Сорняк - Евгений Вторкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под этим земляным бугром спрятана очень сложная система из труб и механизмов. А самое странное, что все это было выковано из металла… В этой деревне хоть и есть кузница, но я видел очень мало железных изделий, в основном, посуду и оружие.
Парнишка остановился возле холма и указал на него двумя руками.
— Вот эта несусветная ерундень периодически извергает белый дым. Этот туман просачивается из самой земли и порою пахнет очень странно. Мы надеялись и сейчас застать извержение. Но увы… не повезло.
Пока Чарли делился интересной историей, я продолжал исследовать сложную систему из труб и механизмов.
— Источник белого дыма находится в подвале.
Парнишка посмотрел в сторону, на деревянное строение.
— Что за бред? Какой ещё подвал? У этого дома нет подвала. Максимум, у этих уродов есть погреб в их мастерской.
Парнишка указал на хибарку, расположенную на противоположном углу участка, но я даже не стал поворачивать голову туда. Вместо этого я подошёл к дому и встал прямо на аккуратно засаженную цветами клумбу, а после хорошенько топнул.
Раздался пустой металлический звук. Услышав его, Чарли занервничал и начал вести себя странно: крутил головой, будто что-то искал. И, видимо, не обнаружив искомое, развернулся и, бубня себе под нос, побежал вдоль торца здания.
Немного поразмыслив о поведении мелкого, я решил не думать об этом и просто отошёл в сторону, да спустил со спины корзину. Уперев поклажу о стену дома, я достал первый попавшийся кусочек сыра и стал наслаждаться нежным вкусом, приносящим блаженство.
Вскоре Чарли вернулся, держа в руках длинную палку, на конце которой была закреплена изогнутая железка. Чем-то эта конструкция напоминала лопату, но выглядела не так практично.
Парень подошёл к цветочной клумбе и нервными движениями начал разгребать землю. А я взял из корзины очередной кусочек сыра и продолжил наблюдать, как щуплый мальчик орудует странным инструментом и счищает рыхлую почву с металлических дверей.
— Чавкающий лентяй, хватит там стоять! Иди сюда и потяни вон за ту штуку.
После выкрика парня я посмотрел на свою ладонь. На ней лежал ещё достаточно массивный шматок сыра, и мне не особо хотелось его закидывать обратно в корзину. Поэтому я постарался пошире раззявить пасть и уместить его во рту.
Тщательно пережёвывая деликатес, я подошёл к Чарли и одним лишь жестом головы попытался попросить его отойти. Тот меня понял и отшагнул назад.
Железо было покрыто странной субстанцией древесного цвета. И судя по толщине слоя, эта загадочная краска тут нанесена не для красоты. Нагнувшись, я повторно осмотрел металлические створки и, не найдя ничего подозрительного, схватился за массивные ручки.
Стоило приложить немного усилий, и двери с протяжным скрипом раскрылись. Рыхлый грунт стал засыпаться внутрь, устилая металлические ступеньки.
Когда я наклонился, чтобы до конца раскрыть створки и аккуратно уложить их на землю, в нос ударил затхлый запах плесени. Почувствовав рвотный позыв, я поспешил подняться и отойти в сторону.
— Фарс, ну ты и навонял!
Повернувшись на пацана, я уже собирался возразить, но понял, что мой рот всё ещё забит сыром. И единственное, что мне оставалось, — невинно округлить глаза.
— Ужас. Ты настолько талантливый, что умудрился испортить воздух во всей округе.
Я хоть и понимаю, что Чарли просто стебётся надо мной, но мне все равно неприятно, когда меня обвиняют в том, чего я не совершал.
Продолжая кривить лицо, парень начал спускаться вниз и вскоре скрылся в подвале. До меня лишь доносились звуки торопливых шагов по железным ступенькам.
Мне стало совестно, что ребёнок в одиночку спускается в потенциально опасное место, и я тут же отбросил все навязчивые мысли, которые уговаривали меня отсидеться наверху. Поднялся и последовал за ним.
— Фарс! Береги голову, тут очень низкие потолки.
Звонкий голос Чарли разносился эхом, причиняя немалый дискомфорт. Но я всё же был благодарен за его выкрик, потому как не заметил торчащую железку и уже собирался расшибить себе лоб.
Согнув спину и опустив пониже голову, я продолжил спуск, попутно изучая это место внутренним радаром.
Винтовая лестница вела к двум коридорам, тянущимся параллельно друг друга. Один проход полностью заполняли коммуникации в виде металлических труб разных размеров и диаметров. Во втором коридоре не было ничего, за исключением закреплённых на стенах стеклянных колб, наполненных светящейся жидкостью.
Казалось, что в обоих туннелях почти не было пыли. Потому как идеально ровный пол и потолок аж сверкали металлическим блеском.
Переведя своё внимание на Чарли, который только что спустился, я увидел озорную улыбку ребёнка, получившего новую игрушку. Он тут же подбежал к одной из светящихся колб и начал её пристально разглядывать, чтобы после попытаться оторвать её от стены.
Вдруг лицо парня изменилось, и он подошёл к противоположной стене. На ней виднелись тёмно-бордовые разводы, приглядевшись к которым, я увидел размазанный след от человеческой руки. Мгновение, — и до моего сознания дошла истина, что смотрю я на засохшую кровь…
Сорняк — Глава 23. Прощальный марш
Воздушные фантазии о счастливой деревенской жизни рухнули с грохотом в тот же момент, когда герой увидел картину проявления человеческой жестокости. Его хрупкий разум не выдержал и пошёл трещинами. При всей своей невинной глупости он заставил себя осознать, что среди людей скрываются подонки и злобные твари, которым нет прощения. Но как бы он не пытался злиться, ему хотелось лишь только плакать.
Сижу у входа в мельницу и дрожащими руками прижимаю к себе утомлённую голову, а голубой утренний свет поглаживает меня по уставшей спине, пытаясь успокоить. Однако все попытки вернуть самообладание тщетны. Кошмары прошлой ночи засели в моем разуме слишком глубоко.
Раньше казалось, что меня особо не волнуют человеческие жизни. При мне Крестыч хладнокровно зарубил Треула, а потом я и сам умертвил Квадрара. Тогда я вполне спокойно смотрел на смерть и не видел в этом ничего пугающего. Но то, что находилось за железной дверью в подвале, сломало меня за мгновение.
Когда мы распахнули толстую преграду, я понял, что мы заглянули за кулисы театра боли и страданий. Меня переполнили эмоции ужаса, и я замер,
