Грань Теней (СИ) - Марина Суржевская

— Вы… обвиняетесь в незаконном применении магии… и должны быть… сопровождены… задержаны…

Я отряхнула платье от налипшего мусора, пригладила распущенные волосы и неторопливо к ним подошла. Они вздрогнули и закрылись щитами. Я подождала, пока они успокоятся и решаться выглянуть. Все также закрываясь щитами и держась на почтительном расстоянии, они окружили меня и повели.

Так мы и дошла до городской темницы. На место боли медленно приходила опустошенность. Сила закончилась, исчерпалась… Но я вспоминала маленькую саламандру и улыбалась.

Полный тюремщик от моей улыбки дернулся и спрятался за дубовым столом. Так что в маленькое помещение, огороженное железными решетками, мне пришлось войти самой. И пока он бубнил что-то, про «применение магии… бесчинства и разрушения…уничтожение городской стены… непоправимый ущерб городу…» и все в том же духе, я улеглась на тюфяк, подтянула коленки к груди и уснула.

Проснулась я через пару часов и немножко полежала, рассматривая сырую стену. Потом встала и потрясла головой.

— Пить хочу, — сказала я.

Тюремщик торопливо протянул мне кружку воды, и я с наслаждением напилась.

— Госпожа, там это… — испугано сказал мужчина, — к дознавателю вас…

Я кивнула, и он поспешно потянул дверь темницы, выпуская меня. И вздохнул с облегчением, когда я ушла, снова окруженная вооруженными стражниками. Меня провели в большое помещение, с массивным столом у окна и плюгавеньким мужичонкой в бархатном кресле. Я с любопытством рассмотрела его ауру. Маг. Слабенький. Стражи выстроились у стены, старательно пряча от меня глаза.

Я остановилась в центре помещения. Плюгавенький подскочил, суетливо схватил со стола длинный свиток и принялся зачитывать список обвинений. Список был внушительным, надо сказать. Я даже заслушалась. Закончив чтение, дознаватель опасливо скосил на меня глаза, переглянулся со стражами и закончил:

— По указу нашего достопочтимого градоначальника господина Хрунта, за все учиненные бесчинства и разрушения, а также применение запрещенной магии, обвиняемая подлежит сожжению на костре с последующим развеянием праха по ветру…

Все посмотрели на меня.

Я задумалась, осмысливая услышанное, и пытаясь понять, как я к этому отношусь. Хм…

Дверь не открылась, она просто отлетела в сторону, от удара ногой. Стражники ощетинились мечами и копьями, но Арххаррион на них даже не посмотрел. Спокойно подошел ко мне, осмотрел, словно ища на мне смертельные раны, и кивнул.

— Пошли отсюда, — сказал он.

Дознаватель вскочил со своего места.

— Как это пошли? — завопил он, потрясая свитков, — куда пошли? Сжечь же надо?

— Кого? — заинтересовался Арххаррион.

— Меня, — пояснила я. В комнату, топая, вбежали еще с десяток стражников. Эти уже были в кольчугах и шлемах. От большого количества людей в помещении стало тесно и душно. Мне захотелось на воздух.

Арххаррион задумчиво осмотрел тяжело дышащих вооруженных людей и подошел к дознавателю.

— Мы сейчас уйдем, — мягко сказал он, — а вы станете не только смотреть в другую сторону, но и молиться всем своим богам, чтобы мы не передумали. Понятно?

Дознавателю было понятно. Под темным взглядом этого жуткого посетителя его моментально окутал липкий страх, но в то же время он понимал, что на него смотрят стражники, и его авторитет стремительно падает вниз…

— Да кто вы такой? — из последних сил возмутился он. Арххаррион молчал. И тут дознавателя перекосила, он стал не бледный — зеленый, и без сил рухнул в свое кресло. Но сразу вскочил, склонившись в глубоком поклоне.

— Повелитель Тьмы, — белыми губами прошептал он. Может, он не такой уж и плохой маг.

Когда мы уходили, стражники изо всех сил вжимались в стены, мечтая слиться с окружающей обстановкой.

На улицах Темного Дола уже бурлила обычная городская суета. Может, чуть более оживленная, чем обычно, потому что город уже шептался и потрясенно переговаривался, обсуждая новости.

Мы шли молча, не глядя друг на друга. Я думала, что так и дойдем до нашей харчевни, но тут Арххаррион остановился, повернулся ко мне.

— Славно ты… развлеклась, — сказал он, внимательно меня рассматривая. Я пожала плечами.

— Я хотел извиниться, — резко произнес он, — я вчера… перебрал. Наговорил тебе глупостей. Просто разозлился, когда почувствовал твое присутствие. Еще и эта эльфийсская свирель…Она странно действует, знаешь ли… Надеюсь, я тебя не обидел?

Я подняла на него глаза и сказала совершенно спокойно.

— Нет. Ты меня не обидел.

Он помолчал, все так же рассматривая меня.

— Значит, тебе все равно?

— Да. Мне все равно, — сказала я и пошла к харчевне.

Когда я уже умылась и заплела косы, явилась Ксеня. На меня глянула мельком и жадно схватила кувшин с водой. Шумно напилась.

— Я думала, ты еще спишь, — сипло сказала она.

— Уже проснулась, — ответила я.

— Ага… — сказала подруга, рассеяно глядя в окно.

— Ты пойдешь завтракать?

— Что? — она посмотрела удивленно, — ах, да… Идем.

Внизу было пусто. Гномы проснулись и уехали, забрав свой шувыр, эльфов тоже не наблюдалось. Только в углу сидели два мужика и быстро уминали кашу. А потом так же быстро ушли.

Мне есть не хотелось, и я тянула травник, и ковыряла булку. Ксеня, на удивление, тоже смотрела на еду без аппетита. Подошел Данила, упал на лавку и жадно припал к графину с водой.

— Да уж, — фыркнула я, — хорошо вы вчера набрались, похоже.

Они дернулись, посмотрели испуганно и отвернулись в разные стороны. Я вздохнула. Верно, опять разругались. Сколько ж можно?

Лорд Даррелл вошел почему-то с улицы и тоже сел завтракать. Хотя тоже был не в духе, смотрел в свою тарелку с кашей со странной неприязнью, словно она перед ним в чем-то провинилась.

Хозяин харчевни косился на нас недовольно, а потом все же не выдержал и подошел. Его распирало от желания обсудить утренние сплетни, а кроме нас, таких хмурых, в харчевне никого не было. Вышибала и тот отправился помогать кухарке тащить тяжелую корзину с провиантом. Так что, помявшись у нашего стола, и смахнув холстиной крошки, мужчина загадочно произнес:

— А вы слышали, что сегодня произошло в торговых рядах?

Мы без особого интереса покачали головами. Но мужику только это и нужно было. Он уселся на лавку рядом с Ксеней и сделал таинственное лицо.