Великие романы - Борис Бурда

Вот оно, проклятие Алкмеонидов, – как страшно оно поразило Периклов род! А афинян-то за что – они ведь не Алкмеониды? А за их собственную глупость и зверства – чтоб думали, за что голосуют… Давайте запомним этот прискорбный нюанс демократии и подумаем – а все ли мы сделали, чтоб с ним не столкнуться? А Перикл его знает! Во всяком случае, давайте подумаем – а много ли толку было в идиотских запретах, которые двое любящих все равно нарушили, и от травли, которой их подвергли? В итоге всем стало плохо – и тем, кого травили, и тем, кто травил. Кому нужны общественные нормы, от которых всем только хуже? Мелким людишкам, которые не способны ничего создавать а только разрушать и пакостить. Не хотите об этом подумать и готовы их поддерживать? Тогда мы сами подумаем, кто вы такой. Правда, они опасны и могут натворить немало беды. Но об этом – следующий рассказ.

ПЕДРУ I И ИНЕШ ДИ КАШТРУ Девушка не нашего круга

Выдающиеся достижения ученых недавних времен привели нас, в частности, и к удивительному выводу, кажущемуся немыслимым для человека Средневековья: оказывается, что короли от своих подданных анатомически ничем не отличаются! Сведения о том, что только организм французских королей наделен неизвестным науке органом, способным лечить у подданных золотуху, современными исследованиями не подтверждаются. Все у королей совершенно так же, да и чувст ва практически те же, и любовь с ними порой случается, и ревность, и даже чего похуже. Вот только возможностей заключить избранницу в объятия не просто так, а законным образом у королей поменьше – штамп в королевский паспорт сотрудники королевского загса поставят только в том случае, если в анкетах невесты полный ажур. То есть папа король, мама королева, в родне до пятого колена никаких тебе герцогов или, страшно даже сказать, баронов (о простолюдинах сказать совершенно не страшно, просто ни у кого даже язык не повернется). Вот и выходит, что найти невесту себе по сердцу, а не папе по государственным соображениям королю на порядок трудней, чем прочим. Более того, запретный плод сладок, а соблазнительность плодов многовекового близкородственного скрещивания весьма сомнительна даже для знающего свое ремесло провинциального ветеринара. Может, ничего страшного и как-то перебьются капризные принцы: стерпится – слюбится? Кто так думает – послушайте.

Давайте поговорим сейчас о истории Португалии и сразу же столкнемся с тем, что разговор этот будет затруднен. Все знают, что Португалия – это где-то рядом с Испанией. Про Испанию знают очень многое, а о Португалии – почти ничего. И портвейн считают испанским вином, и Магеллана считают испанским мореплавателем – впрочем, служил он в Испании, но был португальцем, не забывайте этого.

Испания, как огромное раскидистое дерево, держит Португалию, как маленький кустик, в своей непроницаемой тени. А на этом кусте вырастали и вырастают отменные плоды. Что говорить, ведь было время, когда весь мир был разделен Папой Римским между Испанией и Португалией как между совершенно равными! Так что не все, что на Пиренеях, Испания. Послушаем сегодня и о Португалии. Если конкретней – о португальском принце и прекрасной испанке.

Имя нашего принца почти бразильское – мы ведь знаем, что не так уж мало в Бразилии донов Педро, так наш принц как раз дон Педру и есть, не зря же в Бразилии до сих пор говорят по-португальски. А у героини моего рассказа имя испанское – Инесса де Кастро, а в Португалии ее зовут Инеш ди Каштру. Португальцы шепелявят, а мы это плохо передаем и до сих пор не знаем, что знаменитый покоритель Индии дома звался Вашку ди Гама, а не Васко да Гама! Все это происходило в середине рыцарского и воинственного, ужасного и кромешного четырнадцатого века. Пиренеи были разделены на массу маленьких христианских государств: Кастилию, Арагон, Наварру, Леон и конечно же Португалию, страну, которая усилиями своего первого великого короля Афонсу Энрикеша Завоевателя еще с середины двенадцатого века стала независимым королевством. На престоле сидел законный монарх и отважный воин Афонсу Четвертый Храбрый. Видите, в Португалии Афонсу, а в Кастилии – Альфонсо, Альфонсо Одиннадцатый Кастильский. Ничего не поделаешь – нюансы произношения, которые мы обычно по темноте не учитываем. Так и пишем имя великого Пеле – Эдсон Арантес де Насименто – на испанский лад, и ссылок на его правильное имя – Эдсон Арантиш ду Нашименту – в Сети минимум в сто раз меньше, чем на испанизированное. Как мы уважаем Пеле, так и в футбол играем…

А вот отношения между двумя соседями-королями, Афонсу и Альфонсо, были сложны – имя вроде одно и то же, а произносится по-разному… Альфонсо испанский женат на дочери Афонсу португальского, а наследник Афонсу португальского, дон Педру – учтите, именно Педру, а не Педро, он же португалец, – женился на сестре Альфонсо, кастильской принцессе Констанции. Несмотря на тесное родство, короли время от времени ругаются и воюют, а когда мавры припекут, объединяются. В битве при Саладо они одерживают над маврами блестящую победу. Воевали бы с ними да блюли союз! Но в Средневековье так не бывает. Особенно в пиренейских государствах, где как только прижмет кастильский король какого-то рыцаря, он и сбегает к соседу в Португалию. Ну, так был он там, скажем, Санчо, а здесь стал Шаншу, – велика ли беда? Оказывается, не так уж и мала – влиянием кастильских дворян при его же дворе, тем паче при дворе его наследника, Афонсу весьма обеспокоен.

Может быть, при португальском дворе все как-то перемешалось бы и утряслось, да вот не угадала молодая португальская королева Констанция Кастиль ская с выбором фрейлины. Как отправлялась совсем молоденькая ко двору будущего жениха, португальского принца, так и прихватила с собой красавицу Инессу де Кастро, которая тут же стала в Португалии Инеш ди Каштру. Что делать, ну шепелявят португальцы, хоть убей! Поговаривают, что она – незаконная дочь испанского короля и, значит, сводная сестричка принцессы, у которой была фрейлиной. Можно этой истории не верить, но тогда она законная дочь дона Фернандо де Кастро, который в хрониках тех времен имел прозвище ЧеловекВойна и только и делал, что подстрекал Португалию к вмешательству в испанские дела. Так что не на счастье представили Инеш ди Каштру будущей королеве еще в детском возрасте. Да еще и ее прозвище: Лебединая Шея – хороший ли это знак для ее подружки-королевы? Ой, не очень…

Дальше события пошли, как часто идут. Века на дворе так себе – средние, и если наследнику престола понравилась красивая фрейлина его собственной супруги, даже у супруги, считайте, нет права голоса. Инеш ди Каштру становится возлюбленной принца, причем без всяких злоупотреблений служебным положением, тогда так же мало наказуемых, как и сейчас, – как говорят в наших краях, оба так хотели, что аж пищали! Бывает, скажете вы, более того, редко бывает не так. Все равно корону должен наследовать Фернанду, сын законной супруги. Правда, не дал Бог зажиться ей на этом свете: умерла совсем молоденькой. Ну так даруй ей, Господь Бог и Дева Мария, вечный покой на Небесах, но ведь сказать, конечно, страшно, а на язык так и лезет: «Все хорошо! Наследник престола есть, дама сердца у принца есть, не будет шляться с кем попало. Следующая жена будет вынуждена снова терпеть…»