Король «Ледяного взрыва» - Роман Глушков

За ночь я по нескольку раз перепел – а точнее, переорал – все известные мне песни. В отличие от Гробура, продолжающего носить человеческий шлем, я мог спрятать свое лицо под защитной маской, а стало быть, и открывать на ходу рот без опасения растянуть его до ушей. Чем и пользовался, горланя без умолку свой любимый песенный репертуар. А брайхорнец его терпеливо выслушивал, не смея и слова поперек сказать, поскольку, памятуя мой наказ, оберегал свои чешуйчатые щеки от разрыва. В общем, если до этого желтобрюхий и уважал культуру тонкокожих, теперь, выслушав мой всенощный концерт, ящер ее люто возненавидел. Я же выводил в сиянии двух лун свои бездарные рулады (прав был тот, кто однажды сказал, что мне в детстве медведонт на ухо наступил) и полагал, что Гробур уже наверняка считает Торки Бикса окончательно рехнувшимся. Что, впрочем, после всего пережитого отнюдь не исключалось.

Рассвет застал нас все еще над морем, а берег Санадарии находился за горизонтом. Несмотря на мои героические усилия, мы не поспевали к сроку, и это было очевидно. Самый обидный в моем положении исход: пересечь за трое суток чуть ли не всю Атрейю, выпутаться из стольких передряг и в итоге лишиться головы, опоздав всего на какой-то час-полтора. Бесспорно, за ночь нам удалось компенсировать отставание, но, увы, не окончательно. И что хуже всего, наверстать оставшееся время я был не в силах. Мы и так шли на предельной скорости по кратчайшему маршруту – путь, который уже при всем старании нельзя сократить никакими ухищрениями.

И потому каждая моя новая песня звучала все заунывнее и трагичнее… Когда же солнце полностью взошло, я и вовсе примолк, ибо у меня отсутствовало всякое желание завывать погребальную песнь погонщиков. Мы достигли-таки вожделенного берега и границы Блистающих земель, но что толку? Бриллиантовые шпили Рубина, которые, согласно плану, мы обязаны были узреть в этот час, не виднелись даже на горизонте. Я отлично помнил обещание Гробура, данное им трое суток назад на случай, если Торки Бикс не справится с задачей. И поскольку я с треском провалил порученное мне дело, значит, герцог мог с чистой совестью осуществить свою угрозу. Он не шутил, это совершено точно. Брайхорнцы не бросают на ветер такие обещания. Разве только компаньон преисполнится ко мне состраданием и, оценив по достоинству мое нечеловеческое усердие, сменит гнев на милость…

Грубый тычок в спину, которым Гробур наградил меня, как только мы пересекли береговую черту, вряд ли намекал на уготованное мне помилование. Испустив горестный вздох, я покорно сбросил скорость, чтобы ящер мог спокойно со мной поговорить.

– Снижайся, Бикс! – приказал он, едва ветер дал ему такую возможность. – Ты не выполнил договор. «Межконтинентальный Перекресток» начнется через двадцать минут, и нам на него ни за что не успеть. Сожалею… Эй, ты меня понял? Садись на берег, кому сказано!

– Неужели все настолько плохо? – с надеждой осведомился я, не торопясь заходить на посадку.

– Хуже не бывает, – ответил Гробур. – До парада мы должны были встретиться с братьями в пригороде Рубина, выяснить у них последние детали операции и все вместе отправиться на мутазвериную выставку. Без нас никакого угона не состоится, а мы появимся в городе, когда парад уже закончится и братья покинут Рубин. Мы с тобой запороли все дело, и нам нет больше смысла лететь дальше.

– После парада обычно проводятся показательные выступления, – заметил я. – Публика пожелает увидеть «Ледяного взрыва» во всем великолепии, и организаторы «Перекрестка» обязательно пойдут ей навстречу – ведь именно для этого устраивается шоу. Почему нельзя захватить мутадемона во время «показухи» на полигоне?

– Раз нельзя, значит, нельзя! – отрезал ящер. – У нас был конкретный план: совершить угон только на параде, ни раньше, ни позже! Если с парадом ничего не выходит, значит, операция отменяется! Быстро на землю, тонкокожий ублюдок!

– Зачем? Чтобы ты свернул мне шею? – поинтересовался я, игнорируя приказ и вновь начиная набирать прежнюю «гоночную» скорость. – Хрен тебе, герцог! Не на того напал!

– Вот идиот! – взревел Гробур. – И чего ты добьешься своим упрямством? Рано или поздно аккумуляторы этой твари разрядятся, и тебе по-любому придется идти на посадку! Так что лучше избавь нас обоих от лишних проблем и разбейся до того, как это случится!

– Сам идиот! – отозвался я. – Как и твои тупые чешуйчатые собратья! Ничего еще не закончено! Подумаешь, опоздаем на парад! Мутадемона можно захватить и на полигоне! Конечно, это задачка посложнее, но раз мне все равно нечего терять, стало быть, я ничем не рискую! Вам нужен «Ледяной взрыв» или нет?

– Нам не справиться без поддержки братьев! – продолжал бесноваться ящер. – Эта операция готовилась в расчете только на парад! Как ты намерен захватить мутадемона в одиночку, да еще на полигоне, где он будет носиться на огромных скоростях?

– Эй, желтобрюхий! Я, кажется, задал вопрос: вам нужен «Ледяной взрыв» или нет?! – пытаясь переорать ящера, повторил я.

– Да, нужен! – расслышал-таки меня Гробур. – Но, к несчастью, мы его уже упустили!

– Шинтая лысого мы упустили! – огрызнулся я, беря направление на Рубин. – Торки Бикс добудет вам мутадемона! Или свернет себе шею на рубинском полигоне без твоей помощи!

– Братья не согласятся с твоей затеей! У них имеются четкие инструкции!..

– Что ты заладил: братья, братья!.. Не согласятся, и не надо! Значит, не будем тратить драгоценное время, убеждая их последовать моему плану, а рванем прямиком на полигон… А теперь заканчивай брюзжать и вспоминай, о чем ты еще мне не рассказал. Этот мутадемон, как он выглядит?..

Гробур не ответил, что в принципе являлось хорошим признаком. Продолжай ящер орать, или того хуже, вступи он со мной на ходу в драку, – все было бы куда дерьмовее. А молчание брайхорнца означало, что он, по крайней мере, размышляет над моим предложением.

В отличие от меня, напрочь лишенного выбора, у Гробура он имелся, но особым разнообразием не блистал. Вряд ли Карадор казнил бы верного члена гильдии за просчет в столь суровые для нее времена. Герцог выполнил свою часть уговора – добыл Торки Биксу турбошмеля и всю дорогу опекал своего погонщика. И то, что в итоге я не поспел в Рубин к намеченному сроку, было исключительно моей виной. Теперь ящеру предстояло решить, применять в отношении меня карательные санкции и возвращаться к братьям не солоно хлебавши или пойти на еще больший риск и дать мне возможность загладить вину. При этом шанс остаться в живых у герцога был гораздо меньший, зато в случае успеха Карадор будет несказанно доволен своим приближенным. Гробуру следовало лишь довериться тонкокожему, что для брайхорнца, связанного обязательствами перед гильдией, было не так-то просто.

– Как выглядит «Ледяной взрыв», нам доподлинно неизвестно, – заговорил наконец компаньон. Он не сказал прямо, что принимает мое предложение, но это было и так понятно. – Однако он намного крупнее турбошмеля.

– Больше стрекоптера?

– Определенно. Но явно меньше драгокрейсера. Знаю лишь одно: когда мы увидим мутадемона, то наверняка не ошибемся.

– Уж надо думать, – пробормотал я и переспросил: – Это точно все, что тебе известно, Гробур? Любой сокрытый тобой даже незначительный факт может похерить все дело!

– Точнее не бывает, – буркнул ящер. – Возможно, пока мы добирались, братья выяснили что-нибудь новенькое. Но раз мы решили отказаться от их помощи, стало быть, другой информации у нас нет.

Разрази меня гром, если эта недоверчивая тварь действительно выдала мне все, что знает! Ну да Шинтай с ней. Главное, я окончательно убедился, что история с похищением «Ледяного взрыва» – не ширма для какой-либо иной грязной акции, за участие в которой я буду проклят на веки вечные. Что ж, это хоть немного, но утешает, потому что больше утешаться решительно нечем.

В успех налета на полигон я верил не больше, чем Гробур. Подоспей мы в срок и застань в Рубине мутазвериный парад, тогда, не исключено, удача нам и улыбнулась бы. На параде все крылатые выставочные образцы летят над центральным проспектом неторопливо, дабы зрители хорошенько рассмотрели их со всех сторон. Ловкость, наглость, вера в себя и немножко удачи – вот главные слагаемые успеха, что требовались мне при захвате «Ледяного взрыва» по плану гильдии Карадора. Для угона мутадемона с демонстрационного полигона Торки Биксу было необходимо все то же самое, но возведенное в куб. Мог ли я пойти на такую авантюру, будучи измотанным до предела трехдневной гонкой? Имейся у меня альтернатива, я ответил бы категорично: «Нет». Но поскольку мне претила позорная смерть в отместку за якобы проваленное дело, то сегодня мой ответ звучал иначе: «Почему бы не попробовать?» Не захвачу мутадемона, так хоть взгляну, каков он из себя, этот кусок дерьма, залетевший к нам из другого мира. Что ни говори, а трясущиеся поджилки и полная безысходность не смогли истребить во мне любопытство – одно из наиболее живучих человеческих качеств.