Шаг в неизбежность - Гарольд Хоук

Элтон посмотрел в угол. Умывальник очертили белые окружности, цифры показали расстояние десять метров и исчезли. Он вздохнул и повернулся к другу.

— Не густо. Ну ладно, я получил пулю в голову, а тебя куда ранили?

Карлос поднял глаза к потолку. Там подрагивали светлые пятна, это вода в графине отбрасывала солнечные зайчики. Он помолчал, заново переживая прошлое, собрался с силами и медленно заговорил:

— Ты исчез в траве, а я спрятался недалеко от броневика. Всё равно, думаю, кто-нибудь сюда забредёт и оказался прав. Минут через пять около машины появился сержант. Я выхватил нож, хотел напасть на него со спины, а он, зараза, обернулся и всадил в меня всю обойму из автомата. Пули попали в бронежилет, я надвигался на него как танк. Тогда он выхватил пистолет и расстрелял по рукам и ногам все патроны. — Санита облизнул губы, сглотнул. — Дай воды, — хрипло попросил он.

Элтон посмотрел на графин, уже привычно отметил расстояние.

«А ничего так, вполне удобно, хотя бы знаю, сколько идти».

Скрипнула кровать, босые ноги прошлёпали по нагретому полу, стекло графина тонко дзинькнуло о край стакана. Вода громко забулькала, выливаясь из узкого горлышка.

Всё время пока Элтон хозяйничал у стола, Карлос смотрел на дверь. Ему было неприятно видеть давнего друга в пижаме, в больничном наряде тот походил на старика.

Опять раздались негромкие шлепки.

— Пей! — услышал Карлос и увидел перед собой полный стакан.

— Спасибо, — он ухватился за прохладные грани, толстое стекло хрустнуло, разлетелось на тысячи сверкающих алмазами осколков. Вода брызнула в стороны, тёмным пятном расплылась по одеялу, растеклась лужицами на полу.

— Здоров ты!

— Я ничего не делал, только слегка к нему прикоснулся, даже ладонь сжать не успел. — Карлос посмотрел на руки. Рукава пижамы соскользнули, оголив багровые рубцы шрамов. — Что за хрень?

За дверью раздались приглушённые шаги. Они приближались. На матовом стекле появился двойной силуэт, дверь распахнулась и друзья увидели босса. За ним топтался главный врач со стулом в руках и фонендоскопом на шее. Он чем-то напоминал доктора из детской книжки. Сходства добавляли круглые очки на носу, бородка клинышком и соломенные усы.

— Ну, как вы себя чувствуете? — Генрих шагнул через порог, поправляя наброшенный на плечи халат. Под ногами хрустнуло битое стекло. — Что это? — он посмотрел на разбросанные всюду осколки.

— Я случайно раздавил стакан с водой, — пробубнил Карлос, пряча руки под одеялом.

— А у меня какая-то фигня маячит перед глазами.

Генрих повернулся к главному врачу:

— Что здесь происходит, милейший?

— Я сейчас всё объясню, мистер Йодли, присядьте, пожалуйста, — врач угодливо подставил стул.

— Уж постарайтесь, — Генрих опустился на круглое сиденье, закинул ногу на ногу, обхватил колено руками. — Ну-с, батенька, я жду.

Врач подошёл к кровати Элтона:

— Вы не против, мистер Голдмахер?

— Валяй, — махнул Элтон и сунул руки под голову.

Доктор присел на краешек, поправил очки, откашлялся и заговорил лекторским тоном:

— Думаю, для вас не секрет, мистер Йодли, оба пациента были в плохом состоянии. Задержись вы на десять минут и спасать было бы некого…

— Так это вы нас привезли сюда? — перебил врача Элтон. — Как вы нас нашли? Карлос сказал, меня ранили в голову. Это правда?

— Босс, расскажите ему, он мало что помнит.

Генрих мельком глянул на Карлоса, потом на Элтона, затем повернулся к доктору:

— Так и должно быть?

Главврач заговорил, поправляя очки:

— Понимаете, оба пациента пережили сильный травматический шок. К тому же характер раны мистера Голдмахера способствовал развитию краткосрочной амнезии. Мы провели ряд серьёзных операций и, к сожалению, а может быть к счастью, смотря под каким углом на это смотреть, нам пришлось несколько модернизировать их организмы…

Карлос приподнялся на локте:

— Эй, док, ты чё нам внутренности заменил?

— Э-э, не совсем так, мистер Санита.

Элтон вертел головой, переводя взгляд с одного на другого. Генрих молча следил за врачом, у того на лбу проступили капельки пота, глаза бегали за стёклами очков, чуть подрагивали сцепленные на животе руки.

— Внутренние органы мы не заменяли, — заговорил врач, дёрнув кадыком.

Карлос облегчённо вздохнул, упал на подушку. Палата закружилась. Она кружится всё быстрее и быстрее. Рядом никого нет ни Генриха, ни Элтона, ни доктора. Он снова ребёнок, бежит по улице, за ним летит бумажный змей. Карлос сам сделал его, целых два дня мастерил. Вдруг какой-то старик в рваном пальто, дырявых башмаках, с мятой шляпой поверх свалявшихся волос хватает его за руку, заглядывает в глаза. От него плохо пахнет кислятиной и ещё чем-то противным. Старик тычет жёлтым пальцем в новую куртку Карлоса, говорит скрипучим голосом: «Береги своё сердце, мальчик, не дай его украсть у тебя».

С той поры Карлос боится больниц, врачей, хирургических операций и всего, что связано с медициной. Ему часто снится один и тот же сон: хирург вырезает ему сердце без наркоза и с жутким хохотом вонзает в него острые зубы. На этом месте Карлос всегда просыпается с дикой болью в груди и долго не может уснуть. Стоит закрыть глаза, как появляется злобный доктор с запачканным кровью лицом и трепещущим сердцем в руках.

Наваждение прошло также внезапно, как наступило.

— …вживили биомеханические имплантаты, нарастили синтетическую плоть, — услышал Карлос и присмотрелся. Что-то не так. В последние минуты палата неуловимо изменилась. Вроде бы всё, как и раньше, но какой-то звоночек внутри тревожно позванивает, даёт сигнал. Карлос осмотрелся ещё раз. Ну конечно, это он! Всё-таки пришёл за сердцем!

Элтон чуть не свалился с кровати, когда Санита с диким рёвом бросился на доктора. Тот заверещал как поросёнок, резво метнулся к двери, но перепутал, в какую сторону она открывается. Послышался сильный удар, матовое стекло задрожало, но всё-таки осталось на месте. Голова доктора дёрнулась назад, отчётливо хрустнули позвонки.

За спиной Элтона раздался оглушительный крик: «Стоять!», что-то громыхнуло, сухо треснуло, и два проводка воткнулись Карлосу в спину. Тот кулем повалился на пол, впечатался щекой в обломки стакана и затих неподалеку от скулившего доктора.

— Давно хотел опробовать, да всё повода не было, — услышал Элтон и оглянулся. Рядом с опрокинутым стулом стоял босс с электрошокером в руке.

— С вами всё в порядке, доктор? — Генрих спрятал устройство в кармане. Главный врач издал какое-то бормотание, дотронулся до шишки на лбу. — Я так понимаю это связано с какими-то медикаментами? Почему Карлос набросился на вас? — Доктор что-то промямлил. — Понятно. — Генрих поднял стул, пристукнул об пол, сел. — Тогда хотя бы скажите — это всё не зря? Ему будет реальная польза от операции?

Доктор кивнул, поправил треснувшие очки.

— С-су… с-с-су…

Генрих возмущённо приподнял бровь:

— Но-но-но! Только не здесь! Идите… Куда вы там ходите?

Врач помотал головой, потрогал лоб, зашипел. Собравшись с силами, вытолкнул:

— С-супермен.

— Ах, вы об этом. — Генрих вытянул ногу, дотронулся до Карлоса:

— Тебя суперменом сделали, а ты скандал устроил вместо благодарности, — он покачал головой. — Плохо, очень плохо. Извинись перед доктором. — Карлос невнятно буркнул и попытался пошевелиться. — Не слышу!

— Ывывыте, — громко промычал Санита.

— Вот, другое дело. Доктор, вы довольны?

Главный врач выдавил из себя мученическую улыбку, дрожащей рукой ухватился за косяк, кое-как поднялся на ноги. Генрих наблюдал, как тот вынул из кармана платок, снял очки, щурясь подслеповатыми глазами, протёр стёкла. Левая линза хрустнула, распалась по трещинам, блестящими скорлупками вывалилась из оправы. Доктор смахнул осколки на пол, грустно вздохнул и нацепил очки на нос.

— Теперь расскажите, как обстоят дела с ним? — Генрих кивнул в сторону Голдмахера. Тот уже с полминуты тряс головой и стучал по лбу, производя впечатление неадекватного человека.

Услышав, что речь зашла о нём, Элтон перестал стучать, посмотрел на доктора. На миг вернулось нормальное зрение, исчезли вращающиеся круги, цифры, непонятные значки. Но скоро в глазах опять зарябило, побежали столбики каких-то чисел.

— С этим господином всё намного сложнее, — доктор сунул платок в карман, боком, будто краб, обошёл Карлоса и приблизился к койке Элтона. — Ранение в голову повредило зрительный центр. — Врач оттянул веко пациента, заглянул в бегающий глаз, пощёлкал пальцами перед лицом. Элтон прекратил шарить глазами по сторонам, сфокусировал зрение на расплывающейся фигуре врача. — Пришлось вживить в мозг микропроцессор, удалить хрусталики, а вместо них установить компактные камеры. Теперь он обладает тридцатикратным зумом и может без оптических средств разглядеть любой предмет на расстоянии до трёх километров. Процессор обработает и выдаст идеальную картинку. Конечно, чем выше зум, тем сильнее сужается поле зрения, зато он без труда определяет расстояние. «На глазок», так сказать, — нервно хихикнул доктор, покосившись на Карлоса. Тот понемногу отходил от электрошока, попытался встать, но у него не получилось.