Мор - Павел Корнев

Поднявшись на крыльцо, я несколько раз ударил о дверь медным кольцом, подождал какое-то время и постучал еще. Открыл заспанный лакей в изрядно поношенной ливрее. Впрочем, наличие заплат ничуть не уменьшило свойственной их брату надменности, и на меня слуга посмотрел как на пустое место.

– Какого беса посреди ночи колотишь?! – прорычал он.

– Срочное послание для его сиятельства, – протянул я свернутый листок.

– Давай сюда!

– Ответ нужен безотлагательно, я подожду.

– Жди, жди, – только и усмехнулся лакей.

– Решишь не беспокоить хозяина, утром переломаю тебе все кости.

Слуга с перекошенной физиономией заскочил в дом и сразу лязгнул засовом. Пожав плечами, я уселся на верхнюю ступеньку крыльца и приготовился к долгому ожиданию.

Но ждать не пришлось. Сначала через щели в закрывавших окна первого этажа ставнях начали выбиваться лучи неровного света, затем послышались взволнованные голоса, и вскоре опять наступила тишина. Какое-то время ничего не происходило, а потом донельзя удивленный лакей распахнул дверь и пригласил меня войти. Проводил в рабочий кабинет графа и оставил нас наедине.

Хозяин особняка уже сидел за столом и в очередной раз перечитывал составленное мной послание.

– Что это? – Бледный как мел человечек в домашнем халате прихлопнул ладонью записку и повысил голос: – И кто вы такой?

– Меня зовут Шило, а перед вами лежит предложение о сотрудничестве от деловых людей Акраи.

– Плевать, как вас зовут! Кто позволил вам среди ночи врываться в мой дом?! – сорвался граф на визг. – Что вы себе позволяете?!

Я промолчал.

– Убирайтесь немедленно и никогда больше не возвращайтесь!

– Вам известно, что случилось с законником Хидисом? А с капитаном Ксисом? Нет? Ну уж о судьбе банды Ниоса вы не слышать не могли, полагаю.

– Вы мне угрожаете?! – опешил Лантис. – Да вы знаете, кто мои друзья? Да вас на каторге сгноят!

– Это был вопрос. Просто вопрос. Не угроза. – Я подошел к столу и опустился в кресло. – Знаете, кто сотворил это с ними?

– Кто? – против собственной воли спросил граф.

– Убийца, подосланный пахартскими князьями. Они, видите ли, крайне недовольны тем обстоятельством, что из-за вашей «желтой пыли» падает спрос на их опиум.

– Не понимаю, о чем вы!

– Не стоит. Шила в мешке не утаишь.

– Я вызываю стражу!

– Мне удалось перехватить убийцу и убедить его дать вам шанс. Не договоримся – и он заберет вашу жизнь. И не только вашу. Подумайте о семье! – И я обвел рукой развешенные по стенам фамильные портреты. – Подумайте о них.

– Мои партнеры… – граф судорожно стиснул пальцами краешек стола, – мои партнеры этого так не оставят!

– А вам-то что с того? В итоге ваши партнеры договорятся с князьями, но мертвых это не воскресит. Все вернется на круги своя, только уже без вас. Лично меня такой бы вариант точно не устроил.

– Чего вы хотите? – откинулся хозяин особняка на спинку кресла.

– Ничего особенного. Мы просто будем выкупать всю «желтую пыль» оптом. И даже готовы предложить цену на четверть выше нынешней. Разумеется, вашим партнерам знать об этом вовсе не обязательно.

– Ничего не выйдет, – вяло отмахнулся граф. – Собираетесь торговать дурманом в Драгарне? Ночная гвардия этого так не оставит.

– Вы слишком плохо о нас думаете, – улыбнулся я. – Бочонки с «желтой пылью» пойдут прямиком в Нильмару, а оттуда – на полночь. В Ланс, в Норвейм. Перед ночной гвардией вы останетесь чисты.

– В самом деле? – Безнадегу в глазах собеседника начала сменять зарождающаяся надежда. – Вы гарантируете?

– Мы деловые люди, зачем нам рисковать? – Мне даже не по себе стало от того, сколь легко сломался граф. – Вскоре придет человек и согласует с вами финансовые вопросы. Где забирать бочонки, будете сообщать уже напрямую ему. Больше вам не понадобятся услуги контрабандистов.

– Хорошо. Непременно. Буду ждать.

– Ждите. И не волнуйтесь – все уже позади.

Я заколебался, не надавить ли еще, чтобы выяснить имена его стильгских партнеров, но решил, что Малькольму Паре такое самоуправство вряд ли придется по душе. А потому просто встал и, не прощаясь, покинул притихший, будто затаившийся в страхе, особняк. Вышел через предупредительно распахнутую лакеем дверь, спустился с крыльца и поспешил прочь по садовой дорожке.

Враз отступили все горести и заботы, и даже вконец онемевшая правая кисть не могла омрачить нахлынувшей радости. Так всегда – чем сомнительней поручение, тем легче становится, когда удается с ним покончить. Главное теперь побыстрее выкинуть все из головы…

Но выкинуть не удалось – внезапно я уловил краем глаза какую-то неправильность и замер на месте.

– Отрадно видеть вас, господин Март, пребывающим в столь замечательном настроении.

Темный силуэт куста – куста?! – ступил на тропинку и превратился в фигуру высокого худощавого мужчины весьма представительного облика. Качавшаяся в левом ухе серьга поймала вырвавшийся из рассохшейся ставни лучик света и неожиданно вспыхнула рубиновым огнем.

Бесы!

– Полагаю, наша встреча не простое совпадение? – нахмурился я. От дурных предчувствий по спине заметались колючие мурашки, и немудрено – если уж франт заявился собственной персоной, дела плохи.

Но как, бес его забери, он меня выследил? Как?!

– Меня не интересуют ваши делишки, – с презрительной гримасой промолвил ланский шпик. – Вы встречались с интересующей меня личностью и должны были либо убить его, либо задержать.

– Должен? Сильно сказано! – беспечно фыркнул я, хоть от одного вида собеседника и начинали подгибаться колени.

Так посмотришь – обычный аристократ или состоятельный буржуа. Холеный, с аккуратной бородкой, острым носом и растрепанной шевелюрой. В голосе чувствовался акцент, свойственный выходцам из континентальной части Ланса, но уловить его могло лишь натренированное ухо.

Наверное, все дело было в глазах, столь поразивших меня еще при первой встрече в Леме. Темные, бездонные, пугающие. Словно через них взирал не человек, а потусторонняя сущность.

Но – чушь, конечно. Присутствия скверны не ощущалось. Это человек, просто человек.

– Ах, Себастьян, дорогой мой Себастьян, – опечаленно покачал головой франт, и от прозвучавшей в его голосе грусти сделалось не по себе. – Я, право, начинаю в вас разочаровываться. Вы так прекрасно проявили себя во время войны, отменно сработали в Леме… Что же с вами случилось потом? Сначала провал элементарного поручения в Рживи, теперь здесь…

– Есть один момент – я не работаю на вас.

– Разве наше сотрудничество строилось не на взаимовыгодной основе? Другой бы зубами ухватился за такое предложение. Мне казалось, у нас большое будущее, но все эти ваши ошибки…

– Не ошибается только тот, кто ничего не делает, – возразил я, мысленно кляня невесть куда запропастившегося Валентина.

– Вы даже не попытались его остановить!

– И только поэтому еще жив! – рявкнул я в ответ. – Вы знаете, кто этот язычник? Встречались когда-нибудь с ним лицом к лицу?

– Встречался ли я с ним? А зачем иначе мне его голова? – прошипел враз растерявший всю свою респектабельность господин. – Есть какие-либо предположения?

Мне с трудом удалось не отшатнуться от разъяренного собеседника. И с еще большим трудом невозмутимо спросить:

– Вы искали меня, чтобы поведать о своем разочаровании?

– Не за этим. – Франт взял себя в руки и требовательно спросил: – Где он? Куда отправился? Кто его следующая цель?

– Представления не имею. Какой мне прок забивать голову подобной ерундой?

– Если информация окажется полезной, наш договор останется в силе.

– Вряд ли она окажется полезной. Густав решил вернуться в Пахарту…

– Тьма! – выругался шпик, развернулся и, раздраженно помахивая тростью, зашагал прочь.

Я шагнул следом.

– Постойте! – окликнул странного господина. – Информация о заговоре! Готов предложить за нее хорошие деньги!

Франт резко остановился, обернулся и покачал головой.

– Ты так ничего и не понял, Себастьян, – скривился он. – Информация – это власть. А деньги – ничто.

И ланский шпик растворился в ночной темени, будто сквозь землю провалился.

Лихо! Ловок, шельмец!

Я оттянул прилипшую к телу рубаху, перевел дух и вдруг вспомнил о Валентине.

Да где же он, в конце концов?

И полный дурных предчувствия я побежал к повозке. Подскочил к развалившемуся на козлах усачу, дернул за руку и выругался в голос, когда тот с трудом разлепил веки и уставился на меня мутными со сна глазами.

– Виноват, командир. Задремал, – растерянно пробормотал Валентин.

Я выругался вновь. На этот раз – от облегчения.