Брачное ложе - Клаудиа Дэйн

В эту секунду в комнату вошел Эдмунд. В маленьком помещении собралось столько народу, что казалось, скоро нечем станет дышать.

Элис не обратила на него ни малейшего внимания. Ульрик открыто стоял перед ним, на его лице не было и тени вины, которой, впрочем, он и не чувствовал. Взгляд Эдмунда стал таким же хмурым, как и у лорда Дорни.

– Леди Изабель, – сказал он, глядя на Элис и Ульрика. – Лорд Ричард интересуется, готова ли ванна.

– Ты же видишь, что нет! – Изабель уже устала от того, что они разговаривают так, будто ее здесь нет. – Передай своему лорду, что я сама со всем справлюсь и у него нет необходимости наставлять меня и учить, как должна поступать хозяйка замка. А лучше скажи ему, что меня всему, чему было нужно, научила в свое время леди Бертрада.

Ей должно было быть стыдно за то, что она так открыто проявляет свои чувства в присутствии гостя, но, казалось, никто не осуждал ее за это.

– А теперь покиньте комнату все, я хочу привести ее в порядок, – распорядилась она, разгоняя присутствующих.

Эдмунд ушел сердитый, внутри у него все кипело. Элис вышла с улыбкой на устах, а Ульрик бодро покинул комнату, не выказав никаких эмоций. Если бы не появление Эдмунда, она была уверена, Ульрик и Элис ушли бы вместе.

Изабель почувствовала отвращение ко всем.

Элис должна довольствоваться человеком, предназначенным ей в мужья. Так следовало поступать и самой Изабель, но она, ослепленная Ричардом, преследовала его, в то время как он был влюблен в другую. Та самая женщина, которая наставляла ее, учила быть истинной леди, владела сердцем Ричарда.

Срывая с кровати грязное покрывало, Изабель могла только сожалеть о том, что Бог услышал ее молитвы.

– Господь исполнил желание сердца твоего. Где же твоя радость? – спросил отец Лангфрид.

Она уже закончила подготовку комнаты, приказав слугам убирать и чистить. Изабель выговорила им за то, что они не следили за своими обязанностями держать комнаты в чистоте. Также выяснилось, что чистое белье давно закончилось, и молодая хозяйка как раз направлялась к прачке, чтобы спросить, почему та так небрежно относится к своим обязанностям, когда отец Лангфрид остановил ее. Она не могла ответить на его вопрос. Ее радость? Она испарилась, исчезла на брачном ложе вместе с ее девственностью. Но Изабель, конечно же, не поведает священнику о том, что выяснила в свою первую брачную ночь. Исповедник Ричарда знал обо всем, и он был единственным человеком, который должен был это знать. Разумеется, Ричарду не следовало рассказывать об этом ей, и Изабель не могла решить, сделал он это из жестокости или из-за своей ранимости. Отец Лангфрид узнает об этом из уст самого Ричарда, если тот еще не рассказал ему, или не узнает вовсе.

Но отец Лангфрид явно вознамерился помирить их, а чтобы сделать это, он должен знать причину их размолвки.

– Дело в том, что брачная ночь не оправдала твоих ожиданий? – спросил он.

– Да, – ответила она, стараясь скрыть сарказм, – не оправдала.

Казалось, этот ответ успокоил Лангфрида. Теперь по крайней мере он знает, отчего она перестала смеяться.

– Говорят, что в первый раз всегда так бывает. Со временем ты к этому привыкнешь и, может быть, даже научишься получать от этого удовольствие.

Невозможно. Она больше никогда не позволит Ричарду приблизиться к себе. У нее в голове все еще звучал ее собственный голос, молящий о прощении, ее заклинания, ее слезы. Пусть вместо этого он снова спит с леди Бертрадой.

Нет, она не это имела в виду. Просто в ней кричал ее гнев, ее боль. Она вовсе не хотела, чтобы Ричард снова так сильно согрешил. И уже не важно, как сильно он обидел ее, какую причинил ей боль. Но правда в том, что он не хочет ее. А она никогда больше не позволит себе хотеть его.

Ничего этого она, конечно же, не сказала отцу Лангфриду, но он, казалось, каким-то образом все же догадался о ее чувствах.

– Ты будешь, Изабель. Ты должна. Такова супружеская жизнь. Он твой лорд. Ты должна добровольно подчиняться ему.

– Я уже подчинилась, – сказала она, ускорив шаг в надежде обогнать его.

– Добровольно, – повторил он. – Для твоей же пользы.

Для своей пользы она избежит брачного ложа, а вместе с ним и Ричарда.

– Прошу простить меня, отец, но мне надо поговорить с Элфридой о прачечной.

Изабель хорошенько отругала вполне заслужившую разнос Элфриду за то, что та пренебрегает своими обязанностями, и у нее это хорошо получилось, так как она была не в лучшем настроении и готова была рвать и метать. Все это время отец Лангфрид ждал ее возвращения. Он твердо вознамерился закончить начатый им разговор, в то время как Изабель не менее твердо решила избежать его. Она спешила в часовню, а Лангфрид шел следом за ней, обсуждая ее отношения с мужем.

Изабель это было очень неприятно.

– Ты понимаешь, что только мужчины получают удовольствие от первой близости с женщиной.

Она не удивилась этому, учитывая то, какую судьбу Господь определил ей в последнее время.

– Женщины, которым посчастливилось иметь мужа, особенно такого, как у тебя, начинают тосковать по прикосновениям своего супруга, это просто дело привычки…

Такого, как у нее? Который не хочет ее и думает о другой? Нет, Ричард никогда не прикоснется к ней снова.

– Тебе не хочется иметь ребенка? – спросил он, глядя в ее тихое угрюмое лицо. – Если ты откажешься от удовольствия, которое подарит тебе супружеская постель, у тебя не будет детей.

– Не будет? – Она заговорила в первый раз за весь их путь в часовню.

– Нет, – раздраженно сказал он. – Пока ты не научишься получать от этого удовольствие, у тебя не будет детей.

Ребенок. Да, она хотела иметь ребенка. Она никогда не будет обладать Ричардом, но он может подарить ей ребенка. Один ребенок – вот все, что от него требуется. Он не сможет дать ей ничего более, так пусть даст ей хотя бы это.

– Как я могу получить от этого удовольствие? – спросила она, пристально глядя ему в глаза.

Лангфрид покраснел.

– Я не могу ответить на твой вопрос.

– Я не буду спрашивать Ричарда! – перебила она, зная, что именно это предложит Лангфрид.

– Ричард найдет способ, – произнес он. – Ты должна вверить себя его заботе. Он твой муж. Он узнает, что нужно сделать, чтобы ты достигла этого.

Она вряд ли могла бы последовать этому совету, но Изабель оставила свои замечания при себе. Хотя ей и не надо было ничего говорить: все ее чувства были ясно написаны у нее на лице.

Глава 20

– Вы не присягнули мне в верности, – сказал Ричард.

– Я сделаю это. Просто я хотел верно служить вам, – ответил Луи.

Они были одни в большом холле. Яркие лучи солнца хорошо освещали каменные стены, а мерное и успокаивающее воркование птиц, чьи гнезда примостились в узких окошках под потолком, радовало слух. Ричарда радовали эти звуки, чего нельзя было сказать о словах Луи.