Становление - Ерофей Трофимов

— Нашли быка-производителя, — недовольно проворчал Араб, мысленно прокручивая в голове все события прошедших месяцев.

— Не стоит так расстраиваться, — усмехнулась в ответ Кара. — Тем более что твоя задача не такая уж и неприятная. Если ты любишь женщин, значит, тебе должно понравиться.

— Издеваешься? — мрачно спросил Араб, с подозрением поглядывая на старейшую.

— Наоборот. Завидую, — ответила Кара с неожиданной откровенностью. — Помнишь, там, в храме, — я сказала, что, если бы можно было вернуть молодость, я бы своего не упустила?

— Ну, помню, — удивлённо ответил он.

— Ну, так я говорила не только про знания, — озорно улыбнулась старейшая. — Уж я бы своего не упустила. Заполучила бы твоего ребёнка прямо там, в храме.

— А разве это не было бы святотатством? — спросил Араб.

— Не будь таким глупцом, парень, — усмехнулась в ответ Кара. — Что может быть священнее, чем зарождение новой жизни? Ведь в этом действе заложена вся тайна рождения мира.

— Может, ты и права, — задумчиво ответил Араб.

— Да. Я права. Ведь мы сошлись бы там не для удовольствия, а именно для зарождения новой жизни. Точно! — неожиданно воскликнула старейшая, подскочив вместе со шкурами, на которых сидела. — Это и нужно делать там. В храме. Теперь, когда там снова появилась вода, это нужно делать там. Вместе с твоим семенем в девушек должна вливаться и твоя сила. Тогда у нас всё получится. Ах, я, тыква старая, шкура дырявая, — неожиданно обозвала она себя, — как же я сразу-то не подумала? Нужно было Салу с собой брать. Уже бы дело было.

— Погоди, — попытался остановить полёт её фантазии Араб. — Тебя сложно понять. То ты кричишь, что местоположение храма — тайна, то собираешься туда кучу народу тащить?

— Тайное всегда можно оставить тайным, если захотеть, — усмехнулась Кара. — Ладно. Теперь-то уж поздно. Но как только племя на постоянное место жительства выйдет, мы снова к храму отправимся.

— До этого ещё дожить нужно, — ответил Араб с заметным облегчением.

Ему совсем не улыбалось делать достоянием общественности свои привычки и развлечения. Живя простой кочевой жизнью, племя не скрывало от близких своих взаимоотношений. То и дело из соседних фургонов раздавались знакомые вздохи и вскрики, оглашая ночную стоянку племени. То, что Кара решила проводить свидания с девушками в храме, подальше от людских глаз и ушей, устраивало его как нельзя больше. Оставалось только надеяться, что девушки, которых она собиралась отправлять к нему, не станут болтать о случившемся.

— И не надейся.

Получил он неожиданный ответ на свои мысли и изумлённо узнал голос вездесущей старейшей.

— Неужели они даже об этом сплетничают? — спросил он.

— И не меньше мужчин, — рассмеялась в ответ Кара.

Чин, временно исключённый из их разговора, озадаченно переводил взгляд с него на неё и внимательно прислушивался, пытаясь понять, о чём они говорят. Но, сообразив, что Кара каким-то образом умудрилась скрыть свои мысли, безнадёжно махнул на это занятие рукой.

Окончательно выбитый из колеи, Араб с мрачной миной покинул фургон вождя и, быстро пройдя вдоль каравана, запрыгнул в кузов своего фургона. Сала встретила его вопросительным взглядом, но, не дождавшись ответа, приступила к более решительным действиям.

Подав ему чашку с молоком, она присела напротив и, немного помолчав, спросила:

— Что они от тебя хотят?

— Кто именно? — удивлённо спросил Араб.

— Старейшие. Что им нужно?

— Решили добавить моей крови в кровь племени, — коротко пояснил Араб.

— И кто именно принял такое решение? — не унималась Сала.

— Старейшие, — пожал плечами Араб.

— И ты готов ему подчиниться? — мрачно спросила девушка.

— Не скажу, что мне этого хочется, но похоже, что подчиниться придётся. Уж слишком весомые доводы они приводят, — неопределённо пожал плечами Араб.

— Кого приводят? — не поняла Сала.

— Ну, короче, сумели уговорить, — коротко пояснил он.

— Ещё бы, — неожиданно фыркнула Сала и, резко поднявшись, выскочила из фургона.

Удивлённо посмотрев ей вслед, Араб удручённо покачал головой и, откинувшись на стенку фургона, задумался. В данный момент его больше волновало то, что собираются делать краги, а не удовлетворение желаний старейших. В том, что краги отправят за ними вторую экспедицию, он даже не сомневался. Слишком велико было нанесённое им оскорбление. Даже зная нрав крагов только понаслышке, он был в этом уверен. И теперь, с мрачным сожалением о потерянном времени, он искал выход из ситуации.

Он проявил преступную жалость, оставив в живых такую кучу свидетелей. Нужно было уничтожить всех. Тогда у крагов не было бы шансов найти племя. Особенно после того, как мальчишки принялись возвращать на место вывернутый колёсами дёрн.

Выглянув на улицу, он заметил, что день почти закончился и вечер давно уже вступил в свои права. Чин дал команду к ночёвке, и пастухи принялись распрягать босков, чтобы отогнать их на пастбище. Вернувшись в фургон, Араб уселся на своё место и задумчиво уставился на трофейный меч. Он был длиной около девяноста сантиметров, слабо изогнутый, с полуторной заточкой лезвия и слабо выраженным кровотоком. Клинок и рукоять были цельными. Каплеобразная, изогнутая для защиты пальцев гарда заканчивалась в районе безымянного пальца, круто изгибаясь наружу. Как и чем гарда крепилась к клинку, Араб так и не понял. Да это, в общем-то, и не очень его интересовало. Главное, что сам меч был очень лёгким и удивительно прочным, а его заточка могла поспорить с остротой земных лезвий. Уже много раз он мысленно возвращался к разговору о связи крагов со своим оружием. Такие разговоры не могли возникнуть на пустом месте. Он так и просидел на шкурах до поздней ночи, пытаясь доискаться до истины в этих разговорах и ожидая возвращения Салы. Ближе к полуночи, если так можно назвать час восхождения на небосвод местной луны, клинок меча начал светиться и мерцать слабым холодным светом.

— А вот и ответы на мои вопросы, — с кривой усмешкой подумал Араб и, не долго думая, свил тонкий щуп из потоков стихии воздуха.

Осторожно протянув его к мечу, он плавно, почти незаметно, коснулся рукояти и чуть не вскрикнул от неожиданности. Он услышал тихий, едва слышный голос, словно шедший издалека. Голос явно звал кого-то, называя его по имени. Очень скоро клинок засиял ещё ярче, и Араб услышал странный, словно дребезжащий звон. Клинок откликался на зов своего носителя. Мрачно посмотрев на оружие, он отвёл в сторону щуп и, немного подумав, усмехнулся с неожиданной злостью.

— Вот и способ заманить погоню в ловушку!

Стараясь не мешать носителю общаться со своим оружием, он внимательно слушал и наблюдал за происходящим. Вскоре зовущий замолчал, и Араб понял, что он каким-то образом установил с оружием постоянный контакт. Осторожно завернув меч в шкуру, он спрятал его в углу фургона и отправился искать Чина. Вождя он застал у костра, в окружении нескольких убелённых сединами стариков. Старейшины что-то увлечённо обсуждали, но, заметив подошедшего Араба, дружно замолчали, вопросительно уставившись на него.

— Мне нужен десяток твоих парней, из тех, что лучше других научились пользоваться пращой, — решительно сказал Араб, шагнув в круг света.

— Зачем? — удивились старики.

— Краги снова вышли в погоню. Мы должны встретить их так, чтобы отбить раз и навсегда желание преследовать племя.

— Ты уверен в том, что они преследуют нас? — спросил Чин, разом помрачнев.

— Да. Я уверен, — твёрдо ответил Араб. — Но на этот раз всё будет по-другому. Я хочу заманить их в ловушку и уничтожить.

— Но как ты это сделаешь? — продолжал допытываться Чин.

— При помощи их меча.

— Значит, всё, что рассказывали о родовом оружии крагов, правда? — оторопел старик.

— Да. Правда. И теперь у нас только один выход: уничтожить всех, кто придёт за ним. Я унесу меч в сторону от племени и устрою засаду. Краги придут туда.

— Ты уверен в этом? — с сомнением спросил Чин.

— Уверен. Они придут, — усмехнулся Араб.

— Хорошо. Делай, как считаешь нужным, — тяжело вздохнул старейшина.

Круто развернувшись, Араб направился к костру, где собрались молодые пастухи. Убедившись, что все лучшие пращники на месте, он, не задумываясь, прервал их разговор, задав один-единственный вопрос:

— Кто знает место где-нибудь в скалах? Такое, чтобы дорога проходила по дну ущелья, а на склонах можно было бы спрятаться.

Дружно замолчав, пастухи задумались. Зная, что он ничего не делает просто так, они лихорадочно соображали, пытаясь вспомнить подходящее место. Но это были пастухи. Им больше были привычны поля и выпасы, чем горы и скалы. Так ничего и не придумав, парни отрицательно закачали головами. Угрюмо скривившись, Араб раздражённо ударил кулаком о ладонь и замолчал. Его размышления неожиданно прервал голос Салы: