Наследница (СИ) - Лора Вайс

- И когда ты начал так хорошо разбираться в чувствах?

- Чувства – не мой удел, на то есть искусители, но ваша ситуация настолько смехотворна и очевидна, что тут даже разбираться не надо.

- А что плохого в том, что я хотела любви? Или сверхъестественные создания не имеют права на чувства?

- Мой тебе совет – опасайся любви. Любовь уродует душу, калечит сознание.

- По своему опыту судишь?

- Нет. Примеров вокруг предостаточно.

- Что-то мне подсказывает, будь на твоем месте сейчас Гадриэль, он бы сказал совершенно противоположное.

- Гадриэль – воин, а это значит он все равно, что евнух. И разглагольствовать на тему любви вряд ли стал бы.

К тому моменту мы шли по слабоосвещенной улице мимо домов. В одном из дворов была гулянка, народ сидел за столом, собранном из двух бревен и старой сарайной двери. Мужики, как и водится, пили, а женщины сидели на драном диване рядом, то визжали, то ржали как кони, некоторые валялись в беспамятстве, задрав ноги на спинку дивана. То и дело до ушей доносился отборный мат. Неподалеку бесились их дети.

- О! Местная интеллигенция окультуривается, - язвительно произнес демон.

- Я знаю эту семью, - и мне сразу стало грустно. – Мать одиночка с двумя детьми и ее сожитель. То бухают вместе, как сейчас, то он лупит их всех почем зря.

- А мне об этом обязательно знать?

- Нет, - но меня уже понесло. – Просто я не пойму, лучше в детдоме расти, где тебя лупят чужие или расти в семье подобно этой, где тебя лупят свои? – Абигор ничего не ответил, да я и не ждала, мне хотелось высказаться, а для этого вполне достаточно молчаливого демона рядом. – Вот посмотри, - я остановилась около пышного куста сирени, что рос вплотную с их забором.

Как и предполагалось, сожитель этой бабы надрался до состояния бешеной собаки и начал воспитывать двух пацанов пяти и трех лет. Он вышел, скорее даже не так, он вывалился из-за стола, вытер сальную морду тряпкой и шатающейся походкой пошел к играющим рядом детям. Младшего схватил за ухо и заорал, чтобы тот не разбрасывал свои «дебильные» игрушки, где не надо, затем отвесил уже притихшему ребенку три увесистых подзатыльника и отшвырнул в сторону, тот уже даже не заплакал, он просто встал и пошел в дом. А вот старшему повезло меньше, мужик направился к заросшим грядкам, сорвал крапиву и принялся хлестать мальчишку этой крапивой, тот, конечно же, завизжал, бросился было к матери, но она, еле разодрав залитые глаза, оттолкнула от себя сына, обматерила и снова провалилась в полузабытье.

Честно, хоть я и выросла в детдоме, хоть и привыкла к актам беспочвенного насилия, но так и не смирилась с издевательствами над детьми. И звучит странно - привыкла, но не смирилась. Как это вообще?

В душе при виде несправедливости у меня всегда разгорается пламя ярости, но в голове тут же возникает одна и та же фраза: «ты ничего не можешь сделать, поэтому отвернись и сделай вид, что ничего не видишь и не слышишь».

Я повернулась к Абигору, его лицо снова лишилось какой-либо мимики. Он смотрел на все происходящее абсолютно равнодушным взглядом.

- Неужели тебе и сейчас плевать?

- Ты где-то видишь у меня на одежде надпись «супермен»? – покосился он на меня. – Я лично не вижу. Ты не забывай, кто я. Демоны не сочувствуют людям, мы наоборот взываем к внутреннему монстру, пробуждаем гнев, подталкиваем к жестокости. Да и потом, сейчас этот человек лупит этих детей, потом они вырастут и будут лупить его, если, конечно, он не преставится раньше с таким-то образом жизни.

Мне ничего не оставалось делать, как отойти от забора и вернуться на дорогу.

- Лучше бы Гадриэль пришел. Он бы сказал что-нибудь ободряющее.

- Не будь наивной, Роксана. Осмотрись, ты выросла среди жестокости. Ни один ангел не спустился с небес и не спас тебя. Толку от его слов?

- А какой толк от тебя? -  посмотрела на него глазами полными отчаяния. Кажется мои внутренние силы уже на исходе. Я смотрела на это точеное бледное лицо, пыталась уловить хоть что-то в больших черных глазах.

- Я пришел сюда не просвещать тебя, не вешать тонны лапши на уши, а просто вернуть домой. Туда, где твое место. В Преисподней грешники отвечают за свои деяния, получают то, что заслужили. Твой отец, по сути, восстанавливает справедливость. И ты поймешь это, твой разум и дух придут в согласие. А здесь этого не будет никогда.

- Нет, я не готова покинуть землю. Здесь я нужна своим друзьям.

- Ты им не нужна. Ты  хочешь, чтобы они нуждались в тебе, хочешь ощутить привязанность, но ты не человек и всегда будешь в стороне.

- Хватит! – прикрикнула на него. – Мне сейчас больно, мне нужна поддержка! Ты на это неспособен, а значит, и смысла от тебя сейчас нет. Исчезни! И вообще, где Гадриэль?

- Очевидно на докладе у Михаила.

- Это еще кто?

- Архангел, который спит и видит, как переманить тебя на сторону света.

В ответ я лишь недовольно хмыкнула и поспешила к воротам детдома. Так мы и расстались.

Я действительно нуждалась сейчас в поддержке, и что совсем нетипично для меня, в ласке. Хотелось, чтобы кто-нибудь обнял, прижал к себе и позволил хорошенько прорыдаться. Раньше таковым для меня был Димон, я и не замечала этого, а ведь он так часто обнимал, касался, даже когда я бесилась, он не боялся, не отступал и всегда подставлял плечо.

И уже у входа в казармы меня осенило. Я хочу к Димону, хочу броситься к нему на шею, и будь что будет. Не осознавая до конца своего решения, развернулась и пошла обратно. Черт с ними, с казармами, пусть царьки потом беснуются, где наше не пропадало.

Спешила так, что не замечала кочек и бугров под ногами. Пару раз даже чуть не свалилась. Ну и что, что я какое-то там существо? Раз я дышу, значит, живу, а раз живу, значит, имею все права на радости этой самой жизни. От таких мыслей сердце усиленно забилось, участилось дыханье, в висках застучала кровь. Впервые захотела совершить необдуманный поступок, шутка ли!

И вот, впереди показался дом Димаса, свет в кухонном окне еще горел, значит, не спит. Но что я ему скажу? Возьми меня? Я хочу тебя? Как-то глупо. Хотя, может и не придется ничего говорить, мое пунцовое лицо само за себя скажет.

Одна ступенька, вторая! Осталось только занести руку и постучать. Ну же, не трусь! Давай!

Ладно! И вот я уже подняла руку, как вдруг ощутила чье-то присутствие за спиной. Обернулась быстро, напротив стоял не слишком лучезарный Гадриэль:

- Что ты делаешь? – шепотом, но с суровым видом спросил он.

- А что? Я где-то забыла отчитаться перед тобой?

- Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Не веди себя подобно искусительнице.

- Что? – вот же придурок! Да как он смеет?

- Твоему другу станет еще хуже, как и тебе. Ты же не любишь его.

- Да что вы все заладили? – я спустилась со ступенек и направилась в сторону калитки. – Это не ваше дело!

Как только я оказалась за пределами двора, тут же накинулась на крылатого моралиста.

- Куда вы вообще лезете?! Чего вы от меня хотите?!

- Лично я хочу, чтобы ты сохранила чистоту своей души и не совершала ошибок, за которые потом придется отвечать.

- Чистоту души? Прав был Абигор, ты долбанный евнух! Иди в задницу со своей моралью! Я хочу совершать ошибки! Хочу познать жизнь! Хочу быть обычной!

И пока кричала, заметила нечто. Какая-то материя подобно туману, но значительно темнее, начала выходить из меня, она сгущалась, обволакивала, скоро эта странная субстанция замерцала. А внутри меня все продолжало кипеть, злость нарастала, в памяти начали всплывать все обиды одна за другой, все ужасы жизни в казармах, вся боль. Темной материи становилось все больше.

- Роксана! – забеспокоился Гадриэль.

Прекрасно! Пусть побеспокоится.

 Я покажу тебе, как со мной нужно разговаривать!

- Я Рокси, а не Роксана!

И тут случилось что-то невероятное, материя единым потоком устремилась вверх, а спустя минуту сверкнула молния, и раздался мощный раскат грома.

- Остановись! – крикнул ангел, а в его глазах уже поселилась паника. – Прошу, Рокси, остановись!

- Нет! – мне нравилась эта сила, я ощутила ее, ощутила контроль. Сейчас я и природа были едины. – Я устала терпеть! Устала быть жалкой детдомовкой! Устала!

А вот и Абигор! Явился на огонек. Ну, ничего, ты тоже сейчас получишь сполна. Каждый, кто живет здесь, узнает обо мне, каждый получит то, что заслужил!

- Рокси, - неожиданно мягко произнес ангел. – Я хочу помочь тебе, я готов сделать все, что ты захочешь, только остановись.

Все, что захочу? Это интересно.

Минут десять я еще постращала этих кренделей своей «истерикой», затем сбавила обороты.

Но кого я обманывала? Мне по-прежнему было больно, по-прежнему хотелось тепла и заботы. И эта сила – это все от безысходности. В момент осознания поток темной материи начал слабеть, а потом мое тело принялось поглощать ее обратно. Все закончилось. Но мне не стало легче.