Яблоко Монте-Кристо - Дарья Донцова

Я вернулся в корпус и увидел старушку-дежурную в одиночестве.

– Где Любовь Сергеевна? – спросил у нее.

– Ее Лера Моисеевна, гостья из пятнадцатого номера, в сауну за свой счет пригласила, – охотно объяснила дежурная. – Ясное дело, Любовь обо всем забыла, баня у нас дорогая, не всякому по карману. Вот она и рванула, велела, если дочь вернется, передать: «Подожди маму полчаса». На меня сердиться перестала. Вон пирожным угостила. Выложила трубочки с кремом на тарелку и говорит: «Эту сама съем, той Леру за баню угощу, ну а третью ты возьми». Я, конечно, не отказалась, с моей пенсии на сладкое не напасешься, только зря польстилась!

– Почему? – машинально спросил я.

– Несвежее оказалось пирожное, – вздохнула бабуська, – на вид ничего, запах нормальный, а съела, и вмиг желудок забунтовал, он у меня нежный, страсть! Так че? Нету ейной дочери?

– Не успел остановить, в такси села, – пояснил я.

– Эх, неладно вышло, – принялась причитать бабуся, – я ж не нарочно! Мне ж сказали – гулять пошла!

– Не расстраивайтесь, – улыбнулся я, – думаю, банная процедура за чужой счет приведет госпожу Работкину в отличное расположение духа.

Личико старухи разгладилось, потом она снова нахмурилась:

– О господи! Зачем пирожное съела, прямо крутит кишки!

– Выпейте раствор марганцовки, – посоветовал я, – хорошее средство при первых признаках отравления. А впредь будьте осторожны, пирожное с кремом опасная вещь, лучше выбирать миндальные или «картошку», меньше вероятности съесть испорченный продукт.

– Ох, правда ваша, – закивала бабушка, – пойду в медпункт сбегаю!

Сев в машину, я доехал до Москвы, увидел, что в пачке не осталось сигарет, и притормозил возле ларька. Отчего-то на меня напала апатия, не хотелось даже шевелиться, наверное, из-за перемены погоды упало давление. В таком случае хорошо помогает чашка кофе. Держа в руках только что купленное курево, я начал оглядываться по сторонам и тут же увидел вывеску: «Кофейня тетушки Гусыни». Подивившись нелепому названию, я решил пройти небольшое расстояние от ларька до трактира пешком, но не успел сделать и пару шагов, как услышал приятный баритон:

– Простите, пожалуйста, не соблаговолите ли помочь?

Старомодность выражения меня удивила, я остановился, окинул взглядом импозантного мужчину моих лет, отметил машинально, что тот одет в драповое пальто отличного качества, и вежливо ответил:

– Что я могу для вас сделать?

– Понимаю неуместность моего поведения, – продолжил незнакомец, – очевидно, я помешал вам!

– Я не спешу!

– Видите ли, я гражданин США, Павел Брозкин.

– Рад знакомству, Иван Подушкин, – кивнул я. – Хочу отметить, что вы великолепно говорите по-русски, иностранца в вас выдает лишь легкий акцент.

– О! Приятный комплимент, – обрадовался Павел, – моя бабушка из эмигрантов, она бежала из России в двадцатом году, покинула страну вынужденно, спасалась от большевиков, но духовность сохранила. В нашей семье все владеют языком предков. Я русист, преподаю в университете литературу, специализируюсь на Достоевском, но в Москве впервые.

Я закивал, а Павел голосом человека, приученного читать лекции, спокойно продолжал:

– Давно хотел увидеть родину и наконец осуществил мечту. Приехал вместе с женой, и мы… э… слегка повздорили. Понимаете?

– С женщинами порой бывает тяжело, – ответил я, недоумевая, куда клонит американец.

– Франсуаза испанка, она человек излишне горячий, – развел руками Павел, – всегда хочет настоять на своем. Я обычно ей уступаю, но сегодня отчего-то заартачился…

Павел продолжил рассказ, и через пару секунд я сообразил, в чем проблема.

Франсуаза пожелала непременно побывать в Кремле, Павел счел намерение жены пошлым, он мечтал просто побродить по улочкам, походить, как простой москвич, по городу, слиться с этносом, а не носиться среди толп туристов, слушая выкрики экскурсоводов: «Посмотрите направо, там Кутафья башня, теперь гляньте налево…»

Слово за слово, и супруги повздорили, вспыльчивая жена, рявкнув: «Раз так, поеду одна», моментально остановила такси, села в него и отправилась в исторический центр Москвы.

Павел вначале даже обрадовался, он пошел гулять по проспектам, забрел неведомо куда, но потом начал беспокоиться о супруге. В отличие от мужа Франсуаза не умеет говорить по-русски.

Не успел Павел испытать приступ вины, как жена позвонила ему и ласково прощебетала:

– Милый, прости, я была не права. Я заблудилась, приезжай за мной.

И вот теперь Павел тщетно пытается сообразить: где же находится Франсуаза? Она не способна прочитать название улицы, а Брозкин не знает Москву в деталях. Франсуаза описывает пейзаж, но супруг в отчаянии.

– Очень вас прошу, – завершил рассказ турист, – попытайтесь сообразить, где она находится?

– Давайте попробуем, – улыбнулся я.

Павел схватил телефон и залопотал по-английски.

– Так, – перешел он через пару секунд на понятную мне речь, – это большой проспект, очень широкий. Франсуаза стоит на площади.

Я призадумался.

– Там есть ворота?

– Ворота?

– Ну да, Триумфальная арка, – пояснил я, – это конец Кутузовского проспекта, рядом Поклонная гора, за ней шоссе, ведущее в пригород.

– Нет, – сообщил после краткой консультации со вздорной половиной Павел, – ни арок, ни гор. Просто очень широкая улица и площадь.

– Пусть опишет, что там вокруг.

– Дома из светлого кирпича, в них много магазинов.

Да уж, замечательная примета! Пол-Москвы заставлено подобными зданиями, а торговые точки сейчас открыты везде.

Я слегка растерялся, но потом меня осенило:

– Река! Там есть водная артерия?

– Нет, кругом суша и много машин, сплошная пробка.

– Вашей супруге надлежит внимательно осмотреться по сторонам, – попросил я, – ей следует отыскать некую примету. Скульптуру, необычный дом, фонтан…

– Здесь на площади очень большой памятник!

– Великолепно, пусть Франсуаза скажет, чей он! Хотя ей, конечно, не понять, кто из исторических лиц запечатлен в фигуре, давайте пойдем иным путем, последовательно. Итак, монумент из бронзы? Там просто человек? Всадник? Или это скульптурная группа?

– О-о-о! Франсуаза точно знает, кому посвятили монумент.

– Великолепно, – возликовал я, решив, что женщина каким-то образом сумела прочитать надпись на постаменте, – пусть ваша жена назовет имя, а я объясню вам, как проехать к достопримечательности.

– Это Бэтмен, – провозгласил Павел.

– Кто? – подпрыгнул я.

– Бэтмен, – повторил Брозкин, – неужели ничего не слышали о нем? Герой комиксов.

Я заморгал. Конечно, я не могу быть уверен, что знаю все скульптуры центра столицы. Сейчас я по наивности предполагал, что Франсуаза стоит около монумента Юрию Долгорукому, который ехидные москвичи в советские времена звали «Вперед, на Моссовет», или бродит вокруг малоэстетичного изображения великого полководца Жукова, на худой конец, любуется гигантом Петром… Да мало ли куда могло занести даму, бродящую по центру! Но Бэтмен! Я не знал, что у нас имеется нечто в его честь. Хотя почему бы и нет? Чем, в конце концов, летающий герой хуже Карла Маркса, первый оказал не меньшее влияние на подрастающее сейчас поколение, чем второй на их дедов. Да и программные заявления у Бэтмена и Маркса в принципе похожи, оба были за справедливость, хотели дать людям счастье и покой, другой вопрос, что выросло из благих побуждений.

– Так где у вас Бэтмен? – поторопил меня Павел.

– Сейчас, – засуетился я, – минуточку, понимаете, Москва – очень динамично развивающийся город, за всеми изменениями сразу не уследить. Секунду, секунду… Извините, молодой человек, вы москвич?

Остановленный мною паренек прищурился:

– Хто? Я? Ясное дело, с Москвы. Ховорите, шо надо?

– Вы случайно не знаете, где в нашем городе памятник Бэтмену?

Тинейджер почесал пальцем правую бровь.

– Хто?

– Бэтмен, – безнадежно повторил я, понимая, что совершенно неправильно выбрал «гида», этот парень никогда небось не совершал экскурсий по культурным местам родного города, если, конечно, он москвич, что, учитывая мягкое «х», представляется мне сомнительным.

– Вона, в махазине, – сообщил «москвич», – хляньте в витрину, полно памятников.

Я машинально посмотрел в нужную сторону и обнаружил лавку, забитую игрушками. За большим стеклом на переднем плане красовались фигуры в плащах разного размера.

– Спасибо, мой друг, – кивнул я и остановил пожилую даму в длинном пальто и шляпке: – Простите, пожалуйста…

– Слушаю, мой ангел, – церемонно ответила та.

– Право, у меня странный вопрос. Вы, очевидно, коренная жительница столицы?

– Я родилась на Старом Арбате, – улыбнулась дама. – Надеюсь, вы не станете уточнять год, когда случилось сие знаменательное событие.

Я улыбнулся в ответ, слава богу, на этот раз не ошибся.