Такси для спецкурьера - Олеся Шалюкова

Когда чары под давлением времени ослабли, я нашел бездетную магическую пару и оставил Иру у них. А сам затаился.

Аршель молчал.

— Значит… Ира моя племянница? — тихо спросил он.

— Можно и так сказать, — согласился задумчиво Юбиан.

— Почему ты пришел именно сейчас?

— Мое время ушло. Сила, которая меня питала и защищала, истончалась под напором времени. А недавно Ира забрала Даная. Она даже не знает насколько права, назвав мальчика своим братом. Я больше не могу ничем им помочь. Кроме как рассказать тебе правду. И попросить присмотреть за ними. Они еще очень уязвимы.

— А ты?

— А мне пора на покой, — Юбиан неожиданно встал и к чему-то прислушался. На его лице возникла тихая умиротворенная улыбка.

— Ах, — тихо сказал он. — Меня зовут! Я слышу голос Рашель… она передает тебе «привет» и просит извинения…

Аршель даже не тронулся с места, когда его ранний посетитель рассыпался в прах. Давление времени страшная штука, а Юбиан и так задержался на Земле слишком долго.

Вытянув из всех дел папку Иры, демон посмотрел на нее другими глазами.

— Моя племянница, да?

Ира попала в сферу интересов демона вслед за Филом, точнее по вине этого несносного мальчишки.

Его отец попросил Аршеля разобраться с офисом «НДП» и странными попытками уничтожить полудемона.

Скучающий демон согласился и не прогадал. Скука теперь ему не грозила, а уж когда рядом с Ирой появился ненавистный Влад, идея защитить девушку стала почти навязчивой, просто в пику вампира.

— Странные дела на Земле творятся, — констатировал демон, бросив мельком взгляд на часы. — Пора в укрытие. Не хотелось бы страдать головными болями.

Оставив на столе список дел для Марины, Аршель покинул кабинет.

Ветер, врывающийся в распахнутое окно, качал шторы. Вместе с ветром в кабинет скользнула хрупкая фигурка.

Подойдя к столу, она смерила быстрым взглядом план дел и плюнув на ручку, вытащенную из рукава, аккуратно подписала внизу еще одно дело.

Довольно покосившись на дело рук своих, девушка покинула кабинет все через тоже окно. А скоро стих и ветер. Воцарилась душная тишина.

На город надвигалась гроза.

Сон? Это сон? Но почему же я не могу проснуться… Я не хочу! Я не хочу никуда идти!

Но ноги шли. В это раннее утро мокрая трава холодила босые ноги. Тонкая короткая сорочка абсолютно не защищала от ветра, пронизывающего до костей. Холод касался спины девушки осторожными и ледяными ладошками, но, не стараясь остановить, а скорее подталкивая в сторону небольшой дверцы, сейчас приветливо распахнутой.

Старый подвал? Я не была там тысячу лет. И еще столько же не бывала бы! НЕ хочу туда! Не хочу! Не надо! Не надо…

Ира сопротивлялась оковам сна, старалась их разбить, но чужая воля была сильнее, а самое главное — это был вовсе не сон.

В распахнутую дверцу девушка влетела кувырком, просто расшалившийся ветер слишком сильно толкнул ее в спину ледяной ладошкой.

Ожидая увидеть в столкновении землю, Ира неожиданно почувствовала, как некая сила осторожно и бережно подхватила ее и поставила на ноги. Вокруг, куда ни посмотри, был туман. Темно-серый, клубящийся и неоднородный. Его уровень рядом с девушкой доходил до плеча. Словно большим и теплым одеялом, Ира была окутана этим туманом.

Мерно стучало ее сердце, тишина оставалось еще пока дружественной тишиной, а туман почему-то редел.

«Не хочу смотреть какой-то сон», — тем временем билась в стальных объятиях тумана девушка, — «Кто-нибудь, ну разбудите же меня!»

Туман все редел, а зов пропал втуне.

Редкие клочки тумана скользили по онемевшему телу Иры, и из небытия, словно нарисованное, проявилось пышное бальное платье.

Затем оно обрело объем и цвет. Черно-алый пышный ворох юбок. Узкий корсет, в котором нельзя дышать. Волосы пребольно дернуло туманом, а потом значительно утяжелившаяся масса волос упала на плечи, скользя по спине и ниже… еще ниже…

Руки не поднимались. И все что могла Ира, это скосив глаза, попытаться понять и оценить новоприобретенную длину. Иссиня-черная прядь скользнула вдоль лица и ниже, ниже…

Словно дорогая нарядная кукла Ира стояла в центре старого подвала — и мелкого туманного озера, и чего-то/кого-то ждала.

Не хочу! Не хочу! Что это за платье? Что это за туман? Мое тело меня не слушается…

Мое сердце замирает и стучит уже все реже… мое дыхание… я словно уже забываю, как дышать.

Мысли…

думать тяжело…

… вспомнить

… кто я?…

Туман одним фонтаном взметнулся вверх, вырисовывая фигуру высокого блондина. Довольно улыбнувшись, он посмотрел на свою куклу. Подошел к ней сзади, запечатлев на спине, чуть выше лопатки, легкий дразнящий поцелуй.

Обжигающая боль, словно в спину вогнали раскаленный прут, пронзила Тайфина и была так сильна, что полуангел выпустил из рук руль.

Фил еще успел перехватить машину до того, как она въехала бы в фонарный столб.

Включив аварийку, полудемон остановил машину посреди дороги.

— Тай! Тай, что с тобой?

— Не знаю, — полуангел тяжело дышал. На лбу и на висках выступила испарина. — Эта боль… возможно, она Ирина!

— Откуда ты можешь чувствовать ее боль? — Фил возмущенно посмотрел на брата. — Или я как обычно что-то упустил в твоих тонких душевных метаниях?

— Нет… это даже не ее чувство. Это лишь отголосок.

— Отголосок? — полудемон побледнел, лишь представив, что тогда за боль могла оглушить Иру. — Пересядь назад. Дальше поведу я.

Выруливая на ярко освещенную дорогу, Фил бросил взгляд на брата.

— И все же, когда вы оказались связанными?

Обойдя застывшую куклу, блондин раскланялся.

— Доброй ночи, прекрасная миледи. Не передать, сколько времени я ждал встречи с вами! Каждый день после того, как я увидел вас впервые, я приходил к вашему дому. Я пытался познакомиться с вами поближе. Но вот неудобство, вас берегли. И только сегодня, не иначе как по счастливому стечению обстоятельств, я вижу вас. Но отчего же вы молчите, миледи? Говори! — крикнул блондин.

— Как прикажет, мой господин. Чего изволите?

Мужчина захохотал. А в пустых стеклянных глазах куклы мелькнула душа, которая должна была уже покинуть тело.

— Ты… кто ты?

— О… — блондин резко замолчал. — Душа еще не покинула мою куколку? Душа упряма? Ну что же, я уважу тебя и расскажу. В той давней жизни я была Вероникой. В этой не жизни у меня нет никакого имени. Но можешь называть меня Ником, если еще сможешь говорить.

— Ник… зачем я тебе, Ник?