Укрощение цифровой обезьяны. Как избавиться от интернет-зависимости - Алекс Пан

Такое отношение вызывает у Фейнштейна легкое раздражение, но он с пониманием относится к тем, кто желает избавиться от цифровой зависимости, но не в состоянии подыскать слова для объяснения этого. Он поясняет, что когда люди говорят: «Я выключаю айфон на Шаббат», они не имеют в виду, что им надо восстановить нервные клетки, а получают духовную, эмоциональную и физическую пользу от такого перерыва. Однако же соблюдение традиционных ритуалов в глазах многих равнозначно отказу от современного образа жизни. Таким образом, «бесцифровая суббота» становится частью исторического переосмысливания Шаббата. Многие события религиозного календаря можно отринуть как артефакты эпохи аграрной культуры, требующие бессмысленного приложения усилий в условиях современности, но Шаббат - это единственный праздник, упомянутый в Пятикнижии, который не утратил ни своего значения, ни своей силы. Он неизбежен, а потому каждые пятнадцать лет предпринимаются попытки сделать его еще более значимым и более доступным. «Бесцифровая суббота» - самое недавнее явление в ряду таких попыток.

Меня радует мысль о том, что «бесцифровая суббота» - феномен всеобъемлющий, не связанный с доктринами и традиционными ритуалами. По-моему, важнейшей частью «созерцательного компьютинга» является осознание того, что именно приемлемо для нас.

Древние представления о традициях Шаббата весьма ценны, независимо от нашего вероисповедания и конфессиональной принадлежности. Впрочем, на первый взгляд не очень понятно, каким образом религиозные тексты помогут разобраться в проблемах, связанных с технологией. Вдобавок несколько тревожит сама мысль о необходимости изучения иудейских законов Шаббата.

Сам я совершенно не религиозен, а большинство моих друзей либо скептики-космополиты, либо слишком заняты работой, семьей, детьми и всевозможными хобби, так что времени на посещение церкви не остается. К религии я отношусь аналитически и рассматриваю ее с точки зрения антрополога: наблюдаю за поведением верующих, пытаюсь понять, как религия обогащает их жизнь, но сам к этому непричастен. Представьте мое удивление, когда я начал читать книгу раввина Авраама Хешеля «Шаббат и его значение для современного человека», написанную в 1951 году, и обнаружил, что глубоко проникся ее содержанием.

Книга не является руководством по соблюдению Шаббата, а подробно анализирует его скрытый смысл. Она до сих пор сохраняет блеск и многогранность изложения, а ее автор по праву считается одним из самых известных иудейских теологов XX века. Дэниел Невинс, декан Иудейской теологической семинарии в Нью-Йорке, говорит, что Хешель славится своим поэтическим стилем повествования, а Морли Фейнштейн называет его «сокровищем» и «Эйнштейном современной теологии».

Это сравнение срабатывает на двух уровнях: во-первых, труды Хешеля поистине гениальны, а во-вторых, так же, как и эйнштейновская теория относительности, «Шаббат и его значение для современного человека» - это книга о природе времени и пространства и нашего отношения к ним.

Хешель утверждает, что, несмотря на его обыденную привычность, в основу Шаббата заложены радикальные идеи. Шаббат базируется на принципе равенства - все, включая бедняков и слуг, имеют право наслаждаться днем отдыха (от работы освобождаются даже вьючные животные). Необычно и то, что святость приписывается определенному времени, а не конкретному пространству. Древние поклонялись местным богам, обитавшим в священных рощах, лесах или горах. В книге Бытие мир назван «хорошим», но день седьмой - «святым». По заключению Хешеля, иудаизм - религия времени, имеющая целью освящение времени, а Библия напоминает читателю, что всякий час исключителен и безмерно драгоценен.

Шаббат является вершиной ритуалов и ознаменований в иудаистской «архитектуре времени». «Смысл Шаббата заключается в праздновании времени», - отмечает Хешель. Празднование седьмого дня сосредоточивает в себе стремление предоставить верующим возможность прикоснуться к святому и вечному. Почти все важные даты иудейского календаря основаны на сельскохозяйственном календаре или реальных исторических событиях, но ритм Шаббата не связан ни со сменой времен года, ни с фазами луны - он имитирует цикл самого Творения, заставляет верующих взглянуть на время и пространство глазами Творца. По словам Хешеля, «суть Шаббата полностью отделена от пространственного, физического мира». Шаббат предлагает возможность настроиться на святость времени посредством «возведения дворца из души, радости и красноречивого молчания, которое напоминает о близости к вечности».

Хешель, продолжатель рода известных восточноевропейских раввинов, учился философии в Берлине и перед Второй мировой войной чудом спасся из нацистской Германии. Для него очевидна сила и мощь религии, рассматривающей мир через призму времени и не зависящей от места. Идеи Хешеля о времени, возобновлении и отношении Шаббата к повседневной жизни помогают нам уяснить, как добиться большего от «бесцифровой субботы».

Время Шаббат с его близостью к вечности и неприятием лихорадочных темпов политики и коммерции разительно отличается от времени, в котором новости и информация текут сплошным потоком, а финансовые транзакции и прочая онлайновая деятельность происходят мгновенно - в реальном времени. В конце 1950-х годов термин «реальное время» придумали компьютерные инженеры, конструировавшие сверхбыстрые системы анализа и обработки информации. Все началось с попыток создания компьютера, способного подражать действительности. Современные компьютеры изменяют существующую реальность. В реальном времени зарабатываются целые состояния -возможность совершить финансовую транзакцию, опережая конкурентов на несколько микросекунд, или быстрее других вывести товар на рынок создает у пользователей социальных медиа обольстительное ощущение того, что им известно, чем занимаются или о чем думают окружающие в каждый конкретный момент времени. Если мы не присутствуем онлайн, то теряем преимущества и деньги.

Самая постоянная характеристика реального времени - его врожденная нестабильность. Компьютерные системы становятся быстрее, и реальное время тоже ускоряется. Запросы и требования, предъявляемые к нам реальным временем, все теснее вплетаются в ткань мироздания и становятся частью нашего существования. Реальное время неутомимо и настоятельно требует от нас быстрого, незамедлительного реагирования, чем разительно отличается от стандартизированного времени промышленных производств и железных дорог XIX века, которое характеризовалось предсказуемостью и рассчитывалось по точным часам астрономических явлений. Реальное время не имеет ничего общего ни с природными ритмами и циклами, ни с нашими биологическими часами, совершенно не похоже на величественные, необозримые шкалы времени творения и вечности.

Погоня за реальным временем обходится недешево. Всевозможные инструменты для ускорения онлайновых коммуникаций - быстрая покупка, мгновенный обмен сообщениями и прочее - стремятся сделать наше существование безупречным, но при этом нарушают привычный образ жизни. Попытка жить со скоростью финансовых транзакций, торговых сделок и онлайновых коммуникаций заставляет нас сконцентрироваться в настоящем, точнее, в настоящем мгновении, и разрушает нашу способность остановиться и задуматься. По словам Энтони Таунсенда, «разуму, организации, городу, обществу в целом необходимо время для восприятия и осмысления новых идей. Если вы полагаете, что необходимо реагировать постоянно и незамедлительно, то из жизни исчезают покой, отдых, созерцательность и раздумье -способность осознавать то, что вы делаете». Беспрестанные жесткие требования реального времени уничтожают нашу созерцательность и способность принятия решений.

Поэтому сегодня так ценно замечание Хешеля о роли Шаббата как приглашения во дворец времени, который напоминает о вечности. Шаббат предлагает испытать на себе течение времени, установленного часами творения, а не скоростью света. Хешель не предсказывал появления современных цифровых устройств и виртуального пространства, но ужаснулся бы возникшей в наши дни «личной тирании вещей». Люди всегда трудились «ради приобретения вещей». Хешель утверждает, что «предметы, которыми мы владеем, становятся символами наших нереализованных духовных устремлений, зримыми памятниками скрытой неудовлетворенности. Они всего лишь подделки счастья. Более того, они представляют угрозу для нашей жизни». Мы бессознательно относимся к компьютерам, словно к людям, наши мобильные устройства, как неугомонные малыши: они с готовностью откликаются на зов, заискивают и настаивают одновременно, постоянно требуют нашего внимания и ни на минуту не успокаиваются. Сегодня мы живем в окружении предметов. Наша жизнь посредством предметов уплотняет наше представление о времени, заменяет циркадные ритмы круглосуточным «реальным временем» социальных сетей и биржевых рынков. Более чем своевременно звучит предупреждение Хешеля о том, что «пространственные вещи-миражи не помогают, а наоборот, усложняют жизнь»: в современном мире эти миражи все упорнее требуют от нас внимания и любви.