Мучитель - Артем Милер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Твою мать…, – проговорил он, – теперь нас осталось двое. Или трое. Может быть Фил тоже мёртв?
Басист понемногу начинал паниковать, хотя и усердно старался это скрыть. Но лёгкая дрожь в голосе его выдавала. Шумно выдохнув, он снял с запястья резинку, и собрал волосы в хвост. Чем дольше Френсис смотрел на безжизненные тела друзей, тем быстрей к горлу подкатывал ком. Тогда бывший лидер группы, решил, что лучше будет отвернуться, и он сдержался. Стараясь держать себя в руках, он незаметно отдышался, прогоняя рвотные рефлексы. Каким-то образом расхлебать кашу из мыслей, накопившихся в голове, сейчас было просто невозможно, и тогда Френсис подумал, что лучше как-то расшевелить Анну, которая всё так же неподвижно сидела рядом с телом бармена.
Набравшись сил и смелости, и мысленно отрепетировав наскоро придуманную речь, басист обратился к девушке:
–Анна…, – тихо позвал он.
Та даже не пошевелилась.
–Анна, – повторил Френсис.
Реакция девушки была совершенно неожиданной. Резко встав, она схватила стоявший рядом деревянный стул, и с оглушающим криком бросила его в стену, от чего тот развалился на части. Глубоко дыша, вокалистка сверлила взглядом из-под прядей спутавшихся волос место, куда попал предмет мебели. Френсис, в свою очередь, отпрянул к стене. Нависла удушающая тишина.
–Анна, – снова позвал басист.
Тут девушка не выдержала, и быстрым шагом направилась к выходу, не забыв при этом оттолкнуть Френсиса. Тот стоял, не шевелясь, некоторое время, не зная, что делать. Идти за девушкой или отпустить. Но всё же он остановился на мысли догнать её. Басист выбежал из коморки, но Анны уже не было в баре. Тогда Френсис вышел на улицу. Его посетило дежавю. Как в тот день, когда девушка назвала его извращенцем и ушла во мрак переулка. Сейчас было точно так же, только без оскорблений. Точно так же, бывший фронтмен The Torturer не моргая, глядел в чёрную пустоту улицы, и ждал чего-то. Ждал, что Анна образумится, и не станет решать эту проблему в одиночку. Но где-то в глубине души Френсис понимал, что она слишком много потеряла, чтобы было ради чего продолжать жизнь. И он не стал идти за ней в этот раз. В любом случае, он рассчитывал на то, что без него Анна не справиться. Френсис ждал пять минут, десять, полчаса, но Анна так и не объявилась, и даже не позвонила. Тяжело вздохнув, басист принял решение, что пора уходить. Обернувшись, он наткнулся лицом на какой-то клочок ткани, зажатый в чьей-то руке. В тот же момент, вторая рука незнакомца обхватила голову Френсиса, и ещё сильнее прижала лоскут ткани с резким запахом к лицу фронтмена. Изо всех сил он пытался сопротивляться, но вдруг почувствовал слабость. Хлороформ подействовал очень быстро, и басист повалился на мокрый асфальт без сознания. Скульптор несколько секунд ещё смотрел на тело музыканта, а потом достал верёвку, и принялся связывать ему руки и ноги. Покончив с этим, он закинул Френсиса в фургон, припаркованный в переулке, и запер задние двери. Закашлял старый мотор, и машина медленно двинулась вперёд с выключенными фарами.
Анна бежала сломя голову, из её глаз текли слёзы, лицо горело. Окончательно выбившись из сил, она остановилась, и привалилась спиной к холодной кирпичной стене, поджав ноги. Каков будет следующий шаг? Что теперь делать? Ответы на эти вопросы найти она уже не могла. Но одна идея всё ещё назойливо скреблась в мозгу. Девушка решила, что следует навестить Джексона. Всё-таки, он знает больше о том, что происходит на улице, и расспросить его было просто необходимо. Утерев слёзы со щёк, Анна поднялась, и слегка пошатываясь, направилась к старому, и возможно последнему другу. Бегать больше не было сил. Шум улиц гулом стоял в ушах, перед глазами всё плыло. Девушка уже не понимала куда идёт, она просто брела вперёд, как зомби. Через пару часов, она начала узнавать отдельные фрагменты окружения. Наконец, девушка достигла нужного места. Теперь осталось только найти Джексона. Хотя, это должно было быть не сложно. Ведь торговец всегда ошивался на своей точке, и никуда не отлучался надолго. Подзабытый, но почти родной фонарный столб, стоящий на узенькой улочке, тускло освещал жёлтым пятном растрескавшееся полотно асфальта. Вокруг не было ни души, но это совсем не пугало Анну. Скорее наоборот – успокаивало. Внезапно кто-то положил руку ей на плечо. Девушка резко развернулась со сжатым кулаком, и увидела Джексона.
–Привет, подруга, – как всегда радостно сказал торговец, затягиваясь косяком.
–Чёрт. Чтоб тебя, Джексон…, – шумно выдохнула Анна, – Нельзя так пугать людей.
–Хорошо, извини, – успокоил тот.
–Ладно, проехали, – махнула рукой вокалистка.
–Боже, – пригляделся Джексон, – да на тебе лица нет. Что случилось?
–Ничего, всё хорошо.
–Хочешь? – торговец протянул сигарету с травкой.
Ничего не ответив, Анна двумя пальцами взяла самокрутку и притянулась. Выпустив дым через ноздри, девушка прокашлялась, и отдала сигарету владельцу.
–Ну, – спросил наконец Джексон, – с чем пожаловала?
–Я хотела расспросить тебя об одном человеке.
–Давай пройдем ко мне, и там ты всё расскажешь?
–Хорошо…, – начала девушка, и едва не упала, подхваченная под руки торговцем.
–Чёрт! – воскликнул Джексон, – Ты когда ела в последний раз?
–Я не помню…, – проговорила Анна усталым голосом.
–Давай отведём тебя домой.
Перекинув руку вокалистки через шею, её торговец повёл девушку к себе.
Открыв дверь, он помог ей устроиться на диване.
–Сейчас я принесу тебе поесть, а потом ты ляжешь спать.
–Я не могу, – попыталась подняться Анна, но Джексон остановил её, чуть ли не вдавив в диван.
–Завтра, – сказал он, – В таком состоянии ты никуда не пойдёшь.
Торговец запер входную дверь, и удалился на бедно обставленную кухню. Анна не видела, что он делает там, только слышала звон посуды. Сидя на диване, девушка ощутила всю накопившуюся усталость. Начинало клонить в сон, и глаза стали закрываться сами собой. Но вернувшийся спустя десять минут хозяин квартирки, отчасти, растормошил Анну. В его руках была небольшая миска с супом, и несколько кусков хлеба. Взяв алюминиевую ложку и миску ослабевшими руками, вокалистка принялась жадно есть. Так, как будто никогда не ела ничего кроме кореньев, или чего-то в этом роде. Съев всё до крошки, Анна
