Остаться в живых - Ирина Сорока

В общем, я объяснил, что будет лично с ним, если узнаю про начавшуюся охоту, — парень отщипнул виноградинку и запихнул себе за щеку. — А потом поинтересовался, откуда у него такая информация…. — на этом месте Оливер сделал паузу, чтобы прожевать виноград, а Лешик удовлетворенно хмыкнул. — Оказалось, что когда мы в библиотеке читали о сильфах, за соседними стеллажами стоял один лекарь, который услышав новость, разнес ее по всей Академии.

— Как?! — воскликнула Софии, едва не пролив кипяток. Она как раз наливала себе шоколад.

— А лекарь этот случайно не со второго курса и сейчас не лежит в лазарете с травмами различной степени тяжести? — спокойно поинтересовался куратор. Он устроился на стуле в углу, и как‑то все успели забыть о его присутствии.

— Пусть скажет спасибо, что магией не накостыляли, — набычился Лешик, — пожалели немощного.

Теперь настала очередь тренера хмыкать.

Я старательно избегавшая смотреть в его сторону, не удержалась, бросив быстрый взгляд из‑под ресниц и встретилась с его внимательным.

Вот почему меня не оставляет ощущение, что он хочет мне что‑то сказать? Но говорить при всех не хочет?

С того момента, как он объяснил, что делать с крыльями мы не перекинулись ни словом, но чувство, что чужой взгляд следует за мной повсюду не оставляло.

— Ханна, — приняв решение, поднялся со своего места Лан ду Трейн, — разговор есть, пойдем, пройдемся немного.

— Знаем мы эти разговоры, — беспечно влез Лешик, — каждую полную луну с девушками разговариваем, и не только…

— Тебе синяков мало? — шикнул на него Оливер.

Идти куда‑то с тренером ужасно не хотелось, но выбора в данный момент я не видела. Сомневаюсь, что он стал бы меня просто так звать. Значит, идти нужно, не смотря на сковывающее до сих пор смущение.

Поставила недопитую кружку на стол и, прихватив, на всякий случай, полушубок, вышла в коридор.

— Что вы… ты… хотели мне сказать? — едва закрылась дверь, спросила я.

— Вроде бы мы договорились обращаться на ты? Или нет? — вопросом на вопрос ответил мужчина. — Пойдем, — не дожидаясь моего ответа, он размашистым шагом направился в сторону выхода из общежития.

— Куда? — так и оставшись стоять, спросила у него.

— В мой кабинет.

— Зачем?

— Да не трусь, ласточка, — ответил тренер, не оборачиваясь, — мне надо кое‑что тебе показать.

Ласковое обращение вогнало меня в ступор, так что мужчине пришлось вернуться и, подхватив под локоть, потащить в нужном направлении.

Всего через несколько минут я стояла посреди большой комнаты и с интересом рассматривала: неровно сложенные стопки книг, сваленные в одном из углов учебные пособия, одиноко стоящий на подоконнике замученный жизнью цветок и разрисованный какими‑то символами пол.

Признаюсь, увиденное стало неожиданностью для меня. Я всегда считала, что любящий во всем порядок Лан ду Трейн никогда не будет обитать напоминающем склад помещение. Здесь даже не было нормального письменного стола! Точнее не так. Их было целых три, но все они исполняли совершенно другие, отличные от письма функции. Например, на одном громоздились странного вида колбочки, на другом вперемешку стояли перья, кружки и разнообразные бутыли самых причудливых форм и оттенков. Между ними как‑то умудрялись протиснуться небольшие стопки книг и исписанных листков. Было похоже, что приоткрылась тайная дверца, показывающая не идеального во всем преподавателя, а обычного человека со своими маленькими недостатками.

— Садись, — специально для меня расчистили заваленный каким‑то хламом стул и поставили у ближайшего стола в углу, которого притаился чайник.

— На следующий день после Весенней капели мы пойдем исследовать руны, — поставив рядом со мной стакан с чаем, сказал гостеприимный хозяин. Сам он устроился на краешке стола, немного сдвинув в сторону стоящие не нем предметы. — К сожалению, специалиста по рунам найти не удалось. В них немного разбирается Бифур и ты. Так что есть надежда, что ваши знания смогут дополнить друг друга.

Обидно, я так надеялась, что найдут настоящего специалиста и мне не придется возвращаться к гробнице.

— Чтобы это сообщить ты привел меня сюда? — съязвила я и не удержавшись посмотрела на сидящего совсем рядом мужчину.

Лан ду Трейн на мой выпад отвечать не стал, а задумчиво поглаживая пальцем чашку, смотрел куда‑то за мою спину. Вспомнилось тепло наших объятий. Интересно, какого это почувствовать его руки не своей коже, а не через множество слоев одежды? Или поцелую, не тот практически целомудренный, что был в конце моего танца, а настоящий, такой, каким мужчины целуют любимых женщин?

О, пресветлая Ликия, о чем я только думаю?

Стараясь сохранять внешнее спокойствие, отвела взгляд, чтобы тут же уткнуться в название одной из книг: «Мифические и вымершие расы. Вся правда о единорогах».

— Ты интересуешься единорогами? — чтобы хоть как‑то нарушить тишину спросила я. Лан ду Трейн тряхнул головой, как бы отгоняя плохие мысли, а потом, встав со своего места, прошелся по комнате.

— И да, и нет. Я интересуюсь всем, что связано с вымершими расами. Многие из них считаются всего лишь мифами, существование которых не доказано. — Сделав небольшую паузу, спросил. — Ты хорошо помнишь свое детство?

Помотала головой.

— Нет. До шести лет лишь обрывки и то больше похожие на странные сны. Остальное — фрагментами.

Тренер прошелся по комнате и снова сел на краешек стола. Такое соседство не мешало, зато сильно смущало.

— Ты не помнишь свое детство, потому, что тебе запечатали воспоминания. Кто именно точно не знаю, но это и не важно. — Лан ду Трейн посмотрел на меня, явно ожидая бурной реакции, но ее не последовало. В душе робко шевельнулась надежда, что может быть теперь с перепадами настроения покончено?

— К чему тогда вопрос? — всего лишь удивилась в ответ.

— Чтобы продолжить разговор я должен знать, что именно тебе известно. При определенных обстоятельствах печать может быть снята или разрушиться сама.

Подумала и стащила со стола одиноко лежавшее на нем яблоко. Куратор проводил его взглядом.

— Все равно не понимаю к чему вспоминать о том, что случилось много лет назад.

— Откусывая приличный кусок задала интересующий меня вопрос.

— Все просто. Есть подозрения, что события, произошедшие больше десяти лет назад и то, что происходит сейчас, связанны между собой.

— Но я‑то тут причем?

Мужчина вздохнул, сделал глоток из своей кружки.

— Это началось около тридцати лет назад, — спокойным, менторским голосом начал Лан свой рассказ. — Сначала стали восставать кладбища. Преимущественно это происходило в маленьких селениях и заброшенных поселках. Как обычно этому придали значение далеко не сразу.