Энергеты всех стран объединяйтесь! - Алексей Викторович Широков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Того, что Попов украдёт идею и выдаст за свою, я не боялся. По двум причинам. Во-первых, сам по себе учитель физики был человеком глубоко порядочным, воспитанным социалистическими ценностями и моральным кодексом строителя коммунизма. Нет, в СССР уродов хватало даже в партии, достаточно вспомнить того же Глакина, а он занимал не последнее место в обкоме.
Но именно наш физик верил в призвание учителя, светлое будущее и ответственность перед обществом. На мой взгляд, доля здорового цинизма ему бы не помешала, у нас именно такие больше всех пострадали после распада Союза, но здесь и сейчас он жил вполне неплохо. Так что я рассчитывал со своей стороны указать его как соавтора изобретения. А что, всё равно идею я украл, так что никаких моральных терзаний или жадности не испытывал. Тем более что 3В-принтер на самом деле был лишь промежуточным звеном.
Моей задачей было создать базу для производства коптеров. Дроны, вот где золотая жила, особенно если удастся убедить в их полезности военных. Здесь я собирался внаглую использовать Тихомирова, ибо должен же я получать какой-то профит от своей связи с Конторой Глубокого Бурения. К тому же это действительно будет на пользу всем, ибо дроны и беспилотники — это действительно будущее военного дела.
Наметив план работ, я cкомкано попрощался с Александром Сергеевичем и Михой и рванул на тренировку. Благо спортивную форму с собой не надо было тащить или заходить за ней домой. И то я едва успел, влетев в раздевалку как заполошный и последним встав в строй. Но уложился тютелька в тютельку, так что остался без замечания. Галкина с шестёрками не было, что меня порадовало с одной стороны и огорчило с другой. Если до этого папаня уродца мог махнуть рукой, мол, детишки резвятся, то сейчас он, однозначно, затаил зло.
Было глупо не догадаться, что в таких вот закрытых спортивных секциях, клубах и прочем куются социальные связи будущих хозяев жизни. А что мои товарищи из весьма непростых семей, я мог сделать вывод по Софии и тому же Галкину. Из них выбивался лишь Шило, но и то тут ещё надо было поглядеть. С одной стороны, он был весь из себя блатной, но от меня не укрылась наигранность его поведения. Нет, он явно был знаком с криминалом, но, скорее всего, лишь немного, причём явно не с гопниками или ворами, а с барыгами. На это же прямо указывало его предложение достать что угодно.
Насколько я уже понял, в этом СССР не было такого глобального дефицита товаров, что любую мелочь приходилось доставать по блату. Кооперативы, артели и частное производство сделали своё дело и насытили рынок всем необходимым. Но всё же оставалась ниша, так сказать, премиум сегмента. Товаров, привезённых из-за границы, из капиталистических стран, куда простому советскому человеку ходу не было. Зуб даю, родственники Шила на этом и подвизались, возможно, даже вполне официально, через торгпредство. Но и налево явно приторговывали, причём под присмотром КГБ. Иначе пацан никогда не попал бы сюда.
Про остальных я выводов пока не сделал, но и видел их всего второй раз в жизни. Думаю, у нас ещё будет время познакомиться и пообщаться. А вот Тихомирову, который, по сути, дал мне путёвку в жизнь, устроив в эту секцию, стоило поставить бутылку хорошего коньяка. Хотя… была у меня одна мысль, которая могла помочь ему с карьерой. Думаю, это будет даже лучше алкоголя. Наметив проверить кое-что перед разговором, я выкинул лишние мысли из головы, уставившись на тренера.
— Сегодня работаем как обычно. Разомнёмся и будем отрабатывать бег по пересечённой местности. Не зря же для вас вон сколько всего придумали. — Михалыч окинул нас весёлым взглядом. — Ну а под конец повеселимся. Устроим небольшой спарринг. По две минуты на раунд, по олимпийской системе.
— Ага, обхохочешься, — буркнул я, вспоминая, как меня в прошлый раз отделали.
— Чего говоришь, Чеботарёв? — услышал мой шёпот Выгорский. — Хочешь бегать в утяжелителях? Нет преграды энтузиастам! Бери пока двухкилограммовые, если будет мало, подкинем ещё. Ну чего встал, тебя одного ждём!
Ребята смотрели скорее сочувственно, чем сердито. Одна Сикорская жгла взглядом, но её раздражал скорее сам факт моего присутствия, чем вынужденная задержка. А ещё порадовало, что никто не спросил о пропавшем Галкине и его шестёрках. Видать, их не слишком уважали, впрочем, это я ещё в первый раз понял, по слегка брезгливому отношению. Что характерно, к тому же Шило этого не было. Он вполне нормально общался с остальными. Что тоже намекало на то, что попал он в секцию не случайно.
Надев утяжелители на руки и на ноги, я вместе со всеми принялся бегать по залу. На этот раз технически паркур давался мне гораздо легче, но вот физически, несмотря на то что я был Юниором, приходилось тяжелее. Проблема была даже не в весе, а в том, чтобы приспособиться к нему. Единственный плюс в том, что опыта бега с препятствиями у меня было не так много и адаптировался я гораздо легче. Это опытному спортсмену тяжело изменить заученное тысячей повторений движение. А я лишь примерно знал, как его исполнить, так что, был у меня дополнительный вес или нет, на результат это особо не влияло.
Зато неожиданно хорошо получился тот самый прыжок, похожий на лягушачий, который я увидел во сне. Пусть выглядел он немного странно, но, используя его, я взлетал, словно выпущенный из катапульты, и удостоился удивлённых взглядов всех без исключения ребят. А вот тренер выглядел скорее задумчивым, но очень быстро перестал обращать на меня внимание. Впрочем, остальные тоже, потому что тем, кто отвлекался, Михалыч мог накинуть пару-тройку кругов, и это действительно было страшно.
Несмотря на кажущуюся лёгкость утяжелителей, они выматывали. А наказания тренер раздавал щедро, от души. Так что в итоге все пробежали раза в полтора больше, чем было запланировано, а кто-то типа меня и в два, а то в два с половиной. Причём, когда разминка перешла в
