Проект "Эволюция" - Григорий Павленко

Они лежали на земле ещё несколько часов. Просто лежали, боясь лишний раз пошевелиться. Сначала слышались взрывы и выстрелы, мешавшиеся с рёвом моторов, но с каждой минутой они становились всё тише и тише, пока не пропали окончательно.

Аврил в этот момент хотела было выйти из их укрытия, но Сержант не позволил ей этого сделать. Слишком велика была вероятность встретиться лицом к лицу с кем-нибудь из отставших бандитов. А не имея на руках никакого оружия… это было бы очень плохой идеей.

И вот, им пришлось провести в укрытии несколько часов… Сержант, в это время, несомненно, изнывал от скуки, но Аврил нашла себе довольно увлекательное занятие. Кислотные облака более менее рассеялись, и теперь она могла повернуться на спину и смотреть за небом.

Солнце клонилось к закату, и небо сейчас обретало удивительный лазурный цвет, который, как помнила Аврил, почти не отличался от земного неба (если судить по атмосферному куполу Зевса). Это было очень красиво, просто невообразимо красиво. Но солнце ушло, и Аврил было подумала, что вот он – момент настоящей скуки, но нет – на место яркой звезды выглянула одна из марсианских лун. Фобос – бледная, серебристая монетка, воцарившаяся в черноте ночного неба, выглядела не менее красиво, чем восхитительный лазурный закат.

Аврил могла бы ещё долго лежать на земле и смотреть за плавным, неторопливым движением небесных тел, но Сержант, пробормотав в микрофон что-то нечленораздельное, начал подниматься на ноги. Аврил восприняла это как сигнал к тому, чтобы покинуть укрытие, и последовала примеру Сержанта.

Вскоре они уже стояли на пустынной железнодорожной колее, где от недавних событий остались лишь следы на песке, да куски искорёженного металла, валявшиеся на песке там и тут.

Поезд уехал много дальше – туда, где вдалеке ночное небо озарялось еле заметным пламенем пожара. Туда же умчались и бандиты. Опасность миновала.

Вознамерившись сообщить об этом, Аврил обернулась к Сержанту, но то, что она увидела, заставило её позабыть обо всём на свете.

Человек. Мужчина. Без какой-либо защиты – только тряпка закрывает лицо, еле передвигая ноги, бредёт вдоль железной дороги. Одной рукой он держится за грудь, а в другой сжимает погнутое и, как предполагала Аврил, бесполезное ружьё.

– Сержант, – тихо прошептала Аврил.

Но Сержант и сам всё видел.

– Ранен, – констатировал он после секундного молчания. – Они бросили его. Неудивительно для бандитов… никогда не пекутся о раненых.

– Он ранен? – выдохнула Аврил. Она понимала, что бандит, хоть здоровый, хоть раненый, представляет угрозу и опасность какие нельзя игнорировать, но…

– Надо избавиться от него, пока он не навёл на нас своих ублюдочных друзей, – продолжал тем временем Сержант, совершенно не подозревая о внутренних метаниях Аврил. – Было бы у меня хоть какое оружие, я бы его прямо отсюда снял, а так придётся руки пачкать… что? Ботан?! Ботан мать твою?! Ботан!

Внутренняя борьба внутри Аврил завершилась полной и безоговорочной победой той самой наивной и доброй девочки, которая не могла оставить раненого человека без помощи. На ходу распечатывая вмонтированную в костюм аптечку, Аврил ответила на все возгласы и последовавшие за ними ругательства Сержанта, который, при всём желании уже не мог нагнать её, всего несколькими словами:

– Мы должны помочь ему, Сержант!

2.8 Рождённые в буре – умирают в буре

Рождённые в буре – умирают в буре. Такими были слова старейшин, и Кит всегда думал, что так и закончится его жизнь. Жестокая, непроглядная буря опустится с небес на землю и заберёт его с собой. Во тьму. В царство холода, мрака и смерти.

Но когда охранник поезда выстрелил ему в грудь и земля ушла из под ног, когда Кит падал со стремительно несущегося вперёд поезда, он на секунду сумел поднять угасающий взгляд к небесам.

Секунда чистого, ясного неба, отливавшего багрянцем крови. Никакой великой бури, никакой высшей силы, явившейся в мир смертных, чтобы забрать себе душу умирающего. Только небо. Багряно-красное небо и слабый свет далёкого солнца.

Затем был удар. Тяжёлый, оглушительный удар, и взгляд Кита окончательно заволокло тьмой.

Буря не пришла за ним. Боги не спустились с небес и не пожелали брать душу своего отверженного слуги. И последней мыслью в затухающем сознании пустынника был один единственный вопрос: "Почему?"

Ответ пришёл через несколько часов, когда сознание, плывущее на волнах неугасимой боли, наконец-то начало проясняться настолько, чтобы Кит смог осознать: он ещё жив. Вопреки тому, что ему попали точно в грудь, вопреки падению с поезда, вопреки всему тому дерьму, что свалилось на него сегодня, он был ещё жив.

Буря не пришла за ним, потому что ещё слишком рано. Боги не дали ему подохнуть здесь, в этой равнине, потому путь его ещё не подошёл к концу. Что-то он ещё должен сделать и поэтому… выжил. Хоть сейчас и был близок к тому, чтобы пожалеть об этом.

Всё тело казалось одним неделимым сгустком боли. Пошевелить – хоть рукой, хоть губами – было выше его сил. Но подобное состояние длилось всего несколько секунд, пока тело не начало вбрасывать в кровь ударные дозы адреналина.

Боль немного поутихла. Кит почувствовал, что уже может шевелить руками, может поднять голову, чтобы оценить масштаб повреждений, что он и сделал в следующий миг.

Рана на груди, которая и должна была быть самой страшной, оказалась не более чем царапиной. Пуля хоть и пробила плотную кожу пустынника, не справилась с ребром, отскочив от кости и почти не нанеся серьёзных повреждений. Кровь, вытекавшая из раны, уже начала сворачиваться, образовав неплотную заплату, сверху покрытую небольшой коркой льда.

Неплохо.

Опустив взгляд ниже и попытавшись пошевелить ногами, Кит быстро смекнул, что левая сломана. Перелом закрытый – уже хорошо, чем меньше открытых ран, тем лучше. Проблема, конечно, заключалась в том, чтобы пройти со сломанной ногой… чёрт, а сколько же ему идти до стоянки банды? И главное – в какую сторону?

Проклятье-проклятье-проклятье! Он остался здесь, брошенный среди прочих мертвецов, и никто за ним возвращаться не станет. Рейдеры уж точно. Атра… она могла бы. Но в налёте она не участвовала, а услышав о смерти Кита, возможно, огорчённо покачает головой, но не станет распаляться на поисковые отряды. Не такая он важная штука.

Выход только один – надо выбираться из этого дерьма самому. Задача казалась Киту просто невыполнимой в тех условиях, в которые его забросила жизнь, но потратив пару минут на то, чтобы успокоиться и подумать, он всё-таки пришёл к кое-какому решению.

Сложные задачи надо разбивать на маленькие, так мозгу легче с ними справляться, и при этом Кит сможет не нагружать себе голову лишними страхами, а их сейчас было ой как немало.

Первое – надо встать на ноги и найти что-то, что можно будет использовать в качестве костыля, ведь со сломанной ногой без всякой помощи идти Кит точно не сможет.

Подняться на ноги оказалось не так просто. Боль вновь напомнила о себе, причём так сильно, словно желая отыграться за предыдущее затишье. Едва ли не каждое движение отражалось вспышкой в глазах и немым криком. Сломанная нога почти не слушалась, на руках, закрытых рукавами куртки, Кит чувствовал струйки растекающейся и обращающейся льдом крови. Но всё-таки, несмотря на все мучения, ему удалось принять вертикальное положение. Весьма слабое и шаткое, к слову говоря.

Теперь нужен костыль. Что-нибудь, что поможет ему не только стоять, покачиваясь на ветру, но ещё и идти. Кит предчувствовал долгие, мучительные поиски, но судьба в этот раз оказалась благосклонна – в двух шагах от него лежало погнутое ружьё, принадлежавшее когда-то одному из охранников поезда. Дуло изуродовано, и стрелять оно уже вряд ли сможет, но в качестве костыля вполне сгодится.

Подобрав ружьё, Кит быстро приспособился управляться с ним и медленно, очень-очень медленно, двинулся вперёд, вдоль железнодорожного пути. Теперь главной его целью было дойти до места, где остановился долбаный поезд. Логика подсказывала, что всё добро Атра не успеет вывезти за один заход, и рейдерам придётся совершить несколько ходок, чтобы достать из поезда всё, что может иметь ценность, и спрятать в пустынях для дальнейшей переправки к шахте.

Всё это значило только одно – банда проведёт рядом с поездом какое-то время. И если Кит успеет вовремя до него добраться, то у него сохранится шанс на то, чтобы хоть и без особого комфорта, но всё-таки доехать до шахты на одной из рейдерских машин, а не идти своим ходом. А поскольку последнее вполне явно предполагало под собой смерть где-нибудь посреди пустыни, Кит прибавил шагу в надежде успеть к своим.