Сенека. Собрание сочинений - Луций Анней Сенека
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Необходимо привыкнуть довольствоваться малым. Часто неблагоприятные условия времени или места препятствуют исполнению желания даже богатых и знатных людей. Никто не может иметь все, чего захочет, но всякий может не хотеть того, чего у него нет, и довольствоваться тем, что под руками. Умеренный аппетит и желудок, привычный к лишениям, предоставляют нам значительную степень свободы. Ты не можешь представить себе, сколько удовольствия я получил от того, что усталость моя прошла сама по себе. Мне не пришлось прибегать ни к растираниям, ни к ванне, ни к какому другому средству, кроме времени. Те силы, которые были затрачены на труд, восстановил отдых. Он был для меня приятнее всяких торжественных пиров. Я имел возможность испытать себя неожиданно. А это самый простой и верный способ. Ибо в тех случаях, когда человек готовился и решился терпеть, он выкажет больше твердости, чем у него ее есть на деле. Самые убедительные доказательства – это те, которые даются без подготовки. Только они могут дать уверенность в том, что человек способен не только хладнокровно, но даже с кротостью переносить неприятности, не сердиться, не ссориться, что он способен, не получив какой-либо вещи, возместить ее нежеланием ее иметь, и думает, что если ему чего недостает в жизни, то этого недостает не ему собственно, но его привычкам. Мы только тогда бываем способны понять, как много у нас лишнего, когда лишимся его. Мы им пользуемся не потому, чтобы оно было необходимо, но потому, что оно у нас есть. Сколь много вещей мы приобретаем сами, сколь много приготовляют для нас другие только потому, что эти вещи есть еще у многих других. В числе причин наших несчастий немалую роль играет то, что мы живем по примеру других людей и образуем свою жизнь не согласно разуму, но согласно общепринятым обычаям. Тому, чему мы не стали бы подражать, если б это делали немногие, мы подражаем, как только оно станет общепринятым, как будто оно сделается от этого лучше. И вместо правды мы руководствуемся заблуждениями, лишь бы они были общераспространенными.
Так, например, теперь принято ездить в сопровождении отряда нумидийских всадников и целого войска скороходов. Считается неприличным не посылать вперед глашатаев, которые бы разгоняли встречных; считается несоответственным сану, если приближения знатного человека не возвещают густые облака пыли. Вместе со свитой ведут нескольких мулов, которые везут кристальные, мурренские и чеканные рукою искусных художников сосуды. Считается неприличным везти только такие вьюки, которые безопасно могут трястись. Далее, везется целая толпа отроков с намазанными лицами, чтобы солнце или мороз не повредили их нежной кожи. Считается постыдным не иметь в числе отроков ни одного с такою нежною кожей, чтобы для поддержания ее свежести были необходимы особые снадобья.
Всего этого следует избегать. Такие люди насаждают пороки и разносят их по всему свету. Считаются гнусными люди, которые переносят слова, но еще более низки те, которые переносят пороки. Сама речь их уже вредна. Ибо, если она не окажет своего действия немедленно, она оставит свои семена в нашей душе, и далее, когда мы расстанемся с такими людьми, за нами последует зло, которое всегда может ожить впоследствии. Как после музыки остаются в ушах музыкальные мотивы, препятствующие ясному мышлению и серьезным занятиям, так и речь льстецов и хвалителей дурного остается в душе и после того, как перестанешь ее слушать. Нелегко бывает вырвать из сердца эти сладкие звуки: они преследуют спустя еще долгое время, и с некоторыми перерывами слова возобновляются. Итак, следует затыкать свои уши от этих нехороших речей при первых же звуках, ибо если только выслушать начало, льстецы становятся смелее. И вот до какой проповеди способны они дойти тогда:
«Добродетель, мудрость и справедливость – пустые звуки. Все счастье в хорошей жизни: есть, пить, расточать свое наследство – вот в чем жизнь, вот что значит помнить, что ты смертен. Проходят дни и минует быстротечная жизнь. Что же думать? Что за радость быть добродетельным и в течение жизни, в которой не всегда будут доступны наслаждения, даже и в то время, когда можно им предаваться, когда сама природа их требует, предписывать себе умеренность, предвосхищая смерть и заранее отказывая себе в том, что она отнимет у нас. Нет у тебя ни любовницы, ни отрока, который возбуждал бы ее ревность. Постоянно ты трезв, обедаешь так, как будто тебе придется показать свою расходную книжку строгому отцу. Это называется не жить, но только смотреть, как живут другие. Не безумно ли копить имущество для своего наследника и отказывать себе во всем, зная, что богатое наследство только обращает друзей во врагов? Ибо чем больше останется после тебя, тем больше будет радоваться твоей смерти твой наследник. Не ставь ни в грош этих мрачных и подозрительных цензоров чужой жизни, врагов самих себя, публичных наставников, и не сомневайся, что приятная жизнь предпочтительнее их хорошего мнения».
Таких речей следует избегать не менее, чем сирен, плывя мимо которых Одиссей велел привязать себя. В них та же сила. Так же заставят они забыть отечество, родных, друзей, добродетель и вовлекут в самый пагубный образ жизни. Не гораздо ли лучше неизменно преследовать свою цель и вести такой образ жизни, чтобы лишь то, что праведно, было приятно. А это так и будет, если мы поймем, что существует два рода вещей, из которых одни нас манят, другие страшат: так, нас манят богатства, страсти, красота, честолюбие и другие радости жизни. Напротив, нас страшат труды, смерть, страдание, бесславие, нищета. Мы должны стремиться к тому, чтобы не желать первых и не страшиться вторых. Напротив, будем воевать с ними и будем избегать того, что нас манит, и стремиться к тому, что нас страшит. Обрати внимание на различие в походке тех, кто поднимается по лестнице, и тех, кто спускается. Те, кто спускается, откидывают корпус назад; поднимаясь, напротив, наклоняют его вперед. При спускании центр тяжести перемещается вперед; при восхождении, напротив того, он отодвигается назад. Когда мы предаемся страстям, мы спускаемся; ведя трудовую и суровую жизнь, – поднимаемся. Итак, в первом случае будем обуздывать себя, во втором –
