Весна войны - Артем Каменистый

Воин, имени которого Либерий так и не вспомнил, неуверенно произнес:

– Пушка может поубивать и тех, кто там заперся.

– Все, кто не бросил оружие, – враги, – безапелляционно заявил Либерий.

– Это да, но ведь мы не знаем, кто там с оружием, а кто без.

– Не имеет значения. На взятие этого яруса Цитадели по плану магистра отведено полчаса. Если будем перед каждой дверью возиться с тараном, то до утра не закончим. Ты уверен, что никто за это время не успеет выскользнуть и добраться до казарм гвардии? Они ведь не так далеко отсюда, и у них тоже есть древнее оружие. Хочешь большой крови?

– Да нет, – отмахнулся воин. – Просто не по себе как-то. Я видел Саниса, мы с ним службу начинали. Покалечило его сильно, биота не помогла, сюда его перевели. Теперь он мертв. А ведь раньше нашим братом был.

– Братья бывшими не бывают, – хмуро заметил Либерий. – Я тоже видел тех, кого знал. И мне жаль, что так получилось с ними. Но Цитадель должна быть взята быстро, иначе нам придется воевать с гвардией конклава.

Иногда Либерий не понимал своих братьев. Кровь, бой, смерть и страх, что она пришла за тобой, а они находят время для не имеющих смысла разговоров.

В коридоре показалась целая процессия: впереди шагал брат, посланный за «артиллерией», за ним два воина двигались друг за другом, неся на плечах двухметровую черную трубу со сложенными сошками.

Узнав переднего, Либерий ухмыльнулся:

– Легда, я так и знал, что ты сменишь свой арбалет на это чудо.

Воин заулыбался, приветственно взмахнул рукой:

– Рад, что тебя не прикончили в той степи, брат.

– Я тоже рад. И за тебя. Говорят, ты там озеро крови выпустил запам?

– Да, пока болты были, веселился. Только потом ушел. Сейчас проверим, какова эта штучка в деле, – Легда погладил пушку. – Эту дверь вышибать?

– Эту.

– Тогда разбегайтесь все, может обломками зацепить, – предупредил Легда.

Пока расчет устанавливал ручную пушку, Либерий сделал попытку еще раз образумить запершихся:

– Эй! За дверью! Сейчас мы ее разнесем, и вас вместе с ней! Последний раз предлагаю: бросайте оружие и выходите!

– Либерий, ты, что ли?! – донеслось из-за двери.

– Да – это я!

– Что тебе пообещал Техно за предательство рода человеческого?!

– Все как раз наоборот: те, кто отдает вам приказы, ему продались. Мы пришли, чтобы очистить церковь от предателей!

– Предатель ты! Тебя ждет ад!

– Ад ждет вас! И прямо сейчас, если не сдадитесь! Все знают, как я поступаю с теми, кто покрывает слуг Техно! Ну?! Будете выходить?!

– Гори в аду! Ты не Либерий! Либерий сгинул в степи, а его телом завладел Техно!

– Да Техно плевать и на меня, и на мое тело! – взбеленился Либерий.

– Говорить с ними будешь или можно начинать?! – деловито поинтересовался Легда.

Либерий сплюнул, сделал пару шагов назад, приказал:

– Начинай. И все прикройте лица, щепками может по глазам врезать.

Пушка коротко пискнула, сигнализируя о зарядке боевого контура, и раздался резкий звук, ударивший по ушам, – будто кнутом хлестнули по тонкой доске. Вслед за этим послышался приглушенный протяжный крик как минимум тяжелораненого человека.

Либерий отвел ладонь от глаз и едва сдержал готовое вырваться ругательство: снаряд не разнес двери, а просто оставил в левой створке аккуратное отверстие. Подскочив, он сунул в него ствол карабина, выстрелил несколько раз, услышав еще один крик: кого-то зацепил. И опять заорал:

– Это было предупреждение! Последнее! Вы меня знаете! Я, Техно побери, тот самый Либерий! И если что-то сказал, то так оно и будет! Мы будем стрелять по двери, пока не превратим ее в труху, и вас вместе с ней! Даю минуту, и больше с вами говорить никто не станет!

Если среди засевших стражников есть фанатики, то вряд ли слова помогут. Но церковник надеялся, что на такую службу они попадают нечасто. Значит, богобоязненность у них не сказать чтобы очень сильная, а вот беречь свою жизнь воины, как ни странно, умеют получше, чем те, кто занят мирным трудом. Должны понимать, что их позиция превратилась в ловушку. Устраивать вылазку – это выйти в коридор, под стволы карабинов, пробивающих любые доспехи, будто их не замечая. Продолжать сидеть – это ждать, когда дверь разнесут из пушки, и хорошо, если при этом не покрошат всех, кто за ней прячется.

Стражники долго думать не стали:

– Либерий, мы готовы сдаться! Но здесь иерарх Риони со своим секретарем! Они заперлись в кабинете и говорить отказываются! Мы не можем заставить их сдаться!

– Хорошо, выходите сами! Только без оружия, и руки держите на виду!

– У нас двое раненых! Один идти не сможет, у него нога оторвана! Он без сознания!

– Оставьте его, мы о нем позаботимся! Выходите!

За дверью загрохотало – стражники начали разбирать баррикаду. Затем створки со скрипом разошлись, воины Цитадели потянулись один за другим, опустив головы и держа руки над головами ладонями вперед.

– Отвести их к остальным, и раненого унесите, – приказал Либерий.

На пороге он ступил в лужу крови, залившей усыпанными щепками пол, пошел дальше, оставляя за собой омерзительно выглядевшие следы. Все тем же прикладом постучал в дверь кабинета:

– Открывайте, иначе будем стрелять!

– Не заперто, – еле слышно донеслось с той стороны.

Либерий повернулся к оставшимся воинам:

– Ждите здесь, к двери не подходить, пока я не позову или шум не услышите.

Риони сидел за массивным столом, застеленным багровой скатертью. Секретарь, пухлый невзрачный человечек, затаился в углу, поблескивая оттуда перепуганными глазками.

А вот иерарх был воплощением спокойствия. Либерий, которого с этим человеком связывало очень многое, едва удержался от привычного ритуального поклона. Остановившись на середине кабинета, он заявил:

– Цитадель очищена от предателей. Но остались некоторые вопросы. Один из них – вы. Времени решать нет. Ответ нужен прямо сейчас.

– Ответ на что? – спокойно уточнил иерарх.

– Вы один из немногих людей, которых я здесь уважаю. И не только я. И один из тех, кто сделал меня тем, кто я есть. Как вы уже заметили, в Цитадели изменения. И не только в ней. На носу война, каких еще не было. Война против самого Техно. И нам нужны все силы. Вы один из тех, кто может успокоить гвардию. Я прошу сделать это, или нам придется воевать против нее, ослабляя себя. Вы ведь не хотите, чтобы против древних пошли уцелевшие в резне, которая может произойти? Не думаю, что уцелеет много, а древние не тот противник, против которого можно выступать малыми силами.

– Либерий, я тебя не понимаю. Совсем не понимаю. Увидев сейчас, решил, что тогда, в степи, ты, исчезнув, попал в плен, и слуги Техно тебя изуродовали, сделав своим орудием. Но нет, ты не похож на изменившихся. Тогда зачем все это? Ты и остальные предали абсолютно все. За всю историю церкви ни разу никто не поднимал руку на брата.