Покоренная поцелуем - Донна Валентина

— Посмотрите, что вы наделали, — закричала она, позабыв о том страхе, который терзал ее всего минуту назад. Гилберт, заорав от острой боли, отшвырнул от себя Фена. Теперь она думала только об этом большом, неуклюжем человеке, который сейчас дрожал рядом с ней в агонии, который только что пытался за нее вступиться, как истинный рыцарь, прийти на помощь своей любимой леди. Она обняла его за громадные покатые плечи, приклонила голову себе на грудь. — Немедленно найдите Марию, — приказала она. — Ему нужна его обычная доза.

Как это ни удивительно, но Гилберт послушно пошел выполнять ее приказ.

Его долго не было, и у Эдит было немало времени, чтобы поразмышлять над тем, почему она не испытывала никакого страха, — ни перед Гилбертом, ни перед своим мужем. Сколько раз по утрам она видела, как ему помогают четверо здоровенных мужчин, а вот теперь, кажется, ему хватало лишь ее нежных объятий. Украдкой она погладила его по волосам, почувствовав вдруг их удивительную мягкость. Она почувствовала, как в одном месте особенно настойчиво билась кровь. Она надавила на него, и он облегченно вздохнул.

— Здесь болит? — прошептала она, пытаясь нащупать пальцами другое такое же место. Он снова с облегчением вздохнул.

— Здесь болит? А здесь? — Она пальпировала его голову, старалась утишить его боли, мягко постукивая по напряженным мышцам на затылке, покуда напряжение не спало. Заснув легко, без всяких усилий, он навалился на нее всем телом, и эта тяжесть заставила ее перевернуться через высокий узорчатый борт кровати. Она испытала при этом какое-то приятное детство.

Гилберт большими шагами вошел в покои, сжимая в руках драгоценную бутылочку Марии.

Теперь вся комната была залита светом, и рыцарь не мог скрыть ухмылки, когда увидел, что Хью спит. Он только хмыкнул.

— Судя по всему, вам не нужно это зелье вообще, — сказал он, небрежно размахивая бутылочкой перед собой, удерживая ее за горлышко двумя пальцами, словно хотел вот-вот бросить ее на пол. Если бы Хью не придавил ее всем своим весом, она бы вскочила, выхватила бы у него из рук бутылочку, но он пригвоздил ее к постели, и она практически не могла даже пошевелиться.

Вошел юный оруженосец с широко раскрытыми от волнения глазами.

— Вы были правы, милорд. Кобылы леди Марии нет на месте. Помощник конюха утверждает, что она уехала куда-то вчера поздно вечером, кажется, чтобы оказать помощь заболевшему ребенку Хелуит.

— Хелуит? Хелуит? Что же он слышал о Хелуит? Ах да. Разве вчера вечером Джеффри в присутствии всех не сообщил, что Ротгар посетил ее хижину, а затем отправился к хижине дровосека. Гилберт рассеянно сунул бутылочку в карман. На лбу у него пролегла глубокая морщина. Дикая, горькая ярость охватила все его существо, изо рта полился поток страшных проклятий, и только после того, когда он иссяк, сказал:

— Мария ускакала к этому саксу.

Оруженосец обменялся с Эдит тревожными, озадаченными взглядами. Когда Гилберт с грохотом вышел из покоев, она теснее прижалась к Хью, позабыв, что рыцарь унес с собой настойку ее мужа.

Положив на плечо топор, Ротгар повел кобылу к прудам, которых здесь было множество в этой части леса. Розоватые и золотистые полосы на небе предвещали скорое наступление зари. Птицы, не обращая никакого внимания на необычные для весны холода, весело чирикали на ветвях деревьев, выражая свою радость по поводу наступления нового дня. Ротгар был лишен музыкального слуха, иначе он тоже зачирикал бы вместе с ними.

Вдруг он поймал себя на том, что насвистывает, делая топором в тонком льду небольшую прорубь, чтобы напоить кобылу. Сколько месяцев прошло с тех пор, когда ему в последний раз хотелось посвистеть, исполнить какую-то мелодию. Он понял, что не утратил этой способности, хотя, конечно, свист удавался лучше, если при этом широко не улыбаться.

— Пей, родная, пей вдоволь, ведь тебе придется везти двоих, — приговаривал Ротгар, похлопывая кобылу по широкой шее, когда она, наклонив голову, жадно пила ледяную воду. — И пожалуйста, поторапливайся. Уже значительно позднее, чем я себе представлял.

Ну вот, теперь он начал разговаривать с лошадью, — что дальше? Если судить по тому, как она навострила уши, этот околдованный сегодня утром чудак мог убедить себя в том, что животное понимает все, что он говорит. Лошадь, подняв голову, повернула ее в сторону. Прядая ушами, раздувая ноздри, она разбрызгивала вокруг себя воду, не спуская своих близоруких глаз с хижины дровосека.

Она вдруг издала длинное, довольное ржание. Откуда-то из непроглядного утреннего холодного тумана до них донеслось ответное ржание. Потом еще одно, вместе с громкими проклятиями. Он слышал слабое звяканье лошадиных сбруй, глухой стук копыт о мерзлую землю, и хотя до всадников было не менее двух миль, Ротгар почти ощущал, как у него под ногами трясется земля.

Никто, кроме норманнов, так не ездил на лошадях. Там, в хижине, он оставил Марию одну.

Вскочив на кобылу, он что было сил помчался по направлению к хижине, где Мария ничего не знала о приближающейся опасности. Сердце у него учащенно билось, кровь стучала в висках, заглушая все прочие звуки, кроме его тяжелого, прерывистого дыхания. Они, конечно, едут за ним, в этом не было никакого сомнения, но стоило им взглянуть хоть раз на ее взъерошенные, спутанные волосы, на ее измятый плащ, расстеленный на грязном полу, чтобы сразу все понять. Они, конечно, поймут. Его тюремщики не раз демонстрировали ему, что те женщины, которые общаются с англичанами, очень быстро становятся легкой добычей любого похотливого норманна.

Если только они заподозрят ее в том, что она отдалась ему, она уже для них не будет заслуживающей их почтения и преданности леди, а лишь проституткой, к которой они не могли ничего Другого испытывать, кроме презрения.

Ротгар ворвался в хижину.

— Мы с тобой слишком долго здесь провозились! — сказал он, тяжело дыша. Сюда приближается конный отряд.

— Будь проклят этот Гилберт! Он никогда прежде не просыпался так рано после ночной попойки. — Мария тут же сложила свой плащ.

— Мы должны бежать.

— Я знаю одну тропинку через лес. Нужно поторапливаться, Мария.

Они подбежали к кобыле. Он подсадил Марию, сам рывком устроился позади нее. Мягким толчком ноги он направил животное в сторону густого леса. Он должен доставить Марию в Лэндуолд. Для того, чтобы их хитрость удалась, нужно чтобы она была в полной безопасности дома, чтобы умело притворялась, что она заодно с Гилбертом. Сам он начнет проводить разъяснительную работу среди крестьян, строящих этот проклятый замок для Хью.