Лучший из худших - Дашко Дмитрий Николаевич

– Откуда такое доверие? – хмыкнул я.

– Результат тщательного анализа вашей личности, Ланской. Кроме того, – он ухмыльнулся, – уж коли судьба свела нас, глупо терять такой шанс. Мы можем быть полезны друг другу.

– То есть готовите меня в филеры, да? – грустно протянул я.

– Филеры?! – удивлённо воскликнул Гартинг. – Боюсь, ваших нынешних талантов не хватит, чтобы освоить эту непростую профессию. Здесь нужны большой опыт оперативной работы, умение оставаться невидимым для объекта и масса других важных вещей… До филера вы не дотягиваете, Ланской. Вот годиков через пять-десять…

– А если я откажусь?

Он нахмурился.

– Тогда практически мой коллега штабс-капитан Голиков узнает о некоторых деталях ваших ночных похождений. Как думаете, понравятся ему эти пикантные подробности?

– Вы не посмеете, – твёрдо сказал я. – Это шантаж.

Гартинг пожал плечами.

– Шантаж – не шантаж, какая разница! Моральноэтические аспекты волнуют меня меньше всего. На вашем месте я бы не испытывал судьбу на прочность. Если мне кто-то нужен, я вцепляюсь в него бульдожьей хваткой. А вы мне очень нужны, Ланской.

Как любой опытный водитель, он умудрялся одновременно делать несколько дел, например, управлять автомобилем и разговаривать так, что я постоянно находился в поле его внимания.

– Какой от меня толк Охранному отделению? – недоумённо спросил я.

– Вы крупно подставились, когда спасали меня: вызвали гнев у самого Гвоздя. Ну а после того как, прямо скажу, довольно грубо и неделикатно решили эту проблему, на вас неминуемо выйдет тот, кто стоял за спиной Гвоздя. Именно этот человек мне и нужен, Ланской. Вы – наживка, с помощью которой я его поймаю.

– Всю жизнь мечтал быть чужой приманкой, – с грустной иронией произнёс я. – Надо было тогда не вмешиваться и спуститься на этаж ниже. Подумать только, сколько геморроя я бы избежал!

– Вы неверно оцениваете ситуацию, – сказал Гартинг.

– Разве? – иронично заметил я.

Он кивнул:

– Да.

– У меня сложилось совершенно иное мнение.

– Вы услышали только о кнуте, но у меня для вас есть и пряник!

– И какой же? – внимательно уставился я на него.

– Охранное отделение – достаточно влиятельное ведомство. Мы не всесильны, увы, но наш начальник вхож к его императорскому величеству. Два раза в неделю он делает ему доклад по утрам. И я склонен полагать, что если в случае нашего с вами успеха генерал замолвит словечко его величеству, у вас появится большой шанс снова обрести многое из того, что вы потеряли: титул, свободу, возвращение в лоно семьи. Не придётся рисковать жизнью в батальоне смертников. Ну как, Ланской, по рукам?

– По рукам! – кивнул я.

Не скажу, чтобы этот капитан мне нравился, но если есть возможность вернуться к нормальной жизни, почему бы не попробовать это сделать. К тому же я и без того влип по самые уши в грязную историю, и покровитель Гвоздя жаждал заполучить мой скальп.

– Позавчера меня пытались убить, – тихо произнёс я.

– Каким способом? – заинтересовался Гартинг.

Я рассказал, как в меня метнули «звёздочку». Даже показал её, поскольку сам не знаю почему прихватил смертоносный предмет с собой в самоволку.

– Вы уверены, что это не чья-то злая шутка? – спросил капитан в конце.

Я пожал плечами.

– Если бы я не увернулся, мне точно было бы не до шуток. Работал профессиональный убийца. И я не думаю, что неудача его остановит.

– И что самое плохое, у него есть возможность подобраться к вам близко, – понимающе протянул Гартинг.

– Да, это кто-то из моих сослуживцев. Не удивлюсь даже если офицер или унтер. Да я вообще ничему не удивлюсь! У вас в Охранном отделении ведь должно быть что-то вроде досье на возможных киллеров, – с надеждой посмотрел я на Гартинга. – Если я вычислю убийцу до того, как он доберётся до меня, будет гораздо легче прищучить его нанимателя.

– Не думаю, что киллера нанял тот же вельможа… Видите, я не скрываю тот факт, что за Гвоздём стоял кто-то из аристократов… Скорее всего, это посредник.

– Возьмёте посредника – ниточка приведёт к тому, за кем вы охотитесь, – резонно заметил я.

– Всё не так просто, Ланской, – скривился Гартинг. – Иногда цепочка оказывается такой запутанной… Но попробовать стоит. Я сделаю запросы. Если нам повезёт, очертим круг подозреваемых.

– Мне очень нужна эта информация.

– Она у вас будет, – пообещал собеседник.

– Но как?

– Это уже не ваша забота, – ухмыльнулся капитан.

Я обещал принести Санникову «булькающий» гостинец, поэтому по дороге попросил Гартинга остановиться возле магазина и купил пару бутылок водки.

Он высадил меня неподалёку от части. Осталось только проникнуть в часть, причём на сей раз идти через КПП было опасно: на дежурство заступил другой унтер, а как он относится к «самоходчикам», проверять на собственной шкуре не хотелось.

Оставался единственный вариант – через забор. За время службы мне удалось изучить места, где он не такой высокий, а путанка слегка примята. Кроме того, существовали ещё и народные средства для его преодоления, так называемые перелазы. В моём случае это означало широкую дощечку, заныканную в особых местах, о которых, само собой, знал каждый рядовой. Если приставить перелаз к стене, она перестаёт быть серьёзным препятствием и берётся на раз-два.

Хоп! – и я уже был наверху. Спрыгнул со стены, затаился и, убедившись, что моё приземление никто не запалил, трусцой ринулся к казарме, благо до неё было метров пятьдесят. Правда, эти самые метры я преодолевал, обливаясь потом от волнения.

Дальше было проще: прошмыгнул мимо притворившегося ветошью дневального (парень, походу, был проинструктирован на мой счёт), забежал в каптёрку, скинул с себя гражданку и переоделся в форму. Всё, готов к труду и обороне.

Санников нашёл меня сам, почти сразу, как только я появился в располаге. Вид у ефрейтора был несколько встревоженный.

Я сообщил ему, куда заныкал пакет со спиртным.

– Потом, Лан! Не до водки сейчас. Короче, тебя ищут.

– Запалили? – испугался я.

– Слава богу, нет. Минут десять как хватились: в командировку отправляют.

– «Объект-13»? – понимающе посмотрел я на Санникова.

– Он самый, пропади пропадом! В общем, Кострикин подсуетился, тебя в его взвод перевели, а они сегодня на задание отправляются.

– Что за задание, знаешь?

– Тебе какая разница! – махнул он рукой. – Скажут. Вроде какое-то научное оборудование будете сопровождать. Его по железке повезут, наши охраняют.

– Значит, ту-ту – на поезде покатаюсь, – криво ухмыльнулся я.

– Ага, мля, на паровозе! Давай собирайся, пока тревогу по тебе не забили! – погнал меня ефрейтор.

Я прикинул, что, пожалуй, командировка – оно вроде как к лучшему. Подальше от киллера и остальных врагов. Надеюсь, по возвращении Гартинг раздобудет для меня информацию, и тогда будет легче вычислить того, кто открыл на меня сезон охоты.

Нас было чуть больше дюжины, включая батальонную знаменитость Арнольда Кострикина, который первым протянул руку, чтобы со мной поздороваться, когда я примчался на вызов. Мы выстроились в одну шеренгу перед явно засидевшимся в поручиках офицером лет сорока. Он носил трудновыговариваемую фамилию фон Тизенгаузен и слыл жутким уставником и педантом.

Увидев меня, он сразу прикопался к тому, что я носил куртку заправленной в брюки. Это действительно было нарушением формы одежды, но так было гораздо удобнее, и многие офицеры смотрели на это сквозь пальцы. Арнольду прилетело за выпрямленную пряжку ремня: она была полусогнутой, однако последняя солдатская мода требовала, чтобы пряжка была плоской. Кроме того, некоторые солдаты подшивали кепи так, что они начинали напоминать польские конфедератки. Фон Тизенгаузен снял с одного такую и, врезав со стороны изнанки кулаком, вернул кепи к уставному первозданному состоянию.

– Чую, он нас по дороге затрахает, – шепнул мне сосед по строю, белобрысый парень с большими карими глазами.