидали тела вдоль обочины.

От увиденного, яростью переполнилось всё моё существо, заставляя бешено биться, ставшее совсем уже не добрым, сердце. Хотелось в клочья растерзать, первого попавшегося на глаза финна, и совсем не важно - военный он, или гражданский. Однако, загнав все эмоции вглубь себя, я приказал начать движение вдоль дороги. Было заметно, что другие бойцы, увидев этот вал из тел погибших наших братьев, испытывают чувства аналогичные моим.

Минут через тридцать нашего движения, мы упёрлись в ещё одну дорогу, пересекавшую трассу. Остановившись перед ней минут на десять, чтобы хорошенько оглядеться, мы направились вдоль этой новой дороги. Это решение возникло у меня спонтанно. В принципе, мне было всё равно, где брать языка. А эта дорога явно вела в какой-то небольшой населённый пункт. Во-первых, она была не чищена, а во-вторых, следов на ней было мало. Якут определил, что на этой дороге имеются следы только двух санных экипажей. К тому же, они проехали совсем недавно, уже после выпавшего ночью, небольшого снежка.

Я посчитал, что для нас гораздо безопасней захватить пленных вдали от оживлённой трассы. И даже местный житель, ещё лучше, чем военнослужащий. Наверняка, он больше осведомлён о том, что здесь случилось. Всё-таки, прошло уже почти две недели, как с моторизованными частями и двумя батальонами 44 дивизии, пропала всякая связь. Финские военные подразделения, которые здесь находились в то время, спокойно могли направить куда-нибудь в другое место.

Километра через три впереди идущий Якут поднял руку и остановился. Мы тоже остановились и рассредоточились. Я, пригибаясь, подкатил к нашему следопыту. Якут, прислонившись к дереву, смотрел вперёд по ходу нашего движения в бинокль. Как только я приблизился, Якут опустил бинокль, повернулся ко мне и сказал:

- Однако наших там здорово потрепали, танков и подбитых машин полно. Дорога совсем перекрыта, вон, даже финские сани стоят, проехать не могут.

Я посмотрел в указанном направлении в свой бинокль. И пришёл в ещё большее ошеломление, чем час назад, когда увидел вал из мёртвых красноармейцев вдоль обочины центральной трассы. На этой дороге всё выглядело гораздо страшней. Кроме лежащих на полотне мёртвых тел, повсюду стояли сожженные танки Т-26, бронемашины, тягачи с орудиями и грузовые автомобили. Зрелище последствий нашего поражения было просто жуткое. Правда, разглядывая эту картину, я заметил некоторые несуразности. Меня очень удивило то, что техника и лежащие трупы не были засыпаны снегом, но потом я увидел причину. Вдоль этой уничтоженной колонны ходило семеро финнов в военной форме и мётлами счищали снег со сгоревшей техники и лежащих трупов. Немного в стороне стояло ещё три человека, но они были одеты в гражданское. У двоих из них в руках я разглядел фотоаппараты, а у третьего на плече висела кинокамера.